Федор Березин - Допрос с пристрастием
— Что такое? — спросил Ведич, уловив его интонацию. Сам он как раз взвешивал в руке последнюю зарядную батарею к «ИПК».
— Слышь, друг Ведич, — тяжело выдохнул Глюк, выпрямляясь после приземления. — Этих тварей еще больше, чем отображает экран. Причем намного больше.
— Вот почему я всегда не доверял всяческим электронным финтифлюшкам, — произнес Ведич со скорбной иронией. — Просто на уровне инстинкта не доверял. И кой черт меня дернул податься в Пятизонье?
— Последствия тяжелого детства? — предположил Глюк, также извлекая из подсумка финишную обойму. — Как там у тебя с зарядами?
— Это — последний, — констатировал Ведич.
— Понятно, — кивнул Глюк. — Да, неэкономно я израсходовал прежние. Но, понимаешь, друган, не удержался. Там их попросту целый полк. Фаланга македонская, ё-моё! И думаю, такая же картина и с остальных направлений.
— Похоже, мы наступили кому-то на хвост, — констатировал Ведич.
— У тебя есть версии?
— Не у меня, — вяло произнес Ведич. — У рыцаря науки Кварода.
Напарник Глюк поднял на него глаза.
— Я вляпался в какую-то какашку, о которой не знал? — спросил он с ледяным спокойствием.
— Вроде того, — скорбно согласился Ведич. — Только знаешь… — он на секунду замолк, на чем-то сосредотачиваясь. — Вот атаку с западной стороны отобьем, а уж в паузе пофилософствуем. Идет?
— Идет, — согласился Глюк. — Долбаная роботехника. Никогда не даст поговорить по душам.
80. Последняя обязанность командира
Как говорится: умирать никогда не хочется, но если уж пришлось, то умри достойно.
Временно исполняющий обязанности командира танка Рубак Ципло этот принцип нарушил. Визжал он очень нехорошо.
Конечно, визжать можно от нестерпимой боли. Это даже простительно. Однако в эти визги, сами по себе удивительные, поскольку до этого языки у всей троицы едва-едва шевелились, Рубак Ципло еще и вкладывал смысл. В жути последних секунд своей жизни он требовал от судьбы невозможного. Судьба предстала перед Ципло в виде ожившего технического чудовища. Вот к ней-то он и обращался:
— Я тут ни при чем! — визжал наводчик Ципло. — Это все из-за Азриэля! Это он загнал танк в западню! Он давил ваших гусеницами! Он…
Вот примерно в таком духе высказывался в повизгиваниях Рубак Ципло. Он хотел подставить вместо себя боевого товарища. Он хотел сделать это немедленно, покуда техномонстр делал с ним…
О том, что с ним вытворял механоид, не хотелось думать. Если уж бедняга Рубак так долго визжал и преисполнился надежды поставить между собой и чудищем сослуживца, то, следовательно, пытка была отработанной многократно. И совсем не на манекенах. Взбесившийся робот изгалялся. Ведь силищи у него с избытком хватало, чтобы придушить танкиста мгновенно, разорвать его, как Тузик грелку, или сплющить череп в блин. Но техномонстр тянул резину, а значит, и жизнь Рубака Ципло по капельке.
Смотреть, что он с ним делает, было невозможно. Но не только потому, что и сам наблюдатель стал бы от такого зрелища визжать. Просто два боевых товарища были не лучше наводчика. Его предательство с лихвой искупали нечеловеческие муки, а вот им просто хотелось жить. Они драпали с поля боя. Драпали, утопая в снегу выше колена, переставляя одеревеневшие ноги с невероятной до сего момента скоростью. Они тоже стали предателями.
Конечно, между делом они хотели оправдаться. Дали назад пару очередей из «узи» и «сирка», не целясь. Механоиду их пули были до лампочки. Но вдруг какая-то из пуль-дур умудрилась бы попасть в голову бедного наводчика? Однако оставался вопрос. Единственный вопрос! Он оставался в наличии до самой вершины холмика, на который они взбирались. До самой вершины утрамбованного остова многоэтажки, превратившейся в холм. И вопрос, этот жуткий вопрос, формулировался так: а на самом ли деле кто-то из беглецов хотел попасть в боевого товарища и остановить процесс? Ибо не означал ли конец процесса — переадресацию продолжения на кого-то следующего?
Да, наводчику Рубаку не повезло. Но теперь получалось, что его невезение и его затянувшиеся муки давали шанс оставшимся уйти как можно дальше.
Значит, сам того не желая, Рубак Ципло исполнял последнюю обязанность настоящего боевого командира. Погибая, он спасал собой подчиненный личный состав.
81. «Смерть Кощеева»
— Тут такая штука, друг Глюк, — начал Ведич в извинительной манере.
— Друг, понимаешь, — подосадовал Глюк. — Почему же от этого друга имеются секреты, а? Мы ведь с тобой не на свиданку отправились? На смертельное дело. А ты от меня скрыл, да?
— Ну, скрыл! — признал Ведич. — Скрыл, да. Но ведь это не моя личная тайна, пойми, Глюк. Не моя.
— Ага, господина Хистера, — презрительно процедил Глюк.
— Да при чем тут Хистер! — отмахнулся Ведич. — Нашел шишку. Хистер. Фигня на палочке твой Хистер. Фюрер хренов.
— В смысле, не Хистер? — непритворно удивился Глюк. — А кто? Стоп! «Академик» Кварод, что ли?
— Ага, — кивнул Ведич.
— Так-с, — произнес Глюк. — Значит, вы с господином ученым шуры-муры затеяли, да? Главное, не только за моей спиной, а еще и за спиной Хистера, так?
— В точку, друг, — снова кивнул Ведич. — В самую точку.
— Слышь, сталкер Ведич, — с закипающей злобой произнес Глюк, — а мы, между прочим, работаем на Ковчег. Правит им, как всем ведомо, именно герр Генрих Хистер. Расчет по полной программе нам еще не выдали. А работы мы проделали кучу. Сколько раз жизнью рисковали! Да и сейчас вроде бы не на курорте. И в этих начальных условиях (уж позволь тебе пояснить столь милым твоему сердцу наукообразным языком), ты втягиваешься в какую-то аферу местных. Ведич, ты чо? Какое тебе дело до их манерных заговоров? Опомнись!
— При чем тут заговоры, — отмахнулся Ведич. — Здесь дело покруче заговоров, сталкер-разведчик Глюк.
— Говори уж, ради стабильности Пятизонья, — сдался Глюк. — Я внимаю. А то сейчас «чугунки» опять попрут, да так и не доведется узнать, за чьи сверхсложные грехи я тут принял смерть мученическую.
— Кстати, о сложности. Ты знаешь, каким образом эти железные твари нас выслеживают? — наконец высказался Ведич. — Реакция среды это, вот что!
— Что-что? — переспросил Глюк, чуть не подпрыгнув на сервоусилителях. Но тут же сел. — Ладно, унимаюсь. Давай продли свою заумь. Как ты начал… «Реакция»? Что за «реакция»?
— Реакция среды, говорю, — продолжил Ведич прерванное. — Расклад такой. Сообщество механоидов — это своеобразная среда. Очень сложная среда — Технос. Она как биосистема. А главная цель биосистемы — самосохранение. Ну, а мы что хотим сделать? Мы ее хотим несколько «притушить», так? В смысле, Глюк, это я перескочил вперед, — сбился с мысли Ведич и на пару секунд замолк. — Поясняю. То, что мы несем в поклаже, — это не измерительные приборы.
— Да, я как бы догадывался уже, — хмыкнул Глюк.
— Это так называемые «вавилонские капканы».
— Я знаю, как эти хреновины называются, — отмахнулся Глюк. — Продолжай.
— Это специальные излучатели. Штука такая секретная. Вот Кварод для Хистера какую версию выдал. Что, мол, эти штуковины будут использоваться для подчинения Техноса воле человека. И понятно, какого.
— А они даже не для этого? Не так это, да?
— Да, не так. Эти штуковины, когда включатся, начнут что-то излучать. Они должны облучить и притушить механоидов. И те… — Ведич задумался. — Я ж не ученый, понимаешь, Глюк. Как выразиться, не знаю даже, но попробую.
— Да уж выразился. «Притушить»? — передразнил напарника Глюк. — Наука ты моя ходячая! Говори уж по-простому, по-сталкерски. «Придушить», подойдет, нет?
— Не придирайся к мелочам! — оборвал Ведич. — У нас времени на диспут нету. В сердцевину гляди, темная твоя башка. Смысл улавливай!
— Ладно, внимаю, ваше Ученое Величество, — вздохнул Глюк. — Неси свою ахинею смело.
— Короче. Технос — это псевдобиологическое сообщество… Не улыбайся, темнота! — приструнил приятеля Ведич.
— Как ты можешь знать, улыбаюсь я или нет? — спросил Глюк с притворной серьезностью. — Я ж в шлеме, или как?
— Хорошо, умник-разумник, — снова прервался Ведич. — Лови мысли далее. Сообщество очень сложное. Его цель — самосохранение. Мы — явная и прямая угроза. Правда, нового, неизвестного вида. Однако чертова среда реагирует даже на нее. Или, может, она знает, какую опасность мы представляем. Предчувствует, так сказать. Что с того, что у нее нет ума? Да и вообще…
Видя, что Ведич замолк, Глюк подстегнул его:
— Продолжай уж, чего там?
— Если предположение Кварода… Ну, или там его легендарного учителя, не помню, как там его? Рэкод, что ли. Короче, если гипотеза правильная, то через Узел можно попасть в миры, в которых время течет по-другому.
— Ты уж как-то говорил, — кивнул Глюк.
