Герман Гагарин - Засланец
Ждать старейшину пришлось недолго. Не прошло и пяти минут, как он подошел ко мне – мокрый, словно из душа, окруженный клубами пара. Его «оборотень» превратился в цилиндр, такой же серебристый, как волосы старейшины.
– Я поговорил с Бруксом. Он будет нам помогать.
– Это хорошие новости, – сереброволосый перебросил цилиндр из руки в руку. – Великую Машину охраняет полк чернознаменников. Мне бы не хотелось, чтоб Целестинскую падь затопило человеческой кровью.
– Думаю, Брукс тоже против кровопролития, старейшина.
Сереброволосый хмыкнул.
– Меня зовут Эдмонд, – сказал он. – Можешь обращаться ко мне по имени, Айрус. Подержи! – он протянул мне еще теплый «оборотень».
– Как скажете, – ответил я, принимая дремлющее оружие.
– Ты нам очень помог, доставив в Лесогорье этого Брукса, – старейшина набросил на голову полотенце, принялся быстро-быстро вытирать отблескивающие металлом волосы. – Ревнители Ктулбы, конечно, не раз присылали сюда какие-то комиссии – наладить дружеские связи и пошпионить за скиллами в естественной среде. – Эдмонд фыркнул. – Но у них ничего не вышло, Айрус! Нам, правда, тоже не удалось использовать фанатиков в своих целях.
– А что с Великой Машиной? – задал я вопрос, который на этот момент волновал меня больше всего.
– Не терпится ее увидеть, избранник?
Я уловил в голосе старейшины иронию. Поэтому ответил не кривя душой:
– Если бы я не хотел ее увидеть, то меня бы здесь не было.
Эдмонд замешкался с ответом. Натянул рубашку, забрал у меня клинок-оборотень.
– Ты увидишь Великую Машину, как только даст добро совет старейшин, – он хлопнул меня по плечу; сил у сереброволосого было не меньше, чем у Борова. – Я думаю, это случится скоро. – Старейшина чуть подумал и добавил: – С Целесты пришло сообщение, что креагуляр успешно установлен и проверен. И, собственно говоря, нам не хватает лишь одного узла, чтобы ожили все основные системы Машины. Конечно, предстоит еще много возни со вспомогательными системами. Но Машина почти проснулась.
– Я могу чем-то помочь, Эдмонд?
Старейшина мотнул серебристой гривой.
– Еще до твоего прибытия отряд охотников отправился в экспедицию за последним узлом. Мы называем этот узел Внутренним Взором. С его помощью Машина видит миры во всем их множестве и выбирает направление, если ты понимаешь, о чем я…
У меня екнуло сердце. Видит миры… Выбирает направление…
Неужели это Навигационная Карта?
На Дожде! Быть того не может!
Впрочем, что это я? Если одну Навигационную Карту нашли в пустынях Марса, то почему бы не отыскать вторую здесь, в мире, где до сих пор звучит шепот Молчаливых и аборигены строят гигантскую джант-платформу.
Просто Навигационная Карта – это как бог. В моем понимании, у бога не могло быть клонов. Возможно, я не прав. Возможно, я погряз в предрассудках.
В предрассудках призраков. А что? Чем мы не люди? В наших головах тоже живут тараканы.
– Ты ведь видел военную базу в предгорьях? – поинтересовался Эдмонд. – Когда-то железноголовые раскопали на ее территории невызревшую Сердцевину Великой Машины. Они разрезали ее на части и отправили поездом в Солнце-на-Восходе. Так в руки людей попали несколько креагуляров и стохаторов основных типов. Внутренний Взор железноголовые нашли на тех же раскопках. Но на поезд на полдороге к столице напали облачники, утащив с собой тьму людей. Внутренний Взор исчез тоже, и мы – скиллы вместе с Ревнителями Ктулбы – долгие годы вели его поиск по всей Большой Земле, окруженной Океаном. В конце концов мы нашли потерянное. Добыть Внутренний Взор теперь нелегко, он находится на дне кратера потухшего вулкана, в логове облачников, – Эдмонд развел руками. – Духи Мзги неустанно стерегут узел. Он для облачников что-то вроде божества… – при этих словах я невольно вздрогнул. – Но я верю в своих людей. Бойцов у скилл немного, зато каждый стоит десяти железноголовых или пяти лесных дикарей.
– Да, я столкнулся с одним отрядом во время его тренировки… – мне вспомнилась стальная пещера эллинга, согретая теплом огнежорки. – Это они оставили отметину на голове профессора.
Эдмонд нахмурился. Затем с пониманием кивнул.
– Ты видел подростков, проходящих испытание. Им предстоит стать великими воинами. Причем в самом недалеком будущем.
– Я бы хотел увидеться с ними. Они мне помогли в предгорьях. Серьезно помогли.
– Увидишься, – пообещал старейшина. – Этот дождь не может идти вечно.
И действительно. Едва ливень стих, по увенчанной шпилями крыше дома совета, а затем по двору пронеслась стремительная тень. Эдмонд, прижав ко лбу козырьком ладонь, посмотрел на небо.
– А вот и один из них… – прогудел он довольным голосом. – Точнее – одна.
Эдмонд сунул пальцы в рот и коротко свистнул. Тень описала еще один круг над двором, затем на раскисшую землю перед крыльцом спикировал матерый бредун бронзовой окраски.
На его спине сидела, вдев ноги в стремена, с поводьями в руках Ким – командир отряда совят из предгорий. Бредун под ней скалил мелкие, будто выточенные из хромированной стали зубы и хлопал могучими крыльями.
Крыльщик – вспомнилось мне странное слово, которое я услышал от знахаря, когда мы подходили к Лесогорью.
Вот, значит, какие они, крыльщики.
– Эн таро акрот! – почтительно поздоровалась Ким и выскользнула из седла. Громко чавкнула под ее сапожками грязь. Летающий демон ткнулся ей в плечо страшной, бугристой мордой, и Ким послушно почесала твари за ухом, точнее, около ушной мембраны.
– Эн таро ас, девочка, – ответил Эдмонд. – Твое имя?
– Ким. Старшая отряда «Посланники Жнеца».
– «Посланники Жнеца»? – удивленно протянул Эдмонд. – Кто же дал вам такое название?
– Старейшина Жастин, – ответила Ким и, стрельнув глазами в мою сторону, обратилась ко мне: – Эн таро, дядя дух!
– Привет, Ким, – поздоровался я. – Вам засчитали испытание в предгорьях?
– Старейшина Жастин, – девочка потупила взор, – хотела оставить нас еще на одну зиму в горах.
– Да, – подхватил Эдмонд, – но совет решил, что тренировки могут подождать. Сейчас все свободные скиллы должны быть в Лесогорье. Мы решили, что отряд прошел испытание успешно.
Готовитесь к драке, значит. Ожидаете, что придется туго, и собираете все доступные силы в кулак.
Я поглядел на бредуна, который увлеченно рыл задней лапой грязь, пачкая брызгами стену дома совета старейшин. Еще одна догадка прокралась в сознание.
– Крыльщиком может быть взрослый? – спросил я Ким.
– Не-а, – ответила девочка. – Бредун поднимет взрослого в воздух, но не сможет долго удержать.
Видел я, как бредун поднимает взрослого человека. В когтях.
Как будто пелена сплошного ливня отделяла меня сегодняшнего от того засланца, который появился в землях лесных людей. Мне казалось, что я провел на Дожде уйму лет. Это все – сумасшедшая смена времен года. Ни на одной планете я не испытывал подобного.
Но никто не отменял задания. И мой долг оставался прежним – дать землянам шанс на спасение пусть даже ценой гибели цивилизации Дождя.
– В тебе сильно… вибрирует… вот тут… – Ким положила руку на грудь.
Действительно. Вибрировало. Я и сам это ощущал.
Наверное, то была совесть. А может, какое-то другое рудиментарное чувство.
…Тина пожарила икру стрекунов вместе с порезанными тонкими дольками клубнями. Вкуса еды я совершенно не почувствовал. Съел порцию, словно автомат, глядя перед собой. За стенами хижины гудел ливень. Короткое лето подходило к концу, едва начавшись.
– Скажи… – Тина поджала губы, раздумывая, стоит ли задавать этот вопрос. Но потом все-таки решилась: – Что ты почувствовал, когда не нашел меня в деревне Деда?
Воспоминания ожили. Запах леса, дождевой воды и крови. Суматоха, царящая в деревне после битвы с отрубаями. Крики раненых. Вопли вдов и сирот.
Втоптанный в грязь перед входом в хижину тюрбан знахарки.
– Я ощутил, – слова нехотя выдавливались из глотки, – что дождь может идти вечно, – я посмотрел на Тину и добавил: – Что для кого-то дождь идет вечно.
Тина со вздохом опустилась на табурет. Ее губы задрожали.
– О, Сайрус, – прошептала она. – Я знаю, ты поймешь.
Действительно, я пойму. Ответишь ли ты мне тем же, когда настанет время?
– Пришло время исчезнуть из деревни лесных дикарей, – сказала Тина бесцветным голосом. – У скилл – свои тропы. А набег отрубаев помог мне замаскировать следы.
– Конечно, понимаю, – улыбнулся через силу я. – Ты поступила, как была должна.
Все мы хороши. Не удивлюсь, если эта вереница мужей Тины – убитый шерстнями Бран, Сык и Тарс, с которыми тоже что-то случилось, и кто-то там еще – тоже эксперимент. Скиллы искали возможность преодолеть свою стерильность. Знахарка, живя с лесными людьми, пыталась найти подходящего донора: мужчину, чье семя поможет ей дать начало новой жизни. Она укрепляла себя различными отварами, которые готовила сама. Она работала, выполняла задание во имя своей немногочисленной расы.
