Владимир Зырянцев - Вернуться из Готана
— Втроем мы будем долго возиться, — заметил я.
— Да уж, — согласился биофизик. — Причем на самой границе опасной зоны. Вот поэтому я и решил заняться этой штукой.
— А что это?
— Если мои расчеты верны, это может стать средством защиты от колебаний поля.
— И что же вы придумали? — заинтересовался я. — Если это, конечно, не секрет.
— Нет, какой тут секрет. Нужен экран, чтобы защитить голову и туловище, хотя бы в области сердца. Годится немагнитный металл или пластик, но обязательно электропроводный. Такая сеточка, понимаете? По ней пропускается слабый ток, создающий собственное поле. При определенной частоте оно гасит колебания внешнего поля, экранирует их. Вот и все. Я осмотрел здешнюю мастерскую и понял, что даже с имеющейся здесь скудной оснасткой я мог бы попробовать изготовить такой прибор.
— Ну и как, получается?
— Вроде бы. Вот один уже готов.
Он показал на полку. Там лежала ажурная конструкция, на боках которой были прикреплены плоские коробочки, — видимо, они должны были генерировать защитные колебания. Я осторожно взял ее, примерил. Сетка плотно прилегала к голове и груди.
— Тут еще надо приладить ремешки — вот здесь, на груди, — заметил Ватанабэ, на секунду оторвавшись от работы. — Чтобы лучше держалось.
— Так сколько вы хотите их сделать?
— Ну мы же идем втроем, верно? Значит, нужны три сетки. Да вы не беспокойтесь, Андрэ, через полчаса я закончу.
— Я и не беспокоюсь, — заверил я его. — Наоборот, поражаюсь, как вам удалось преодолеть самое сложное препятствие.
Он молча усмехнулся и снова включил паяльник. Тут мне в голову пришла одна мысль… Сумасшедшая, безумная мысль. Но не более безумная, чем все, что здесь происходило за последние сутки. Я уже открыл рот, чтобы сказать: «А знаете что, Кендзо? Ведь с вашей сеткой мы можем…» Но не сказал. Я решил, что этого делать не стоит. План действий сложился в моей голове сам собой, все в нем стало на свое место.
— Значит, я зайду позже, — бодро сказал я в спину склоненному над работой биофизику.
— Угу, — промычал он: какой-то провод не помещался в руках, и он зажал его зубами.
Я быстро направился в домик, где оставил свой рюкзак. Только что принятое решение нравилось мне все больше. Вот он, выход! Так я смогу хоть чем-то заплатить за то, что стал виновником — пусть и косвенным — гибели Химмельсберга. Да, это опасно. Тем лучше! Именно это мне сейчас и нужно!
Я вынул из рюкзака все лишнее, оставил только фляжку с водой, карту и фотоаппарат. Вспомнив о скалистых уступах, ограждающих подступы к плато, добавил пару крючьев и моток «полуосновной» веревки. Вот теперь, кажется, все.
На улице я столкнулся с Прунцлем. В руках у физика была объемистая сумка.
— А, вы с рюкзаком! — воскликнул он. — Это удобно. А я, осел, не догадался взять. Буду теперь тащить все кабели в руках.
— Давайте переложим часть ко мне, — предложил я.
Мы так и сделали. Я думал, что теперь мы направимся к мастерской, но Прунцль, к моему удивлению, двинулся в другую сторону.
— Перед таким важным делом стоит подкрепиться, — заявил он. — А вы разве не собираетесь обедать?
— А что, разве будет обед? — ответил я вопросом на вопрос.
— Стараниями нашего химика и милой Джейн будет. Другой вопрос, насколько это окажется съедобно.
— Ну если за дело взялся химик, то все будет сделано точно по рецептам, — заметил я.
Когда мы явились в столовую, обед уже начался. Судя по лицам присутствующих, блюда пришлись им по вкусу. Мы с Прунцлем как раз сели за стол, когда появился Ватанабэ. Он сообщил, что третья сетка тоже готова и можно отправляться к плато.
— Надеюсь, до темноты мы туда доберемся и все смонтируем, — сказал Прунцль. — После этого находиться там необязательно — приборы работают в автоматическом режиме, данные регистрируются. Завтра, когда доставят остальное оборудование, можно будет сходить установить и его. Когда Латинк обещал самый пик колебаний, ночью?
— Скорее к концу ночи, на рассвете, — ответил Ватанабэ.
Услышав этот диалог, я задумался. Я как-то не подумал над тем, что все будет происходить ночью. Значит, мне будет нужен еще фонарь…
Размышляя таким образом, я покончил с едой и уже собирался взяться за кофе, когда заметил в дверях незнакомца. Ложка с сахаром так и не добралась до моей чашки, забытая на полдороге: так необычно он выглядел. Худой и высокий, он казался еще выше из-за наголо обритой головы, увенчанной чем-то вроде колпака. С шеи вошедшего свисали длинные бусы из блестящих спиралей, в руке он держал нечто напоминающее волчок. Картину дополняли широченные шорты, огромные ботинки со множеством заклепок, рюкзак за спиной, очки с толстыми стеклами и улыбка до ушей, не оставлявшая сомнений в искренности ее обладателя.
— Мир вам, люди Земли! — воскликнул незнакомец, разведя руки, словно намереваясь обнять всех присутствующих. В столовой наступила тишина.
— Действительно ли я вижу перед собой экспедицию «Феномены Готана»? — спросил он с таким выражением, словно осведомлялся у джинна о прибытии в Сезам.
— На все сто! — с энтузиазмом подтвердила Марина. — Твое зрение не обманывает тебя. Но кто ты, о пришелец?
— Значит, я не опоздал! — радостно воскликнул незнакомец. — Я ваш новый коллега. Меня зовут Бартоломью Персон, можно просто Барт. По специальности я уфолог, а в данный момент я чертовски голоден. Сейчас я… Что… что-то случилось?
Он обводил взглядом лица людей и видел, как прежнее приветливое выражение исчезает, уступая место недоверию и враждебности. Улыбка сползла с его лица, и оно стало по-детски растерянным.
— Дело в том, что здесь уже есть Бартоломью Персон, уфолог, — объяснил я. — И вы на него совсем не похожи.
Рюкзак, который незнакомец начал снимать, так и остался висеть на одном плече. Лицо вошедшего выражало всю гамму чувств от удивления до ужаса. Он забормотал:
— Удвоение… Но когда, когда?! А! Знаю: тот сон! Значит, это действительно случилось…
Внезапно он повернулся и бросился вон из столовой; рюкзак так и болтался на одной лямке. Общее недоумение разрядилось смехом и шутками.
— Никогда еще не видела человека, так похожего на пришельца! — заявила Джейн.
— Видимо, его тарелка приземлилась не в том месте, — предположил Ватанабэ.
— А может, он из другого измерения? — сказал Эрландер.
— И теперь он на всех парах мчится исправлять ошибку, чтобы два измерения не перепутались и не произошла ужасная катастрофа! — тоном рекламного зазывалы подытожил Маршо.
Все рассмеялись и вернулись к еде.
— Возможно, этот чудак действительно уфолог, — предположил Прелог, отправляя в рот очередной бутерброд. — У него поехали шарики на переселении душ, похищении людей пришельцами и прочей чертовщине, и он вообразил себя своим знаменитым коллегой.
Ему никто не возражал. Я заметил, что Марина, не принимавшая участия в общем разговоре, встала и вышла из столовой. Может, решила догнать незнакомца и проверить высказанные гипотезы? Воистину в этой девушке погибала великая сыщица. Меня же казус с появлением двойника Барта Персона не заинтересовал — мало ли странного случается на свете. Другое занимало меня: предстоящий ночной поход и встреча с феноменом, который так мечтал увидеть Химмельсберг.
После обеда я заявил Прунцлю, что мне необходимо еще кое-что захватить и что я присоединюсь к ним в мастерской, после чего отправился за фонарем.
Я шел, еще раз продумывая весь план своего предприятия, когда увидел Барта Персона. Выйдя из коттеджа, он свернул с улицы на боковую тропу. Как видно, он тоже собрался походить по лесу: за спиной у него был объемистый рюкзак, в руке здоровенная палка. Я окликнул его, он остановился.
— Решили немного прогуляться? — спросил я.
— Да, прогуляться, — словно эхо, произнес он. Что-то странное было в его взгляде, я не мог определить, что именно.
— Мы тоже пойдем… приборы устанавливать, — сообщил я и остановился. Хотелось сказать что-то хорошее, важное, поблагодарить за помощь, заверить, что я всегда буду помнить его картины, беседы с ним, — однако это уже походило бы на прощание, а оно было явно неуместным. Вдруг я вспомнил. — Да, знаете, тут ведь появился ваш однофамилец! Такой странный чудак. Явился в столовую, заявил, что он тоже уфолог Персон, а потом убежал. Странные у вас коллеги, скажу я вам! Зато конференции у вас должны проходить необычно.
— Да, я слышал, — в своей обычной лаконичной манере ответил он. — Этому следовало случиться. Ничего удивительного.
— Да, наверное… — пробормотал я и вдруг ляпнул: — Теперь уж не придется жить рядом… Знаете, вы были хорошим соседом. Интересным.
— Вы тоже очень интересный человек, — ответил он. — Было приятно общаться. Буду помнить. Надо идти, прощайте.
