Fallout: Дорогой из желтого кирпича (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

Я устроил настоящую охоту за специями, обошел почти все окрестные развалины, где считал фон допустимым. Неважно жилые дома или дайнеры, соль была почти везде. Да, слежавшаяся до состояния камня, но ничего, портиться там было нечему, главное, чтобы вода не попала, а большинство емкостей оказались герметичными.

А еще я зарос. Если волосы можно было кое-как обкорнать боевым ножом, то с бородой дела обстояли труднее, и я в конечном итоге решил попросту отпустить ее. Мне почему-то упрямо не попадались бритвенные станки, а те, что удалось найти, оказались безнадежно ржавыми. Пользоваться такими мне не хотелось, кто знает, что случится, если при порезе ржавчина попадет в кровь.

В конечном итоге мне пришлось довольствоваться обыкновенными ножницами, ими можно было хоть как-то обкорнать растительность на лице. Не то чтобы меня напрягал мой внешний вид, просто длинная борода мешала.

А еще я завел себе хобби: наблюдать за жителями деревни. Из подслушанных разговоров я узнал, что они называют ее Брамин Вуд, и что они действительно поклоняются браминам, даже несмотря на то, что разводят их в качестве пищи. Маленькие отряды дикарей постоянно сновали по окрестностям: они ходили на охоту, водили браминов на выпас на скудную пустошную траву, а иногда будто бы просто гуляли.

Я оставался на безопасном расстоянии, к тому же в одном из домов нашел хорошую накидку пустынного цвета. Укрывшись ей, я мог оставаться практически незамеченным. Не знаю, кому она понадобилась в довоенные времена, ведь тогда Средний Запад был довольно густо покрыт растительностью. Вроде бы такие места назывались прериями, или чем-то подобным.

Еще там нашелся хороший туристический бинокль, так что наблюдать за дикарями стало еще проще и интереснее.

Вот и сейчас я лежал на земле, укрывшись своей накидкой и смотрел за тремя совсем молодыми парнями, которые выгнали стадо браминов на пастбище. Животные разбрелись и принялись поедать траву, жители племени же собрались вокруг небольшого костерка. Я их не боялся, даже если они меня и заметят, то скорее всего попросту убегут. Должны же они понимать, что их копья - это ничто против человека, вооруженного хорошей автоматической винтовкой. И они такие винтовки видели, раз имеют какие-то отношения с Братством Стали.

К тому же не претендовал я на их браминов. Да, я не отказался бы от хорошего стейка средней прожарки, но портить ради этого отношения с соседним племенем не собирался. Да и не смог бы я приготовить этот самый стейк, не было у меня для этого ни сковороды, ни плиты. Так что оставалось только мечтать и облизываться.

Передо мной пробежала игуана, которая, похоже, не заметила меня. Здесь, на покрытых редкой травой равнинах их было достаточно много, просто потому что им было, что есть. Я резко выбросил вперед руку, схватил ящерицу за туловище. Хватать ее за хвост не было смысла, я об этом знал, наученный горьким опытом. Если попытаться поймать игуану за хвост, она просто отбросит его и убежит.

Перехватив бьющуюся в руках ящерицу двумя руками, я свернул ей шею. Вот и отлично, не нужно будет думать, что есть сегодня на ужин. Выпотрошу игуану, насажу на какую-нибудь палку и зажарю на костре. Должно получиться вкусно, гораздо лучше, чем тот же самый кротокрыс.

Я сунул тушку ящерицы в вещмешок, который лежал рядом, и продолжил наблюдать за дикарями. Меня они не заметили. Так же, как и не заметили стаю волков, которая подбиралась к стаду с востока. Я подобрался, но рассекречивать своей позиции пока не стал. Хотелось предупредить парней, но не хотелось лезть на рожон.

Дикари продолжали беседовать, сидя вокруг костра и активно жестикулируя. Я перевел бинокль на волков и пересчитал их. Зверей было семеро, и они шли к стаду, видимо, привлеченные звуками и запахами, которые оно издавало. Семь волков - это многовато на троих, однако они наверняка не тронут парней, если те попросту уйдут. Но что-то мне подсказывало, что этого не произойдет. Если в племени поклоняются браминам, то наверняка попытаются не отдать ни одного зверям.

Один из жителей племени, наконец, заметил бегущих в их сторону волков и указал на них остальным. Дикари повскакивали с мест, похватали копья и побежали в сторону волков, которые тут же заметили опасность и переключились на новую цель.

Я чертыхнулся и вскочил с места. Не знаю, что заставило меня вмешаться, может быть, то, что волки испортили мне зрелище. Или возможно, что мне просто не хотелось в очередной раз смотреть, как люди вокруг меня умирают.

Схватив винтовку наизготовку, я побежал, что было сил. Меня и дикарей разделяло что-то около трехсот футов, и я был в достаточно хорошей форме, чтобы преодолеть это расстояние секунд за сорок.

Пока я бежал, ситуация на поле боя изменилась. Дикари встали в ряд и выступили навстречу волкам, один из них, тот, что шел в центре, выскочил вперед и выбросил вперед копье. Волк, поджав все четыре лапы, отпрыгнул в сторону, разминувшись с металлическим наконечником на считанные дюймы.

И тут один из волков прыгнул. Всем своим весом он врезался в одного из парней, сбил его на землю. Мощные челюсти сомкнулись на горле жителя племени, тот захрипел, но почти тут же затих. Во все стороны брызнула кровь из разорванных артерий.

Дикари закричали, встали спиной к спине, прикрывая друг друга и браминов, которые продолжали жевать траву, даже не замечая, что творится. По своему опыту я знал, что твари они упрямые и буквально непрошибаемые. Даже и не знаю, что нужно, чтобы вывести их из равновесия.

Еще один из волков бросился вперед, прыгнул, но упал на землю, после того как дикарь сшиб его полет ловким ударом копья. Но второму дикарю не повезло, еще один из волков бросился на него и сбил на землю. Однако почему-то зверь схватил его не за горло, как первого, а за ногу. Дикарь заорал, брамины, наконец-то отреагировали и стали постепенно расходиться в разные стороны.

Я обежал одного из них, вскинул автомат, прицелился в волка и утопил спусковой крючок. Выстрел грянул очень громко, ему вторило тревожное мычание. Брамины стали разбегаться, и если уж мне удалось расшевелить таких инертных животных, то дело было плохо.

Тут же я перевел огонь на второго волка, и сразу же на третьего. Последний из оставшихся на ногах дикарей тоже показал, что не лыком шит, выбросил вперед свое копье и все-таки нанизал на него волка. Зверь заскулил и упал на землю, суча лапами.

Еще один из волков бросился на меня и попытался схватить меня за ботинок. Только вот пес-переросток не учел того, что у меня на ногах были не обмотки из тряпья, и не самодельная обувь из шкур. Я носил настоящие армейские ботинки, укрепленные металлическими вставками. Такие даже волку прокусить было не под силу.

Резко дернувшись назад, я выдернул ногу из слюнявой пасти и тут же пнул зверя по по морде. Волк отскочил и тут же получил короткую очередь из автомата.

Дикарь ударил копьем того из волков, что продолжал трепать ногу его товарища, а я тем временем застрелил оставшегося волка. Перезарядил автомат, сунув полупустой магазин в разгрузку, подошел к тому из дикарей, которому волк разорвал горло. Там делать было уже нечего, парень был мертв и смотрел невидящими глазами в небо, на лице его застыло выражение боли и ужаса.

А вот второй, которого укусили за ногу, был цел, но прямо сейчас истекал кровью. Он был без сознания, видимо, лишился чувств от боли. Я достал из специального кармана на разгрузочном жилете бинт и принялся туго перематывать его раны, чтобы хоть как-то остановить кровь.

Единственный оставшийся на ногах дикарь никак не препятствовал мне. Он только смотрел на меня широкими глазами и молчал. Похоже, что он был в шоке, но не столько от нападения волков, с которыми он, как ни крути, дрался, сколько от моего внезапного появления. Ну, он не пытался напасть, и то хорошо. А то мог бы и броситься.

Кто знает, что у других людей в черепной коробке творится? Я вот, например, не знаю. И вряд ли хоть кто-нибудь может похвастаться таким знанием.