Дмитрий Политов - Небо в огне. Штурмовик из будущего
Маленький чумазый мальчонка в длинной, не по росту, телогрейке, подпоясанной солдатским ремнем, из всех сил тянул санки с ведром воды. Рядом с ним медленно шла совсем уж крохотная девчушка в кургузом пальтишке и ветхих валенках. На руках у малышки сидел облезлый черный котяра с приметной белой грудью и такого же цвета «носочками» на лапах.
Пилоты увидели детей, остановили их и начали торопливо совать все продукты, что были у них с собой. Малахов же, расспросив ребятишек, узнал, что они беженцы из соседнего села. Там с жильем было совсем плохо, и мать решила перебраться в эту деревню.
А Григорий, увидев жалкого худющего кота, вдруг почему-то вспомнил, как нашел однажды маленького котенка. Тогда его пришлось оставить у пехотинцев.
— Как зверя зовут? — спросил он у девочки.
— Не знаю, — равнодушно ответила малышка. — Мы его у родника нашли. Он сам к нам вышел. Мяукал, да так жалобно, что Егорка, — она показала на мальчишку, — сказал взять его. Мамка пусть думает. А мне он не нравится, дяденька, страшный он!
— А ты отдай его мне? — сам того не ожидая, вдруг попросил Дивин. — Отдай, а?
Вот так экспат и обзавелся зверем. У кота оказалась повреждена задняя лапа, ребра торчали так, что становилось боязно, почему они до сих пор не пробили ему шкуру, шерсть выпадала клоками, но Григорий был счастлив. Он по возвращении в полк тщательно отмыл страдальца, вместе с Таей прочистил и перебинтовал лапу и, самое главное, накормил бедолагу. Ко всеобщему удивлению, кот не набросился на еду, а брал ее из миски осторожно, можно даже сказать, деликатно.
— Надо же, — удивлялся больше всех Прорва, — я думал, он у тебя пальцы вместе с миской откусит.
Младший лейтенант устроил зверя под своим топчаном в ящике из-под патронов. Всей эскадрильей долго придумывали коту имя.
— Авиационное что-то должно быть, — доказывал Малахов. — На хрена нам все эти деревенские Васьки-Мурзики?
— Ну да, назови его тогда Элероном или Фюзеляжем, — не соглашался с ним экспат. — Чем тебе обычное имя не угодило?
— Погодите, — осенило вдруг сержанта Катункина. — А помните, нам недавно комиссар рассказывал, что фрицы наши самолеты «шварце тод» прозвали?
— И что с того? — недоуменно обернулся к нему Малахов.
— Ну как же, — улыбнулся летчик. — Шварце — это черный в переводе с немецкого. И найденыш этот подходящего колера.
— Тогда уж пусть целиком прозвище носит, — засмеялся комэск. — Черная смерть! Особенно для мышей.
Да, мышей в землянке водилось много. По ночам они бегали по полу, противно пищали, грызли одежду и даже кусали иногда спящих пилотов.
— На том и порешим, — подвел черту под обсуждением Григорий.
Но Шварце Тод в итоге не прижилось. Как-то незаметно сократили просто до Шварца. Тем более, что котейка не возражал. А немного окрепнув, он как-то ночью устроил обнаглевшим грызунам настоящую бойню и разложил на полу в центре землянки с десяток задушенных мышей.
— Истинный штурмовик, — довольно щурился Дивин, глядя на результаты труда своего питомца. — Ишь как причесал серых тварей, хоть наградные документы оформляй. Даже фотоконтроль для подтверждения не требуется, все наглядно! Учитесь, салаги, — шутливо подначивал он ведомых.
— Я бы не меньше фрицев набил, — отшутился Валиев, — но «Ил» ночью не летает!
А Шварц устало спал, свернувшись в клубок на одеяле Григория.
* * *В блиндаж, где размещался полковой командный пункт, почти не проникал дневной свет. И поэтому здесь практически круглосуточно горела коптилка, искусно сделанная из снарядной гильзы.
Командиры эскадрилий и их заместители расселись вокруг большого деревянного стола, на котором, помимо коптилки, стоял полевой телефон и лежала сложенная гармошкой карта района боевых действий.
Хромов разговаривал с дивизией, получая, судя по отрывочным репликам, задание на день, а начштаба о чем-то шушукался с комиссаром.
Григорий наклонился к комэску и тихонько поинтересовался:
— Леша, как думаешь, куда сегодня полетим, опять на станцию?
— Вряд ли. Мне тут сорока на хвосте принесла, что немцы перешли в контратаку, ввели в бой танковые части. Так что будем выбивать у них бронетехнику, надо помочь пехоте.
— Откуда дровишки, если не секрет?
— С начальником разведки после завтрака перекурили.
Комполка закончил разговор и аккуратно положил трубку.
— Гитлеровцы яростно атакуют наши позиции у станции Никитинка. Алексей Алексеевич, давай на карте поглядим, что к чему.
Капитан Зотов, начальник штаба полка, расстелил на столе карту. Аккуратист до мозга костей, он обладал высочайшей штабной культурой, а его исполнительность давно стала притчей во языцех. Всегда безукоризненно выбритый, в отутюженной форме, Зотов слыл педантом и сводил с ума подчиненных требованиями соблюдать такой же образцовый внешний вид.
Но при этом он являлся высококлассным профессионалом и энтузиастом своего дела. Его карты являлись настоящим произведением искусства: обстановка была нанесена аккуратнейшим образом, обозначены линия фронта, минометные и артиллерийские батареи, командные пункты противника, разноцветными карандашами выделены цели, по которым наносили удары летчики полка. Так же четко были указаны и позиции наших войск, штабы полков и дивизий в глубине обороны, полевые аэродромы.
Хромов не раз ставил начштаба в пример. И особенно напирал на его умение читать карту буквально с одного взгляда.
— Посмотрел на карту, сличил ее по-быстрому с местностью, а потом точно вышел на цель — вот к чему нужно стремиться! — поучал майор. И Дивин в этом с ним был абсолютно согласен. И пилотов эскадрильи дрючил нещадно. Хотя Зотова и недолюбливал, считал, как и многие, сухарем.
Начальник штаба коротко назвал очередность групп, которым предстояло лететь на задание, еще раз напомнил, кто по какой цели наносит удар, назвал ведущих и перечислил составы групп.
— Вопросы?
— Наводчик в боевых порядках пехоты будет? — Зотов поморщился и сделал вид, что расправляет на карте какие-то видимые только ему одному складки.
— Будет, будет, — вмешался комполка. — И «маленькие» вас сегодня прикрывают, и наземные войска немцев ракетами укажут, чтобы вы ненароком по своим не вмазали. Главное, выбивайте танки! Еще вопросы будут? Идите готовиться к полету.
Пока шагали на КП эскадрильи, экспат несколько раз с неудовольствием взглянул на небо. Погода установилась солнечная, видимость «миллион на миллион», а это означает, что в воздухе они обязательно столкнутся с «мессершмиттами». Значит, следовало особо обратить внимание летчиков и стрелков на это обстоятельство, напомнить им план отражения атаки вражеских истребителей.
