Алексей Евтушенко - Минимальные потери
– Не все ли равно?
– Просто чтобы знать. Люблю точность.
– Ладно, – пообещала Эрика. – Если будет такая возможность, узнаю.
Эта возможность представилась Эрике довольно быстро. Уже через несколько часов она вместе со своим денщиком Тарсой Уругвато собрала вещи и отбыла на «Хорст Вессель». Командование удовлетворило просьбу лейтенанта Эрики фон Ланге, и теперь она поступала в распоряжение командира крейсера фрегаттенкапитана Курта Брауна.
На борт крейсера лейтенант и ефрейтор прибыли на «космическом охотнике» Эрики, который к этому времени был полностью приведен в порядок и готов к дальнейшим сражениям. Эрика уже знала, что выбор командования пал на нее, в основном, по двум причинам.
Первая заключалась в том, что из четырех, потерянных в бою с «каплями» «охотников», два были как раз с «Хорста Весселя». И еще один получил такие повреждения, что восстановлению в походных условиях не подлежал. Пилот остался жив – вовремя катапультировался, а его искореженную машину потом отбуксировали как раз на линкор «Эрих Хартманн», в бокс, где до этого располагался «космический охотник» Эрики. До лучших времен. Космическая техника Новой Германии была слишком дорогой, чтобы бросать ее в пространстве. «Вернемся домой, починим, – сказали механики. – Послужит еще». Таким образом, из девяти машин, принимавших участие в бою (всего «Хорст Вессель» нес одиннадцать «охотников» – две эскадрильи плюс командир), было потеряно три – больше четверти. Что говорило либо о недостаточной подготовке тех, кто погиб и был ранен, либо о том, что именно так легли карты, которые раскинула затейница-судьба. Как бы то ни было, а взамен выбывших пилотов командование назначило тех, кто искуснее проявил себя в бою с «каплями», и среди них – лейтенанта Эрику фон Ланге, у которой на счету был один уничтоженный враг. И в этом заключалась вторая причина. Тот, кто сумел победить неизвестного доселе противника, получил, кроме бесценного опыта, уверенность в себе и способен передать эту уверенность своим товарищам по оружию. Вместе с опытом. А в том, что таковые уверенность и опыт понадобятся экипажу «Хорста Весселя», как воздух, не сомневался никто. За те несколько часов, что комплектовался экипаж из добровольцев (следует отдать справедливость, он по-прежнему состоял из тех, кто служил на легком крейсере с самого начала, и все они отличные профессионалы и мужественные люди, которые не посчитали для себя возможным отказаться от чести быть в авангарде), предстоящая миссия «Хорста Весселя» была обсуждена в кают-компаниях флота неоднократно и во всех подробностях. Общее мнение, разбавленное отдельными экстравагантными суждениями, которые присущи практически любому обсуждению любой проблемы, было таково: «Хорст Вессель» выступает в роли фигуры, которой в шахматах жертвуют ради конечной победы. При этом жертвуют без стопроцентной уверенности в том, что жертва будет оправдана. Соответственно и на тех, кто отправлялся в рискованный гиперпрыжок, оставшиеся смотрели одновременно с восхищением и невольным чувством облегчения: «Да, мы тоже вызывались добровольцами, но выбрали не нас!», ибо мало кто рассчитывал увидеть своих боевых товарищей снова.
Прибыв на «Хорст Вессель», доложив о прибытии и устроившись, Эрика отправила Тарсу Уругвато в ее новое подразделение техподдержки, а сама пошла в кают-компанию крейсера – знакомиться.
Многих, особенно пилотов «космических охотников», она знала и раньше. Но одно дело знать и здороваться при встрече где-нибудь, в облюбованном флотскими, пивбаре Нового Майнца и другое – быть в одном экипаже и вместе идти на опаснейшее дело.
Легкий крейсер «Хорст Вессель» уступал линкору «Эрих Хартманн» почти по всем параметрам. Он нес меньше «космических охотников» (одиннадцать на «Весселе» против шестнадцати на «Хартманне»), имел не такое мощное вооружение и, соответственно, был меньше линкора размерами. Единственное, в чем легкий крейсер превосходил линкор – это маневренность: «Хорст Вессель» быстрей набирал скорость, тормозил и менял курс. Опять же, законы физики – тот, у кого больше масса, имеет и большую инерцию, а чем больше инерция, тем труднее маневрировать.
Внутреннее пространство крейсера также проигрывало пространству линкора по объему. Все, начиная от боевой палубы и главной рубки и заканчивая личными каютами, казалось здесь каким-то съеженным, тесноватым. Впрочем, Эрика начинала службу на эсминце «Германская ярость», который нес всего одну эскадрилью «охотников» (пять штук) и, соответственно, был еще меньшего размера, чем «Вессель».
«Привыкну, – думала она, следуя в кают-компанию тесным переходом, где едва могли разойтись двое, – это я на «Хартманне» расслабилась. Хотя понятно, что к хорошему привыкают быстрее, чем к плохому. Но что здесь плохого, если разобраться? Отсутствие личной душевой кабины? Это не главное. А что главное? Хм. Как сказал бы мой первый командир фельдфебель Рильке, главное – это выполнить приказ и вовремя пожрать. И самое забавное, что он был прав. Все остальное – пустая рефлексия. Особенно, когда приказ командования и внутренние убеждения совпадают. А они совпадают? Еще как. Будет победа – будет и все остальное, а назад нам дороги нет. Аминь».
Белинду Фишер она увидела сразу же, как только переступила комингс офицерской кают-компании. Гениальный математик и не менее гениальная обольстительница, по своему обыкновению, сидела в окружении нескольких бравых военных мужского пола, и, судя по виду, чувствовала себя прекрасно.
– Эрика! – радостно воскликнула Белинда, заметив подругу. – Иди скорее сюда, изнемогаю и гибну! Их слишком много, а я одна!
– Привет, Белинда, – поздоровалась Эрика, подходя ближе. – Добрый день, господа. Разрешите представиться – лейтенант Эрика фон Ланге. Прибыла для дальнейшего продолжения службы на ваш славный крейсер.
– С прибытием, лейтенант!
– Добрый день!
– Очень рады.
– Обер-лейтенант Георг Хаммершмидт, канонир. К вашим услугам.
– Место прекрасному лейтенанту!
– Наслышаны о ваших подвигах, лейтенант.
– Вина, лейтенант?
– Слышал, вы хорошо фехтуете?
– Господа, господа, умерьте пыл, дайте Эрике оглядеться и оценить обстановку.
– А что здесь оценивать? И так все ясно. Сборище хвастунов и трепачей.
– Но храбрых трепачей, заметь! Я бы сказал, отважных.
– Храбростью и отвагой лейтенанта не удивишь. Она этим сама кого хочешь удивит. Верно, лейтенант?
– А ведь и впрямь хороший вопрос! Чем вас можно удивить, а лейтенант? Вы только намекните…
Эрика со скупой улыбкой оглядывалась и помалкивала, привычно ожидая, пока мужчины подустанут распускать хвосты. Она по опыту знала, что произойдет это довольно скоро. Как только присутствующие увидят и поймут, что лейтенант Эрика фон Ланге, несмотря на свою принадлежность к женскому полу, кокетничать не собирается. И даже ровно наоборот.
– А что, господа, – спросила Эрика, как только в общем гвалте образовалась крохотная пауза, – кто-нибудь в курсе, когда мы уходим в прыжок? А то все разговоры да разговоры. Хочется уже серьезного дела.
– Вы же вроде бы недавно именно из такого дела, лейтенант, – проронил седоватый гауптман, судя по нашивкам – военный техник, который до этого больше молчал, уткнувшись в свой шнапс. – Не навоевались еще?
– Странно слышать подобный вопрос, – ответила Эрика. – Судя по тому, что вы, господин гауптман, сидите здесь, в кают-компании «Хорст Весселя», а не попросили заменить вас добровольцем, вы тоже не навоевались.
– Ерунда, – отмахнулся тот. – Я сижу здесь, потому что это мой долг, только и всего, а мой профессионализм не ставится командованием под сомнение. Однако воевать лично я не имею ни малейшего желания.
– Объяснитесь, – нахмурилась Эрика. – Кажется, я не совсем вас понимаю.
Разговоры утихли, слова гауптмана явно привлекли внимание.
– Между тем, все просто, – пожал он плечами. – Желание воевать и желание выполнить свой долг – это два разных желания. Мне показалось, что вы желаете именно воевать, поэтому я и задал вопрос. Приношу извинения, если ошибся.
– Понятно, – кивнула Эрика, – вам захотелось пофилософствовать. Но мне тоже хочется задать один вопрос, можно?
– Давайте, – кивнул гауптман.
– Вы хотите, чтобы мы победили?
– Да, конечно.
– Тогда мой вам совет, господин гауптман, не сочтите за неуважение. Научитесь хотеть воевать, а не только выполнять долг профессионала. Страсть, она не только в любви важна. В бою тоже.
– Браво! – воскликнул канонир Георг Хаммершмидт, поднимая бокал и глядя на Эрику восторженными глазами. – Прекрасный тост! За страсть в бою!
Мужчины охотно выпили, но Эрика лишь пригубила вино – знакомство знакомством, но начинать первый день службы на новом месте с пьянки явно не стоит. К тому же она помнила, что ей нужно поговорить с Белиндой с глазу на глаз. То, что никто не ответил на ее вопрос, означало лишь одно – никто пока не знал ответа. Никто, кроме Белинды.
