Александр Шакилов - Атака зомби
Официант пролил несколько капель мимо бокала на крахмальную скатерть.
Стерх пригубил вино и откинулся в кресле, скользя взглядом по обеденному залу, который без зазрения совести можно назвать хоромами – зал-то не просто большой, огромный. Тут в футбол играть можно. Как объяснил Стерху один узколобый болван, Верховный совет очень ценит ученого – еще бы не ценили после ошеломляющих успехов его экспериментов – и потому товарищи коммунары пошли на уступки, разрешив Афанасию Стерху занять эти апартаменты, принадлежащие народу Ленинграда.
Пошли на уступки, надо же!..
Первый же глоток опьянил Стерха. С ним всегда так. А вот когда бокал опустеет… Впрочем, не стоит загадывать, ничего не решено еще. Стерх посмотрел на официанта, застывшего рядом, и улыбнулся. Того стала бить мелкая дрожь, по бледному лицу скользнула капля пота.
Дрожь… Юного Афоню Стерха поразила до глубины души статья о биотехнологиях и их роли в грядущей войне, случись таковая прямо завтра или даже сегодня. Боевые вирусы, способные поражать людей определенной расы с определенным цветом глаз и волос, тревожили воображение мальчишки, он представлял себе целые обезлюдевшие континенты, ставшие такими по его воле. Мысленно он выпускал рои агрессивных ос, кусающих людей до смерти. Он плыл во главе армады дельфинов, несущих на себе заряды, достаточные, чтобы потопить авианосец… В тот день Афоня понял, чем он будет заниматься, когда вырастет. И потому спустя годы категорически пресек попытки отца отправить его в престижный вуз, готовящий финансистов, юристов и будущих политиков. Афанасий поступил на биофак МГУ, и не было во всем университете студента прилежней. Однокашники сторонились Стерха, а те из них, кто имел глупость досаждать ему, становились жертвами несчастных случаев, обычно с летальным исходом…
Бокал опустел наполовину. Стерх поднес кусок слабо прожаренного мяса ко рту, но вилка замерла в воздухе – воспоминания одолевали его…
Красный диплом. Предложение поработать на государство в закрытом НИИ – следующий шаг на пути к мечте, ведь государство – это военные; где погоны, там и оружие, а в случае Стерха, как он тогда надеялся, оружие массового уничтожения. Реальность оказалась прозаичней. Молодого спеца не спешили подпускать к смертельно опасным бактериям и серьезным темам. Почти год мариновали, заставляя мыть пробирки и готовить кофе коллегам. Он терпел. Очень хотелось, чтобы сразу произошло с десяток несчастных случаев, но он понимал: это не универ, тут могут заинтересоваться. Шли годы. Талант Стерха раскрылся во всей красе, о пробирках он давно забыл, как о страшном сне. Начальники в погонах прочили ему успешную карьеру, а коллеги без доли иронии утверждали, что он достоин Нобелевской премии – и это при том, что и первые, и вторые терпеть его не могли. Афанасий стал напарником и правой рукой ведущего ученого НИИ, настоящего гения Павла Николаевича Сташева, которого сразу же невзлюбил. Тот работал самозабвенно, будто пыхтел не в секретной военной шарашке, где разрабатывались биопроцессоры для нужд министерства обороны, а в личном институте, обласканном международными грантами. Но биопроцессоры и их программирование! За то, чтобы работать над этой темой, Стерх отдал бы правую руку! К счастью, этого не потребовалось. Павел Сташев несказанно обрадовался помощнику, который если и уступал ему уровнем знаний, то не намного…
– Чего стоишь? Подлей еще винца. – Стерх, как обычно, с удивлением понял, что язычок-то у него заплетается. И это разозлило его. Кровь плеснула в глаза.
И плеснула из кисти официанта, которую Стерх пригвоздил вилкой к столу.
Молодой человек вскрикнул и попытался второй рукой освободиться. Но не тут-то было. Опрокинув кресло, Стерх вскочил. Ему пришлось немного напрячься, прижимая вторую кисть паренька к столешнице и с размаху протыкая ее совершенно не пригодным для таких целей ножом. Столовым ножом. Вот тут бы молодой человек и заголосил в три горла, если бы Афанасий не заткнул ему рот полотенцем. По скатерке расползались два алых пятна.
О да, крови Стерх на своем веку повидал немало…
Накануне Псидемии ему удалось сбежать из шарашки. Да не с пустыми руками – он выкрал образцы биочипов и прототип устройства, координирующего действия подразделений на поле боя, – тот, что разрабатывали он и Сташев. Дольше терпеть Стерх не мог. Он едва сдерживал свою ненависть ко всем, кто его окружал, он должен был выплеснуть всю дрянь, что в нем скопилась за годы. К сожалению, в закрытом НИИ никто не поставлял ему новых нянек и хомячков. К тому же звериной своей сущностью он чувствовал, что прибор у него скоро отберут, а вместе с прибором исчезнет и возможность создать собственную армию, послушную одному лишь слову Афанасия Стерха. Прибор не был окончательно готов, но Стерха обуяла уверенность в том, что он сам доведет устройство до ума.
Он ошибался. Он попросту не успел – помешала смена магнитных полюсов, начался Апокалипсис. От великой страны ничего не осталось в считаные недели. На землях, погруженных в бесконечную борьбу за существование, воцарилась анархия. Здесь действовал один закон – закон сильного. Стерх, как выловленная рыба, попавшая вновь в воду, с удовольствием погрузился в то, что прочие считали кошмаром.
Настало его время.
Время сменить прежние устои и стать властелином пока что России, а уж потом…
Через хаос, безумие, смерть и крах всего и вся он сумел добраться до Новосибирска. Город разорили зомбаки. На развалинах цивилизации обосновались банды мародеров и отщепенцев, которым хватило если не ума, то инстинкта самосохранения, чтобы начать потихоньку возводить острог – только так можно было противостоять нападкам людей и зверья, ведомых паразитами. Теми самыми паразитами-биочипами, что разрабатывались в секретном НИИ под руководством Сташева. Быть может, сам Стерх приложил руку к тому, что эти твари вырвались на волю, кто знает?..
В Новосибе Стерх не задержался.
По Территориям, населенным агрессивной фауной, он шел, а потом, заимев транспорт, ехал от одного острога к другому, добывая правдой и неправдой (второе чаще) оборудование и запчасти, необходимые ему для завершения работы. Это было непросто, но это стало смыслом его жизни, его навязчивой идеей. А меж тем год сменялся годом…
Когда прибор был уже почти готов, Стерх связался с советником Тихоновым, самым влиятельным человеком Москвы. Стерху нужна была хорошая база, чтобы завершить устройство, и в Москве такая база имелась. Но Тихонов – этот ограниченный узколобый дебил! – лишь высмеял Стерха, не дав даже договорить до конца. Он, помнится, сказал еще что нельзя ему, государственному человеку, отвлекаться на бред душевнобольных. Если б не охрана, жизнь Тихонова на этом и завершилась бы. И все же Стерх не сдержался: он пообещал советнику, что тот еще будет ему пятки целовать. После этого Афанасию едва удалось скрыться от эсбэошников.
Но как отомстить самому влиятельному человеку Москвы?..
Стерх вернулся в Новосибирск. Он знал, что там хозяйничает банда некоего Равиля, который оказался человеком честолюбивым. Стерху не составило труда стать при нем эдаким серым кардиналом. Вместе они собрали Дикую Орду и организовали поход на Московский острог. Но Орда потерпела поражение, Равиль попал в плен. Едва избежавший казни Стерх рвал и метал. Надо было что-то делать, как-то спасать положение, и он отправился в Арзамас, надеясь, что нужные компоненты для прибора сохранились в лаборатории НИИ, наверняка давно заброшенной. К своему удивлению, там он встретил Павла Сташева. Причем Сташев радушно принял старого товарища – в суматохе первых дней Псидемии было не до пропажи сотрудника и ценного прибора. Сташев казался воодушевленным – мол, вместе мы создадим эффективное оружие против слизней. Но Стерху не это было нужно – и мало того, оружие помешало бы его планам. Ночью с нужными запчастями и кое-какими ноу-хау Сташева он, организовав поджег лаборатории, скрылся.
Но для того чтобы довести прибор до кондиции, Стерху все еще требовалась серьезная техническая база. В Москву ему, понятно, хода не было. Лабораторию Сташева он уничтожил. Еще можно податься в Харьков или же в Ленинград… Стерх выбрал острог на Неве.
И вот он здесь. И очередной пункт его глобального плана осуществлен.
Неаккуратно отпив – красное вино, как кровь, полилось по подбородку на грудь, – он поставил бокал на стол, вытащил из кармана клубного пиджака желтую коробочку – армейскую аптечку. Достал из нее пинцетом слизня, специально обработанного, немножечко кастрированного, если можно так сказать. Паразит, как и все остальные существа его вида, тут же принялся извиваться и тянуть свои присоски и тончайшие нити к ближайшей плоти, которую он чувствовал рядом. Стерху безумно нравилось наблюдать за этим ненасытным танцем жизни. Иногда он представлял себя таким же слизнем, который изо всех сил старается присосаться к затылку человечества. Он еще не добрался до черепа, но уже ползет по шее. Скоро, очень скоро его планы осуществятся пункт за пунктом.
