Александр Афанасьев - Время героев ч. 2(СИ завершена)
— Да, сэр.
Принесли пудинг.
— Что дальше. Он приказал стрелять?
— Да, сэр. По негру.
— По негру?!
— Да, сэр.
— То есть он знал, что там русский — но приказал стрелять по негру?
— Да, сэр. Негр был хорошо виден и…
Черт бы побрал эту головоломку
— А до этого — ваш командир не говорил, что надо убить негра?
— Нет, сэр…
Капитан откинулся на стуле. Попытался проглотить кусок сэндвича — но кусок в горло не лез.
В принципе, такое могло быть — но это полный идиотизм. Русский со своими подручными — откуда знать, что это полицейские — пытает негра. Негр вот-вот заговорит и расскажет о том, кто нанял его, чтобы провернуть ту самую нехорошую комбинацию. Русский сразу все поймет, дураком он не выглядит. Если грохнуть негра — говорить он уж точно не будет, и слова русского останутся только словами, их некому будет подтвердить. Потом можно грохнуть и русского. У них винтовка пятидесятого калибра, которая пробивает дом насквозь, наблюдатель — вполне достаточно для того, чтобы сделать дело.
Кто же знал, что русский завалит их?
Остается еще один вариант. Русский играет в игру. Он сам дает британцам — непонятно как, но дает — поводок на себя самого. Электронный поводок. Он сам делает вид, что идет в ловушку — в то время, как готовит ловушку четверым британским придуркам и всей Службе. Он втягивает в это дело полицейских — заранее предполагая, что произойдет, и Североамериканские соединенные штаты встанут на дыбы, а дело, связанное с расстрелом полицейских уже никак не прикрыть и все с ним связанные — тоже. Когда они приехали — он оставляет кого-то вместо себя, дает ему маячок — а сам, без маячка, но с автоматической винтовкой тихо выскальзывает из дома. Подготовки у него хватает, более чем — прошел Бейрут и Северную Ирландию, мало кто может похвастаться тем же. Дожидается, пока британцы купятся и расстреляют полицейских, потом выходит на сцену. Несколько точных выстрелов — и три трупа. Рискованно — предельно. Но…
Если русские работают на таком уровне — то им всем надо увольняться из Службы. Не позорить звание разведчиков. Получается, что русские знают их как облупленных и могут просчитывать ситуации на десятки ходов вперед.
Так все таки — игра или контригра?
— И потом произошло то, что произошло. Русский открыл огонь.
— Не сразу, сэр.
— Сколько прошло времени?
— Не знаю точно. Около пяти минут…. Может больше, может меньше… знаете, в таких ситуациях время очень быстро течет.
Капитан это знал. Прикинув, он понял, что русскому вполне могло хватить времени на то, чтобы сориентироваться, выбраться из-под обстрела с винтовкой и обойти САСовцев с флангов. Интересно, как бы он сам поступил в такой ситуации… это сейчас он, работая в службе прохавал что к чему. А тогда…зеленым пацаном он бы ринулся выполнять приказ, как пить дать.
— И потом ты валил.
— Да, я увидел как… сэр, я не должен был бежать, да?
Капитан махнул рукой
— Парень, на твоем месте я бежал бы так, что пятки за уши цеплялись. Ты все правильно сделал.
Голова пухла.
— Вот что — решил капитан — у тебя есть адвокат?
— Нет, сэр.
— Найди. Напиши историю, но не на компьютере — а на бумаге ручкой. И отдай адвокату… а лучше двум адвокатам. С пометкой вскрыть в случае твоей смерти в ближайшие… ну, лет десять. Или двадцать. Решай сам. И никому об этом не говори. Но сделай это…
— Черт бы все побрал… — выругался, наконец, Джек, когда они в полном молчании преодолели половину пути до Лондона — что за дерьмо конченое.
— Спасибо, что помог — отозвался капитан, думая о своем.
— Да пошел ты! — Джек саданул пальцами по баранке, машина опасно вильнула — во что ты меня втравил…
— Я сам в это влип — рассеянно сказал капитан
— Вот что. Не знаю как ты — но я сегодня же улетаю в Сан-Паулу. Первым же рейсом. Не знаю, когда вернусь. И тебе — советую сделать то же самое.
— Спасибо за совет.
— Я серьезно. Не знаю, почему этого парнишку оставили в живых, но когда они начнут исправлять прокол — я хочу быть как можно дальше отсюда. В Нойебурге[72], в Тегеране, в Сан-Паулу, в Мехико… где угодно — только не здесь.
Картинки из прошлого
18 августа 2004 года
Устье Амазонки, Каналь до Норте
Операция, в которой погибли сразу пятеро боевых пловцов, многие получили серьезные ранения — не лучшим образом сказалась на моральном состоянии остальных боевых пловцов, расквартированных на Леди Би. Многое было непонятно — и как разведка сумела пропустить такой крупный лагерь, и почему не подняли Б52. Главный старшина Роселли ходил под расследованием — ему поставили в вину то, что он самостоятельно предпринял операцию со значительным уровнем риска, послал вниз крыс, в то время, как надо было уносить ноги. Ничего необычного в этом не было, их подставляли здесь постоянно, и разведка и летуны — вечно что-то не так, а отдуваться за все приходилось им. Но именно сейчас — было особенно мерзко.
Машинист Патон по кличке Рэ занимался тем, что «тягал вес». Сделать это на Леди Би было не так-то просто, потому, что места для спортзала не было. Но моряки извернулись — прямо у вертолетной площадки лежали несколько самодельных приспособлений для поддержания мышечного тонуса. Сейчас Рэ занимался тем, что сгибал пружину от подвески какой-то машины. К ней были приварены ручки, и с ней можно было много что делать. Сгибать пополам, растягивать…
— Эй, Рэ!
Рэ отложил пружину, оглянулся. Его звал Кот и рядом — кто-то из новеньких
— Тебе чего?
— С нами не желаешь?
Кот был в одних плавках, в руках — вместо оружия доска для серфинга. Черт его знает, откуда он ее взял…
— Ты куда это намылился?
— Тут в паре миль есть классное местечко. Такие волны, мать их…
— А кто тебе даст катер заниматься всей этой х…?
— Да брось, Хиггинс пойдет с нами. Он только что перебрал движок, надо обкатать…
Рэ бросил свою пружину с ручками, силометр — и он гулко звякнул о палубу.
— Пойду собираться. Должен же там быть хоть один нормальный человек рядом с вами, ублюдками…
Волнение и впрямь было приличное, волны били в борт, захлестывали катер прозрачной, соленой водой. Хиггинс уверенно правил катером, дохлый кайман на носу был как вызов всему этому дерьму. По меркам Бразилии сейчас было холодно, но по меркам тех, кто жил в САСШ — в самый раз. В конце концов — тюленям к холодной воде не привыкать…
— Черт, правее, правее! — Кот ткнул пальцем в берег — я это местечко еще когда летели на вертолете, приметил.
— Вот только тебе и дела было, Кот, чтобы по сторонам зырить.
— А чо? Нормально…
Нормально — в этом был весь Кот, неунывающий калифорниец…
Пришвартовались у берега — тут было что-то вроде небольшого пляжа, обычно у самого устья Амазонки все побережье заилено и завалено осевшей жидкой взвесь глины, которую выносит течением — сверху видно огромное бурое пятно у устья. Но это место то ли было достаточно далеко от устья реки, то ли течение было направлено мимо него — но здесь был самый настоящий песок. И даже какое-то строение — раньше тут было место отдыха.
— Встаньте кто-нибудь за пулемет — сказал Рэ, когда катер мягко коснулся носом дна
— Да брось, Рэ… — Кот был уже весь в отдыхе…
Рэ, держа наготове автомат, обошел весь пляж, посмотрел, нет ли каких следов, в мангровые заросли соваться не стал — в одиночку нельзя, можно отойти на пару метров и уже никогда оттуда не выйти…
— Сейчас, нытики, вы будете учиться настоящему серфингу — Кот смазывал доску, молодые котики, прибывшие из Коронадо с пополнением, раздевались, настороженно осматриваясь по сторонам. Рэ считал, что Кот это делает зря. Совсем зря — потому что лучше пусть молодые смотрят на всех как на врага, пусть и будут такими же — настороженными и недоверчивыми, наслушавшимися рассказов. А если Кот внушит им, что здесь — как Калифорния, только дикая — рано или поздно это приведет к беде…
Хиггинс снял сапоги — катерники обычно носили резиновые сапоги, попробуй постой пару часов в катере, когда его водой захлестывает, поймете почему — и сел на борт лодки, свесив ноги в воду. Он обычно так и отдыхал — просто сидел, свесив ноги в воду, и о чем-то размышлял. Этого — ему хватало…
— Эй, ты! — Рэ указал пальцем на одного из новичков — встань за пулемет. И смотри в оба, будешь дежурить.
Кот посмотрел неодобрительно, но ничего не сказал. Волны бились о берег, наваливаясь на него солеными валами и отступая.
Рэ снова был мрачнее тучи. Он думал о той операции, когда они полезли вниз — и добавили четырех погибших к одному уже имеющемуся. Надо было уходить… да кто же знал, что они такой вот толпой навалятся.
