Райчел Мид - Гнев истинной валькирии
Ворон сердито засопел:
«Тебе надо добыть информацию до встречи с Великим Учеником».
«Ага. Я – весь внимание: как мне проникнуть в храм и заполучить ее? Вылезу я, значит, через тот подземный ход, а потом? Вскарабкаюсь в храм по стене?»
В разговор вступил Магнус:
«Можно туда полететь».
Джастин хотел дать ответ, достойный истинного служителя, но что-то в тоне Магнуса его насторожило. Ворон обычно не шутил.
«Объясни-ка мне поподробней», – приказал Джастин.
«Если бы ты прилежно учился, идя тропой Одина, мои объяснения тебе бы не понадобились!» – серьезно заявил Магнус.
Да, видно, без наставлений не обойтись!
«Я изучил руны и базовые принципы их использования!»
«Поверхностно и неглубоко! Считаешь, дело только в заучивании? Тогда любой мог бы стать жрецом! – презрительно отозвался Магнус. – Ты призван, ибо обладаешь силой, пусть еще и не раскрытой. Ты думаешь, что знаешь Одина? О нет, ты еще в самом начале пути!»
«И какое отношение это имеет к полету в храм?» – парировал Джастин.
Вероятно, ворон решил прочитать ему очередную нудную нотацию, прямо как Гераки.
«Я покажу тебе сегодня ночью, – невозмутимо ответил Магнус. – Не ужинай. Ничего не ешь. Скажи им, что неважно себя чувствуешь, а Мэй вели охранять комнату, чтобы никто к тебе не ворвался».
Более подробных инструкций не последовало, а затем начались переговоры, светские беседы, и, как всегда, внимание Джастина переключилось на неотложные вопросы. Наконец наступил вечер. Делегация вернулась в усадьбу, и Джастин решил выполнить все советы воронов. Он поплелся в гостевой флигель, а джемманы (за исключением изгнанной из столовой Мэй) отправились ужинать. Лусиан кинул на него скептический взгляд, точно такой же, как прошлой ночью, но если он и подозревал что-то, то оставил сомнения при себе. Вот и хорошо, хотя бы не пришлось лгать ему в лицо.
Но с Мэй надо быть начеку.
– Что стряслось? – сурово осведомилась она, когда Джастин прикрыл за собой дверь спальни.
– Я сам не очень понимаю, – признался он. – Возможно, ничего. У Магнуса есть идеи, как мне добыть информацию, связанную с Великим Учеником.
– Разве не ты вчера читал мне нотацию насчет того, как опасно пользоваться помощью сверхъестественных сил? – поинтересовалась она.
Молодец, Мэй!
– В твоем случае – да, поскольку у тебя – сплошные уравнения с неизвестными! А у меня есть опыт!
– Ты сказал, что если общаешься с богами, то за все нужно платить.
– И я плачу каждый день, – отрезал он. – И не хочу тебе похожей судьбы. Слушай, ты поможешь или нет?
Она пожала плечами.
– Разумеется, помогу. Что я должна делать?
Следуя указаниям воронов, Джастин разделся до трусов и уселся, скрестив ноги, на кровати.
– Они заявили, что главное – остановить всякого, кто попытается отвлечь меня. Не пускай никого в комнату. И открой окно, пожалуйста!
Мэй поглядела на маленькое окошко под потолком. Оно пропускало свет, но чтобы в него пролез взрослый человек, да еще и без лестницы? До окна дотянуться надо! Но Мэй все-таки сумела его отворить, взобравшись на кровать. А потом отошла к двери и заняла оборонительную позицию.
– А теперь? – спросила Мэй.
– Если бы я знал.
«Расслабься, – проговорил Магнус. – Отпусти свои чувства на волю. Думай о том, что становишься мной».
«Ты превратишь меня в птицу?» – уточнил Джастин.
«Не совсем. Давай, пробуй! Сосредоточься на моем теле: на крыльях, на полете, на моей сущности».
Задача оказалась сложной – и не только потому, что речь шла о магическом трюке. Джастин никогда не видел Магнуса во плоти, хотя, нет, видел, но лишь одно краткое мгновение. В ночь пожара. Но Джастин решил не сдаваться, а попытался сосредоточиться на воспоминании. И на том, что ему было известно о вороне – о его природе и личности. Магнус руководил им, инструктируя, как дышать, и вскоре комната растаяла. Тело наполнили немыслимая эйфория и ощущение непередаваемой силы. Почему-то сразу вспомнился кайф от сомнительных наркотиков, которые Джастин пару раз покупал у мутных дилеров.
Внезапно Джастин почувствовал вокруг себя иную среду, словно он прорвался через барьер или вынырнул из воды. Вокруг проявились очертания комнаты, причем более четкие, чем раньше, он осмотрелся вокруг и увидел… себя.
Вот он. По-прежнему сидит на кровати, ноги скрещены. А глаза как у коматозного наркомана – пустые, невидящие! Джастин заволновался и стал терять контроль над своим состоянием, но Магнус опять заговорил, и голос его звучал успокаивающе.
«Это просто твоя обычная человеческая оболочка, – произнес ворон. – Сейчас мы делим с тобой мое тело. Все самое важное, твои душа и сущность, находятся внутри меня. Но ты в безопасности. Ты вернешься в свой физический облик… со временем».
Джастин поморгал и вдруг сообразил, что летает по комнате кругами, то скользя, то зависая над кроватью. А вскоре выяснилось, что у него большие черные крылья! Мэй стояла у двери и смотрела на него как зачарованная. В ее глазах не было страха, но она, наверное, поверить не могла, что превращение произошло по-настоящему.
«Она нас видит!» – воскликнул Джастин, обращаясь к Магнусу.
«Да. Сейчас мы оба пребываем в моем физическом теле. У тебя, к сожалению, нет навыков, чтобы пребывать в моем невидимом теле».
«А что это за восторг, который я чувствую? – осторожно спросил Джастин. – Прямо блаженство! Оно возникло от того, что быть вороном – классно?»
«Конечно», – важно ответил Гораций.
«Ты что, тоже с нами?» – ужаснулся Джастин.
Магнус ответил:
«Нет, но мы неразделимы, как неразделимы мысль и память. Что же до переполняющей тебя эйфории, то ты начинаешь осознавать, каково это – открыть себя Одину. Ладно, хватить медлить! Ты не сможешь пробыть в птичьем облике всю ночь, нам пора!»
Джастин вылетел в открытое окно, провожаемый ошалелым взглядом Мэй. Но кто же управляет телом, он или Магнус? Они мчались в сгущающейся темноте к огням Дивинии, и порой Джастина посещала уверенность, что только он – хозяин этих мощных крыльев. В то же время иногда он ощущал себя пассажиром в самолете. Так или иначе, острое чувство блаженства не оставляло его ни на минуту.
«Надо же, раньше ты искал нечто позабористей, чем алкоголь, и приятнее, чем объятия женщины, – вымолвил Магнус. – А всего-то нужно было отдать себя богу, который тебя призвал. Разве второе – не проще?»
«Все весьма спорно, – возразил Джастин. – Когда я выпиваю, я себя контролирую. Я всегда могу бросить женщину. Но что-то мне подсказывает, что, «отдавшись» Одину, я из его объятий уже не вырвусь».
«А ты и не захочешь», – заверил его Магнус.
Больше они не говорили, только рассекаемый крыльями воздух свистел. Даже если бы Джастин не смотрел сейчас зоркими глазами ворона, он бы без труда различил их цель. Сверкающий огнями храм блистал в ночи. Он возвышался над серыми скучными зданиями и был прекрасно различим с высоты. Но как понять, какое из окон – личные апартаменты Великого Ученика? Но Магнус ориентировался в пространстве лучше Джастина. Он уверенно спикировал вниз и быстро преодолел лабиринт башенок и откосов крыш.
«Есть, правда, небольшая проблема. А вдруг ему разонравилась вечерняя прохлада? – сообщил Магнус. – Тогда наше увлекательное путешествие окончится ничем».
Они обогнули угол храма, и перья взъерошил ветер: ясно, они заходили на посадку. Впереди возникло то самое панорамное окно, напоминающее потрясающую картину, которую Джастин увидел вчера в музее. И оно оказалось наполовину открытым! Магнус нырнул вниз и приземлился на край опущенного оконного стекла.
Джастина опять повело – избранный находился где-то поблизости. А вот и он! Великий Ученик сидел в роскошной гостиной, отвернувшись от окна. Ворон проявил сноровку и ловкость – действовал он бесшумно, как заправский шпион. Комната тонула в полумраке, ее освещали лишь скудные огоньки свечей, а поскольку на улице смеркалось, священник вряд ли вообще заметил пернатого гостя. Увы, самому Джастину было почти не на что смотреть. Зрелище выдалось скучноватое: Великий Ученик походил на обычного человека в скромной мантии из черного шелка – не то что в прошлый раз, когда он облачился в расшитые драгоценными камнями парадные одежды! Магнус придумал хороший способ проникнуть в покои священника, но он при всем желании не смог бы рыться в его личных вещах. А Великий Ученик явно не собирался разговаривать с самим собой вслух.
Джастин расстроился – сколько летели и ничего не узнали! – как тишину нарушил нежный звон колокольчика.
– Войдите, – приказал Великий Ученик.
Спустя миг раздвижные двери разъехались в стороны, и порог комнаты переступили двое – юноша в униформе храмового служителя и женщина в покрывалах Огражденной.
