Владимир Лосев - Поединок
- От чего она умерла?
- От глупости, - Кроха смахнула слезу. - Все люди умирают, или от старости или от глупости. Моя мама умерла совсем молодой, значит от глупости.
- Значит, и моя умерла от глупости, она тоже была молодая и красивая.
Девочки тяжело вздохнули и снова уставились в окно.
* * *
– Ну, что, Грем, прочитали?
– Да, шеф, я пролистал весь отчет экспертов и просмотрел видеозаписи. Если бы я не видел это своими глазами, я бы сказал, что это невозможно.
– Вот именно, - шеф побарабанил пальцами по столу. - Человек, не пользуясь ничем, кроме своего мозга, обезвредил всю сложнейшую электронику. А аналогичными средствами оборудованы все секретные государственные учреждения, и она сверхсекретная. Я пошел на установку ее в доме Берга в виде исключения, и я не ошибся в выборе. Этот человек легко прошел через всю систему защиты.
– Кир…
– Что?
– Этого человека зовут Кир, к сожалению, это пока все, что нам удалось узнать.
– Немного же вам удалось, - Шеф задумался. - Итак, что мы имеем? Психотропное оружие, взлом любой электроники, в том числе и самой секретной. Опытный агент, если судить по тому, как он легко ушел от наблюдения. Пожалуй, с этим, можно идти на самый верх. Будем готовить большую операцию. Мы должны захватить всех, кто находится в детском доме, и перевезти их в тихое место под нашу охрану. Собрать туда всех экспертов, которые нам только могут понадобиться: психиатров, экстрасенсов, электронщиков…
– Это будет сделать непросто. Берг попробовал, у него ничего не получилось.
– Он дал нам ценную информацию. Эту девушку он усыпил, а потом перевез в свой дом. Мы будем использовать те же методы, возможно, сонный газ. И еще… подготовьте операцию прикрытия. После того, как мы вывезем детей и весь персонал, детский дом должен работать в том же режиме.
– Не понял?
– Это просто, мы привезем детей из других домов, и персонал тоже. Для всего мира ничего в этом детском доме не произойдет, дети будут, воспитатели тоже, другое дело, что это будут уже не те дети, и не тот персонал. Но кто об этом узнает?
– Гениально, шеф.
– Идите, готовьте операцию. А я согласую все наверху.
* * *
– Ты должен двигаться быстро, иначе ты никогда не поймаешь эту противную крысу.
– У меня нога плохо ходит. Я ей говорю, ходи хорошо, она всё равно ходит плохо.
Бомс вздохнул.
– Понимаешь, дело в том, что ты неправильно говоришь. Нужно говорить внутри себя и хорошо объяснять ей, как она должна ходить. Она у тебя давно плохо ходит, поэтому она уже забыла, как нужно ходить правильно.
– А как нужно ходить правильно?
Бомс пожал плечами.
– Откуда я знаю? Это же твоя нога, а не моя. У меня тоже нога плохо ходила, но это было давно.
– И ты ей объяснил, и она сразу стала ходить правильно?
Бомс засмеялся.
– Конечно, нет! После того, как мы с Киром ей объяснили, как нужно ходить, она у меня так разболелась, что я шагу не мог сделать, чтобы не закричать…
– Я так не хочу.
Бомс пожал плечами.
– Значит, никогда не догонишь крысу, и так и останешься хромым, больным и глупым. Кир говорит, что выздоровление всегда приходит через боль, иначе нельзя. Твоё тело должно снова вспомнить, каким оно было здоровым и начать лечить себя, а когда оно себя лечит, всегда больно. Думаешь, мне не было больно, когда я учил свой глаз смотреть правильно? Ещё как! Мне и сейчас больно, а мне ещё надо второй глаз учить, - лицо Бомса скривилось от подступившей боли, он вытер слезу и спокойно продолжил, - Все через это проходят, пройдешь и ты.
– Я не хочу, чтобы было больно.
У Имса от напряжения и непонятной обиды тоже показались слезы. Бомс тяжело вздохнул.
– А ты думаешь, что кто-то хочет, чтобы ему было больно? Никто не хочет! Это просто такой закон для тела, что, если хочешь вылечиться, должно быть больно.
* * *
Тося шла к директору и вдруг почувствовала, что рядом что-то происходит. Это не было опасным, это было что-то странное, непонятное и наполненное сверкающей лучистой энергией. Она открыла дверь в комнату досуга и замерла.
В центре комнаты был Кир, он был в одних шортах, его мускулистое тело блестело от выступившего пота, и оно было прекрасно. Его даже не портили многочисленные белые полоски шрамов, покрывающие его извилистой сетью с ног до головы.
Кир двигался в танце, но в то же время это не было танцем, это было что-то другое только чем-то похожее на него. В его руке был сверкающий меч, дополняющий и усложняющий его движения.
Тося на мгновение оторвала свой взгляд от Кира и оглядела зал, здесь были все дети, они смотрели на Кира, открыв от изумления рот.
Стояла полная тишина, в которой было слышно только их сдерживаемое дыхание. Тося нашла свободное место у стены, села на пол и замерла, как и все вокруг.
Кир двигался, но все его движения были бесшумными, что было невероятно при высоких прыжках, переворотах в воздухе и многом другом. Даже не было слышно его дыхания, как будто ему совсем не требовалось воздуха. Он то исчезал, закрывшись кругом сверкающего меча, то снова появлялся, застыв в какой-нибудь немыслимой невозможной позе. Глаза его были закрыты, лицо было сосредоточенным, но в то же время расслабленным.
Его танец всё более убыстрялся, уже казалось, что он одновременно находится в разных концах комнаты, точнее, что его тело занимает уже весь этот довольно просторный зал. Он то оказывался на стене, то на потолке, при этом выдерживая такие длинные паузы, что казалось, что законы притяжения над ним не властны. А сверкающий в свете ярких ламп меч, вдруг становился его крыльями.
Танец заканчивался, темп движения начал замедляться, и финалом было то, что Кир просто замер на рукоятке меча, воткнутого в пол, легко балансируя на одной ноге.
Он улыбнулся, открыл глаза и легко соскочил на пол, одновременно убирая меч в ножны, висящие за спиной. Дети громко и восторженно выдохнули. Кир поклонился и расслабленно сел на пол в позу лотоса, закрыв глаза.
Дети стали расходиться, тихо переговариваясь между собой. Тося покачала головой и тоже пошла к выходу, почему-то понимая, что разговаривать с Киром сейчас нельзя.
* * *
Бомс, немного отойдя от комнаты досуга, спросил у Имса.
– Ну, теперь ты видел, как нужно двигаться, чтобы поймать крысу? Теперь ты понимаешь, как нужно разговаривать с ногой?
Имс вздохнул.
– Я понял, но совсем немного. Он двигался так, словно у него и не было ног, он был просто птицей, которая летала над нашими головами.
Бомс согласно кивнул.
– Вот этому мы и должны с тобой учиться, стать птицами, а не ковылять по земле.
Нора посмотрела на Кроху.
- А ты говорила, что он не бог. Разве обычный человек может так?
Кроха скорчила жуткую гримасу.
- Я и не говорила, что он обычный человек. Я сказала, что он противный и вредный Кир, и так оно и есть. Я в этом сейчас лишний раз убедилась. Он, оказывается, бегает по стенам и потолку лучше, чем я, а подло это скрывал. Он это делал специально, чтобы меня позлить. И никакой он не бог, боги не бывают такие подлые и противные…
* * *
Кир придвинул стул и сел напротив мальчика, он взял его руку и направил тоненькую струйку энергии.
Прошло какое-то время, тянущееся для Кира невыносимо медленно, прежде чем мальчик осознал, что что-то с ним происходит. Он вяло высвободил свою руку, даже не осознав того, что произошло. Кир вздохнул.
- Ты слышишь меня? - спросил он.
- Нет, - отозвался мальчик, спустя несколько минут. - Я никого не слышу, это я разговариваю сам с собой.
- О чем ты говоришь с собой? - спросил Кир.
- Ни о чем, просто говорю…
- Тебе одиноко?
- Нет, я говорю с собой, и кто-то откликается и мешает мне себя слушать.
- Это я говорю с тобой.
- Я знаю, что тебя нет. Ты давно умер и тебе скучно, поэтому ты говоришь со мной.
- Я не умер, я - живой, - подумал Кир и добавил. - По крайней мере, я так думаю.
- Все думают, что они живые, но они все скоро умрут. И я тоже умру…
Кир тяжело вздохнул и недовольно покачал головой.
- Ты боишься смерти?
- Нет, теперь уже нет, раньше очень боялся, а теперь я привык.
- Ты видишь мертвых людей?
- Иногда… Моя мама умерла и папа умер, и их положили в ящик и закопали в землю. Они были холодные, и это были не они. И меня закопают в ящик и зароют в землю, и тебя тоже, если ты ещё не умер…
Кир задумчиво поскреб небритый подбородок.
- А ты не хочешь умирать?
- Я не знаю, иногда мне хочется, иногда нет. Если я умру, я снова увижу своего папу и маму, а я по ним соскучился. А иногда мне почему-то хочется жить, не знаю почему. Жить так скучно…
