Дорога к фронту (СИ) - Ливадный Андрей Львович

— Согласен.

— Тогда прогреваем двигатели. Туман скоро рассеется.

Перед тем как подняться в кабину я перекинулся парой слов с Захаровым.

— Илья, держись верхней кромки облаков. Постоянно крути головой. Увидишь «мессеров», войди в дымку, чтобы они тебя не заметили.

— Не переживай. Ты сам поосторожнее, — он хлопнул меня по плечу, направляясь к своему «МиГу».

Звено «И-16» первым пошло на взлет. Высоту они наберут прямо над аэродромом, а затем будут наблюдать за мной в просветы облачности.

Я поднялся в воздух последним. Набрал триста пятьдесят километров в час, оттриммировал машину, и довернул на запад, удерживая высоту в четыреста метров. Выше подниматься рискованно. Моя задача — заставить немецких пилотов спуститься к земле и вынудить их сбросить скорость.

Радиосвязи между самолетами группы нет. Мы заранее условились о квадрате, где по плану должны произойти основные события, и условных знаках, подаваемых при помощи аэронавигационных огней.

Солнце уже поднялось над линией горизонта. Туман тает, начинается погожий сентябрьский день.

У линии фронта (она стабилизировалась за последние несколько суток), встаю в пологий вираж. Издали все выглядит так, словно одиночный советский истребитель собирается заходить на штурмовку наземных целей.

Постоянно осматриваюсь. Мое появление вызвало вялый огонь, — пара немецких зенитных пулеметов огрызнулись очередями. Для достоверности я разогнал их расчеты из «ШКАСов».

Хожу низко. Конечно, это рискованно, но иного варианта нет. Если сейчас полезу на высоту, — все испорчу.

Перехожу из виража в вираж. Мое присутствие над линией фронта заставило немцев нервничать. Они наверняка уже доложили обо всем по рации.

Точно! Через некоторое время с запада на фоне облаков показались две точки! Идут на меня, но их слепит утреннее солнце.

Я снова сделал заход на немецкие пулеметы и, разворачиваясь вглубь нашей территории, включил дым, как будто мне в двигатель попали при неудачной штурмовке.

Вскоре два «мессершмитта» пронеслись выше, сделали горку, уточняя обстановку, а затем начали пикирование.

Снижаюсь до опасного минимума. Сбрасываю скорость. Это необходимо, чтобы вражеские пилоты полностью поверили в свою безнаказанность. Многое зависит от избранной ими манеры атаки.

Сближаются, но очень быстро. Опытные! Не повелись на мою уловку, не хотят терять энергию и уравнивать скорость, надежно заходя «в хвост», — считают, что успеют прострелить меня «на проходе»!

Такой расклад — наихудший. Этот вариант мы с Земцовым обсуждали заранее. Лишь бы у капитана хватило выдержки. Пока я не слил «мессерам» их скорость, атаковать нельзя. У «И-16» будет только одна попытка результативного захода…

Начинаю резко перекладываться с крыла на крыло, затрудняя фашистам прицеливание. В дополнение к маневрам еще больше сбрасываю газ, чтобы заставить их «проскочить» вперед и несколькими очередями вылечить от излишней самоуверенности.

Рискованно. Могут попасть.

Вижу несколько трассеров, промелькнувших справа, затем, даже при закрытом фонаре кабины, слышу усиливающийся гул.

Точно! Проскочили! Над самой головой пронеслись две крылатые тени, а через мгновенье оба «мессера» оказались впереди меня!

Вжимаю гашетку «ШКАСов». Патроны к «БС» берегу, — все только начинается.

Учитывая, что «МиГ» идет низко, с малой скоростью, фактически на пределе сваливания, резко приподнять нос самолета и сбить одного из немцев не могу, — не позволяет физика. У них слишком высокая скорость. Фашисты быстро удаляются с набором высоты, но моя очередь, выпущенная вдогонку, их впечатлила, наверняка заставив похолодеть спины.

Оба «мессера» резко полезли вверх, выполняя косую петлю, и вскоре снова оказались позади меня с небольшим превышением по высоте. Но теперь, понимая, что я попытаюсь увернуться от очередей и пропустить их вперед, оба прибрали газ, надежно повиснув у меня «на хвосте».

Кстати, дым установленный Потапычем, оказался очень густым и мешает им целиться. Но охотники уже списали меня со счетов. Нагоняют уверенно. Сбивать будут спокойно и, что называется, — «наглухо».

Испарина выступила по всему телу. Бронеспинка может и защитит, но попадание разрывными в плоскость, ни мне, ни машине здоровья точно не добавит!

Немного увеличиваю скорость. Немцы такого не ожидали, думали, что я тяну на пределе возможностей неисправного двигателя. Они чуть поотстали, но быстро добавили газ, снова начиная догонять.

Пора бы появиться звену Земцова! Я достаточно глубоко утянул «мессеров» на нашу территорию. С передовой происходящего уже не разглядеть, а значит немецкие наземные посты не смогут передать по радио предупреждения другим охотничьим парам!

Часто и нервно оглядываюсь.

Дым мешает и мне, но в какой-то момент, очередной раз отрабатывая рулем направления, чтобы скольжением уклониться от выпущенных мне вслед огненных трасс, я заметил три быстро укрупняющиеся точки.

Все остальное заняло считанные секунды.

Очереди из крыльевых пушек звена «И-16» вгрызлись в «мессеры» яркими всплесками попаданий.

Оба фашиста дернулись, получив серии сокрушительных ударов. У одного подломилось крыло, второй, в буквальном смысле изрешеченный снарядами, потерял управление, врезался в землю и взорвался.

Выравниваюсь.

Ладони взмокли. По спине сбегают щекотливые капельки пота.

Начинаю набор высоты. Подо мной пронесся «ишачок» капитана Земцова, покачал крыльями — «делай как я», и взял курс в направлении Ржева.

Добавив газ, немного опережаю его, сигналю навигационными огнями, подавая заранее условленный знак: «с машиной все в порядке, можем продолжать», но капитан упрямо тянет на восток.

Делать нечего. Пристраиваюсь за звеном «И-16», кручу головой, пытаясь отыскать машину Захарова.

А вот и он. Уверенно нагоняет группу, а чуть выше «МиГа» Ильи, в разрыве облачности внезапно появились силуэты четырех «Bf-109F2».

Я успел заметить, как разделились немецкие пары. Одна вошла в пикирование, а другая начала пологий виток снижающейся спирали.

На принятие решения — секунды. Отчаянно сигналю АНОшками: «Опасность. Сзади». Даю газ до форсажа, рывком ухожу вперед, подныриваю под звено «И-16» и резко взмываю вверх. Земцова такой маневр должен насторожить!

Точно! Он понял. «Ишачки» вслед за ним встали в оборонительный вираж на пятистах метрах от земли, но фашисты выше и капитан не знает про вторую пару!

Немецкие пилоты попались матерые. Все четверо. И причину их появления я тоже успел заметить: чуть в стороне движутся хорошо различимые силуэты «сто десятых». Эта модификация тяжелого двухмоторного истребителя в первый год войны широко использовалась люфтваффе в качестве штурмовиков.

Вот цена отсутствия радиосвязи! Никто не смог предупредить нас, что группа вражеских самолетов пересекла линию фронта! Немецкие пилоты видели бесславную гибель попавшейся в ловушку пары, и теперь горят желанием отомстить, тем более, имея тактическое преимущество, они сейчас вольны выбирать способ атаки.

Широкий круг из трех «И-16» неприступен в плоскости виража, зато открыт для атак сверху. Свечкой набираю высоту. Рискованно, но другого выхода нет. Двигатель тянет уверенно. Время работы дымовой шашки закончилось и теперь уже ничто не мешает обзору.

Первая пара немцев, выстраивая заход, нацелилась на «ишачков». Илья, заметив мои сигналы и маневры, вовремя отвернул, но два атакующих «мессера» не стали с ним связываться, сочтя что «МиГ» далеко не уйдет. На меня они тоже не обращают внимания. Пара, которая снижалась по спирали, держась чуть в стороне, надежно их страхует.

Стоило мне пойти в экстремальный набор высоты, как два оставшихся «мессершмитта» тут же ринулись наперерез. Они сохранили потенциал энергии и могут сделать со мной все, что вздумается. По крайней мере так считают их пилоты.

Только бы звено Земцова продержалось!

На меня несутся два фашиста. Для них все очевидно. Набирая высоту, я неизбежно теряю скорость, становясь (в определенной точке) почти неподвижной мишенью.