Анатолий Матвиенко - Нижняя Москва. Война на уничтожение
Пытаясь отогнать непотребные мысли, навеваемые ароматом сигарилл и тончайших духов, в результате которых дешевые джинсы едва не лопнули по молнии на ширинке, он завалился на диван, не вытаскивая постельное белье, и скоро уснул.
Позднее зимнее утро, серый рассвет. Под окнами копошатся какие-то люди, которым не нужно на работу к девяти. Артему нет до них ни малейшего дела, как и им до него. Они друг для друга – пустое место.
В этом мире его практически никто не помнит. Старый друг молча примет пачку тысячерублевок, раз в месяц оплатит счета по Интернету. Он старый, но уже вряд ли друг. Дружба осталась в юности, сейчас только воспоминания.
Через тонкую бетонную стенку заиграл бессмертный хит покойного Фреди Меркюри:
Empty spaces what are we living for
Abandoned places – I guess we know the score
On and on, does anybody know what we are looking for[4]…
А может, просто запоздалое начало кризиса среднего возраста.
Очередь перед паспортным окошком двигалась медленно. Зато монументальная дама, приняв заполненные бланки, не выразила удивления, что почти десять лет податель заявления нигде не работает, не учится, на бирже труда не состоит. В России огромное число таких безработных катается на приличных машинах и живет в неплохих домах. Не пойман – не вор.
Разговор с другом детства не склеился. Тот выполнял заказы on-line, не выходя из дома, рассказывать не о чем. Артем много чего мог поведать, но нельзя. Поэтому он быстро откланялся, нырнул в метро, с трудом сдерживая искушение нырнуть в незаметную большинству москвичей дверь одного из переходов, и сел в поезд до Строгино.
Когда впереди показались шикарные виллы, настроенные прямо посреди городского парка, закончился короткий зимний день, превратившийся в мутные сумерки мегаполиса. Пасмурное небо засыпало город снегом, уравнивая в этом панельные двенадцатиэтажки, дорогущие бизнес-центры, олигархов, бомжей и одинокую высокую фигуру странника, заблудившегося между мирами.
– Куда? – рявкнул охранник на пропускном пункте в квартал богатых жителей столицы.
– Я там живу, – добродушно ответил Артем, впервые применив активную магию с момента материализации в Эстонии.
– Простите, сэр! Не запомнил вашей фамилии, простите еще раз.
– Уинстон Черчилль.
– Извините, сэр Черчилль. Прошу вас.
Внутри бывшего лесопарка ориентироваться непросто. Слишком многое изменилось. Усвоив, что смотреть вдаль сложнее, чем на находящийся близко в соответствующей точке пространства параллельного мира материальный объект, Артем решил пробиваться взглядом в хорошо известные окрестности или внутренние помещения княжеского дворца. Впрочем, местные дворцы как минимум не уступают ему по размерам и роскоши.
Скованная льдом Москва-река имеет примерно ту же форму русла, что и в нижней столице. Единственно, здесь основное течение спрямлено Хорошевским каналом, и петля вокруг Серебряного Бора превратилась в старицу. Внизу спрямления нет. Фасад дворца Всеслава выходит как раз в сторону старого фарватера.
Тут тоже примостилось нескромное сооружение. Надо же, во времена юности большая часть острова была занята бесплатными пляжами, а не такими резиденциями.
Артем встал возле заснеженного щита «Купаться запрещено» и опустил веки, мысленно воспроизведя изображение здания, в котором он жил последние месяцы, не считая командировок. Здесь парадное крыльцо… аллея… укрытый на зиму фонтан… Перед внутренним взором проносились какие-то обрывки видений, то ли действительно картинки княжеского дворца, то ли детали местного пейзажа, отмеченные биополевыми метками от касания человеческих рук. Ни один из объектов не прорисовался достаточно четко, чтобы ухватиться для перемещения в пространстве.
Промучавшись добрый час и замерзнув, Артем начал подумывать о возвращении в Солнцево, дабы повторить попытки на следующий день, когда его сознание на пределе восприятия засекло странную искорку, явно не принадлежащую к миру нуворишей Российской Федерации. Искорка двинулась в сторону, пропала, мелькнула чуть дальше.
При большом желании и везении могу что-то рассмотреть в параллельной Вселенной, если объект находится в месте, соответствующем моему положению здесь, подумал Артем. Или на расстоянии тридцать-сорок метров в пределах одного пространства. Как Туарег перемещался наверх и в сторону на многие тысячи километров да на прицепе тягал за собой спутника, совершенно непонятно.
Выбора нет, нужно проникать на территорию местного тадж-махала, ближе к источнику мерцания. Количество электронной сигнализации на заборе и над ним такое, что маг даже не стал разбираться. Взял пеленг на белую статую метрах в пятнадцати за оградой, зафиксировал ее внутренним видением и оказался рядом с ней, обманув охранные системы за десятки миллионов долларов.
Впрочем, обнаружился рубеж защиты, которому плевать на электронику. Утаптывая лапами белоснежный снег, к нарушителю кинулись два огромных пса. Не лают, чтобы не потревожить покой хозяев. Молча завалят и загрызут. Либо собьют с ног и дождутся кинолога-секьюрити.
С тяжелым чувством Артем бросил в них по заклятию, аналогичному тем, что выкосили г’торхов в Эстляндии. Две оскаленные морды ткнулись в порошу. Бессловесных тварей в такой ситуации куда более жаль, чем людей и мутантов на войне. Пока собак не хватились, нужно искать искру… Вот она, довольно высоко над головой. Не задумываясь о том, куда приведет непонятный ориентир, маг устремился к ней всем своим существом. Возле утоптанной площадки, к которой не вела ни одна цепочка человечьих следов, остались два собачьих трупа. «Чертовщина какая-то под Новый год», – изумился охранник, закинул автомат за спину и вытащил рацию.
Что-то непонятное ощутила Вероника. Не ментальный удар, когда связанный навечно с ней человек влипал в идиотскую историю, а странную пустоту. Она отогнала наваждение и потянула коктейль через соломинку.
Глава семнадцатая
– Ты меня испугал! Чуть Богуслава не уронила.
– Прости, не постучался.
Артем возник из ниоткуда, роняя снег на роскошный ковер, и по-прежнему держался за пульсирующее в его руках кольцо жены с черным камнем и бриллиантами. Затем быстро чмокнул жену ледяными губами, сына в головку через чепчик и помчался приводить себя в порядок. Через четверть часа в сравнительно приличном виде он уже несся через коридоры к апартаментам Всеслава, вгоняя в панику охрану дворца, не зафиксировавшую момент появления княжьего племянника на вверенной территории.
– Слава Роду, с тобой все в порядке?
– Так точно, ваше высочество. С делами не так хорошо. На первом же привале нас ожидало и окружило более тысячи мутантов. Я отбивался, пока не погиб последний из моих людей, тогда сбежал с помощью магии. Задание провалено, отряд уничтожен. Потери врага – не менее пятидесяти, один из них был магом не ниже четвертого уровня. Кто-то слил информацию врагу, караулили именно меня.
– Ты ранен?
– Царапина.
Князь подошел и взял Артема за плечи.
– Хорошо, что выжил. Позавчера г’торхи заявили, что ты в плену, продемонстрировали твой табельный «страйк». В Эстляндию помчался Венцеслав, утром на него совершено покушение.
– Жить будет?
– Да. Пулевые ранения в живот, дней за десять не останется и следа. Скоро его привезут в Москву.
Князь отпустил племянника и вернулся к столу.
– Утром я приказал остановить всеобщую мобилизацию. Ради тебя.
– Спасибо!
– Есть второе дурное известие. Османы усилили дипломатический нажим. Требуют Крым.
– Начали мобилизацию и боевое развертывание против нашей южной группировки?
– Нет. Но готовы в любой момент.
У Артема возникло ощущение, что во время ответственного матча он вышел по нужде и наших крепко нагнули в его отсутствие. Нет ни секунды времени на раскачку, срочно в бой.
– Князь, предлагаю срочно возобновить массовый призыв. В мирное время у Порты недостаточно сил на севере, чтобы продавить силы пограничного корпуса. Не забываем, у османов не боевые мутанты, а обычные люди. За месяц успеем перебросить к Эстляндии резервы, потом за две недели рассечем их группировку и начнем зачистку территории. Высвобождающиеся войска отправим на юг. Корпус РДО расформирован?
– Только одна бригада. – Князь швырнул ручку на стол. – Я не могу оставить армию без спецназа.
– После войны в Эстляндии сведем уцелевших бойцов в два батальона или полк. Будет вам спецназ. С вашего разрешения я немедленно отбываю в расположение командования Южного фронта.
– В качестве кого, подполковник?
– Хотя бы офицера разведуправления. Срочно необходимо узнать, откуда протекло о моем рейде. Вы, надеюсь, никому не говорили?
– Нет, естественно. Венцеславу, но мы оба не знали деталей.
Артем промолчал. Не говорить же суверену: я не подозреваю вас в предательстве.
