Алексей Калугин - Кластер Джерба: Второе правило крови
Останется только выяснить, что Элиш Турсун собирается делать дальше. Рамон так точно не собирался возвращаться в кластер, не закончив работу в хранилище. Оставить вскрытое хранилище, пусть даже под водой, это все равно что бросить бумажник где-нибудь в холле и ждать, кто же его первым подберет. Кто знает, сколько глаз наблюдало за ним с разных сторон, когда он совершал свои погружения? И как быстро слухи об этом достигнут ушей того, кто сумеет сложить два и два и понять, в чем же тут дело? Пусть не все сразу, но самое ценное содержимое хранилища Аль-Мансур собирался забрать в первую же ездку. Следовательно, Элишу Турсуну придется либо топать в кластер пешком, либо продолжать наслаждаться поэзией, пока Аль-Мансур не закончит свои дела. Они ведь не договаривались о том, что рамон отвезет посредника в кластер сразу, как только отыщет нужную ему вещь. В конце концов, он ведь мог и не поднимать пенал на поверхность до тех пор, пока сам не решит, что пора ехать назад. Однако подобную тактику Аль-Мансур считал недостойной.
Лодка ткнулась в берег.
Аль-Мансур выбрался из лодки, подхватил ее за борт и выволок на траву.
Чуть приподняв голову, Элиш Турсун бросил на рамона взгляд из-под широких полей соломенной шляпы. Взгляд был дежурный, ничего особого не выражающий, лишь только скуку и равнодушие. Как будто посредник полностью разуверился в том, что рамон способен справиться с поставленной перед ним задачей, и продолжал сидеть на стуле с томиком Добрынина в руках лишь только потому, что ему больше нечем было заняться.
Аль-Мансур вынул из лодки два пустых баллона и кинул их в багажник квада. Затем отправил туда же сетку с инструментами, которые более были ему не нужны. Подойдя к кострищу, рамон приподнял крышку с кастрюли, стоявшей на давно потухших углях, заглянул в нее и одобрительно хмыкнул. Стряпня рамона с первого же дня пришлась не по вкусу Элишу Турсуну, и он сел на диету из галет и фруктовых консервов, которых прихватил с собой целый ящик. Аль-Мансура такой расклад вполне устраивал. Сварив с утра котелок того, что сам он называл ирландским рагу, рамон ел его целый день. При этом он не считал, что питается однообразно. Любопытнейшая особенность ирландского рагу, рецепт которого Аль-Мансур вычитал в одной из старых книг, заключалась в том, что каждый раз вкус у него получался разный. А при необходимости в готовое блюдо можно было что-нибудь добавить. Все, что было по вкусу и оказывалось под рукой.
Разведя огонь, Аль-Мансур чуть подогрел котелок и навалил себе полную миску рагу. Поставив на огонь чайник, рамон взял в одну руку миску с едой, в другую – ложку и поднялся на ноги. Он любил есть, прогуливаясь вдоль берега, глядя на плывущие над озером облака, на птиц, взлетающих из высокой травы, на деревья с широко, словно руки, раскинутыми в стороны кронами, стоявшие на земле так уверенно, будто испокон веков это место принадлежало им, и то, что они терпели рядом с собой еще чье-то присутствие, объяснялось лишь их добрым и покладистым нравом. Во время таких неспешных прогулок рамона, нет-нет, да и посещала мысль, что здорово было бы однажды перебраться жить вот примерно в такое тихое и безлюдное местечко. Не на время, а насовсем. Обосноваться как следует, отстроить дом, обустроить там все, как полагается, чтобы со всеми удобствами. Становиться реднеком он не собирался, а потому прикидывал, что за продуктами и всякой необходимой для жизни мелочовкой можно раз в три-четыре месяца ездить в кластер. План был хороший. Можно даже сказать, замечательный. Вот только для его осуществления нужно было заработать достаточно денег. То, что рамон увидел под водой, позволяло надеяться на то, что эта ездка могла стать его последней работой.
Ложкой выскребя остатки еды со дна тарелки, Аль-Мансур отправил самую вкусную часть рагу в рот, вытер губы ладонью и кинул миску в пластиковое ведерко для мытья посуды. Налив кружку чая, рамон подошел к сидящему на своем раскладном стульчике Элишу Турсуну и встал перед ним так, что тень упала на страницы книги.
Посредник поднял голову. Левая бровь его недовольно изогнулась.
Глядя на него, Аль-Мансур попытался представить, как выглядел бы Элиш Турсун без своей дурацкой эспаньолки. Но у него ничего не получилось. Черная бородка составляла неотъемлемую часть образа посредника. И без нее он просто обратился бы в ничто.
– Что? – недовольно буркнул Элиш Турсун.
Аль-Мансур не спеша сделал глоток чая и кинул на открытую книгу, что лежала на коленях посредника, цельнометаллический пенал.
Элиш Турсун уставился на пенал так, будто не понимал, что это такое.
– Мы в расчете, – Аль-Мансур снова пригубил кружку с чаем.
Элиш Турсун никак не отреагировал на его слова, будто не услышал их. Он выдернул из книги фотографию и принялся педантично, знак за знаком, сверять маркировку.
Аль-Мансур саркастически усмехнулся и покачал головой.
Закончив проверку, Элиш Турсун удовлетворенно кивнул, сунул снимок между страниц книги, а пенал спрятал во внутренний карман белого походного жилета, что был на нем.
– Оно? – насмешливо осведомился Аль-Мансур.
– Да, – дернув бородкой, отрывисто бросил Элиш Турсун.
– Мы закончили дело.
– Да. Оставшиеся деньги я переведу на твой счет, как только мы вернемся в кластер.
– Я не собираюсь возвращаться прямо сейчас.
– Разумеется.
– И завтра я не поеду в кластер.
– Ты собираешься полностью обчистить хранилище?
– По мере моих сил и возможностей, – улыбнулся рамон.
В ответ Элиш Турсун тоже растянул губы в подобии улыбки.
– Понимаю.
– Это может занять несколько дней. А то и неделю.
Посредник с сожалением развел руками.
– Я все равно не умею водить машину.
– И чем ты будешь здесь заниматься? – спросил Аль-Мансур, хотя, в принципе, ему было все равно.
– Тем же, чем и прежде, – Элиш Турсун показал рамону обложку книги.
На обложке было нарисовано большое красное яблоко, из дырки на боку которого выглядывал червяк в каске со штыком на макушке.
Аль-Мансур безразлично пожал плечами и отошел в сторону.
Он услышал все, что хотел. И теперь был бы только рад, если бы до самого их возвращения в кластер Элиш Турсун не произнес больше ни слова. Пусть читает книгу, ест консервированные фрукты и хрустит крекерами. Для Аль-Мансура посредника более не существовало. Он обратился в бесплотный призрак самого себя. А призраков рамон не боялся.
Отдохнув пару часов, Аль-Мансур вновь загрузил в лодку водолазное снаряжение, сумку с инструментами, которые могли понадобиться ему внутри хранилища, и пачку больших, герметично запечатывающихся пакетов из плотного пластика, в которых он планировал поднимать наверх найденные артефакты. Оттолкнувшись от берега, он сел на дно лодки и взялся за весла.
Лодка удалилась метров на пятьдесят от лагеря, когда Элиш Турсун неожиданно поднялся со стульчика и подошел к самой кромке воды. Более того, он даже поднял руку и помахал рамону вслед.
Сказать, что Аль-Мансур был удивлен, все равно что не сказать ничего. Рамон был озадачен. Прежде ничего подобного не случалось. Элиш Турсун сидел на своем стуле, как будто был паралитиком, не способным даже шага сделать без посторонней помощи. А сейчас он стоял на берегу и, сложив руки за спиной, смотрел вслед удаляющейся лодке. Что бы это значило? Неужели обретение таинственного пенала настолько изменило его? Аль-Мансур не мог объяснить происходящее, и это ему определенно не нравилось. Он всегда настораживался, когда происходило что-то, чего он не понимал, – это было наилучшей тактикой в подобной ситуации.
А Элиш Турсун все так же стоял у воды и смотрел вслед удаляющейся лодке.
Когда лодка оказалась на середине озера, Элиш Турсун взял в руку бинокль и стал через него наблюдать за тем, что там происходило. Он видел, как рамон вынул весла из воды, положил их на дно лодки и кинул за борт якорь. Видел, как рамон уложил в сетку необходимые ему вещи, привязал к ней груз и кинул за борт. Видел, как, закрепив на спине кислородный баллон, рамон надел маску и ласты, после чего зажал зубами резиновый загубник. После чего сел на борт лодки и спиной упал в воду.
Прошло семь минут.
Элиш Турсун все так же стоял и смотрел в бинокль на заякаренную резиновую лодку.
Погода была безветренная, и по воде бежала лишь едва заметная рябь.
Элиш Турсун опустил бинокль.
По его расчетам прошло достаточно времени для того, чтобы рамон забрался внутрь хранилища и занялся его разграблением.
Элиш Турсун достал из внутреннего кармана жилета небольшую черную коробочку, похожую на старомодный пульт дистанционного управления. Выдвинув тридцатисантиметровую телескопическую антенну, он большим пальцем откинул крышку в центре коробочки, под которой находилась одна большая красная кнопка. Сжав губы так, что они превратились в тонкую прямую линию, Элиш Турсун надавил на кнопку пальцем.
