Владислав Выставной - Штука
Двое водитель и тот, что сидел рядом, нехотя вылезли наружу. Хлопнули двери.
– Молодец, – резко успокоившись, сказал Хорь. – Ты сделал правильный выбор. Лучше держись меня. Сказать по правде – у Клана нет друга, надежнее гражданской обороны…
– Так вы из Клана? – я даже глаза выпучил от неожиданности.
– Формально – нет, – покачал головой Майор. – Ты знаком с правилом ящерицы?
– Ну, разумеется!
– Считай, что я такой вот отброшенный хвост. Однажды узнав про Клан, теперь потерял его из виду. Думал – навсегда. Но, как оказалось, наш завхоз не любит обрубать концы окончательно и бесповоротно. Вот он и оставил связь со мной…
– «на черный день!» – с каким-то детским восторгом воскликнул я.
– Именно, – усмехнулся Хорь. – Матвеич – человек умный, знает, что слабак иногда бывает опаснее сильного. И умеет ценить дружбу.
– Вы что-то не очень похожи на слабака.
– Ты тоже. Но это не меняет сути, согласен? Ладно, хватит философии. Матвеича искать надо. А за тобой – настоящая охота! Даже не спрашиваю – почему…
– Как это не спрашиваете?! Вы же меня до смерти запугали!
– Извини, парень, привычка. Просто проверял – что ты за птица…
– Так вы не из Контура? – спросил я и тут же прикусил язык. Положено ли ему знать про Контур?
– Нет, Контур здесь ни при чем, – чуть улыбнулся Хорь. – Матвеич позвонил, страшно ругался, бормотал про какую-то картотеку, без которой, как без рук…
Я покраснел.
– …ну и просил выручить. А когда заработает эта ваша шарманка – будет куда проще. Я ведь не канцелярия – пачками липовые приказы штамповать… Ну, так ты скажешь мне, что теперь делать?
– Искать Матвеича, – озабоченно сказал я. – Только сначала нужно забрать Доходягу.
– Ладно, – кивнул Хорь. – Тогда вылазь.
– Разве мы не поедем?
– Ребят надо отпустить. Они-то как раз не имеют к этим делам никакого отношения…
Черный седан, удобный и устрашающий, умчался за поворот. Я опасливо косился на нового знакомого. Экстравагантный майор гражданской обороны здорово пугал меня.
– Ну, где там твой Доходяга? – поинтересовался майор.
Я думал, что после увиденного в таинственных катакомбах Клана, меня мало что может удивить. Но такова природа человека: иногда нас удивляют самые простые вещи.
Например, наш новый транспорт. Я уже и забыл, когда в последний раз видел на улицах города мотоцикл с коляской. Этот же здорово походил на немецкий драндулет времен Второй Мировой – такой же древний, зеленый, оглушительно тарахтящий. Только пулемета на коляске не хватало. Что еще больше удивило, так это то, что сей раритет хранился в том же гаражном гетто, где я встретил воскресшего завхоза. Видимо, есть вещи, объединяющие людей крепче круговой поруки Клана. Например – мужское гаражное братство.
Мне было не слишком удобно: я сидел за спиной майора Хоря, в дурацком шлеме, норовящем сползти на нос. В коляске же, как поплавок в бачке унитаза, болтался Доходяга. На ноги его был накинут прорезиненный брезент, сам он судорожно обнимал бесформенный баул со своей драгоценной картотекой.
Не было похоже, что Доходяга наслаждается преимуществами своего положения. Выглядел он так, словно везли его не на встречу с его старым знакомым – завхозом, а в черной карете волокли на гильотину. Даже жалко его становилось, честное слово. Но своим непрекращающимся нытьем он способен, скорее, вызвать у окружающих головокружение и рвоту.
Мы неслись по улицам Москвы, нервно и отчаянно, как удирающие от партизан фрицы, неустойчивый экипаж болтало и швыряло в потоках машин, из которых на нас ошалело пялились конкуренты по выживанию на дорогах. Необъятная плащ-палатка майора развевалась на ветру, обхватывала меня, как живая, стремясь надавать пощечин, вывести из себя, и в итоге – выбросить из седла, как ковбоя на родео.
Я стойко держался, вцепившись в неудобное кольцо между ног: обхватывать майора за талию казалось мне противоестественным. Все это было похоже на смертельно опасный аттракцион, так что я даже не понял, где мы очутились, когда мотоцикл замер, взбрыкнув и чуть не кувыркнувшись через переднее колесо.
– Тут, что ли? – крикнул майор через плечо.
Я огляделся. Излучина реки, многоэтажки, мост… Похоже, оно – место, указанное в съеденной гонцом записке. Коломенское…
– Вроде бы… – неуверенно произнес я.
– Тогда слазь! – скомандовал Хорь.
Я подчинился, с радостью почувствовав под ногами твердый асфальт. Хотя мне все еще казалось, что земля вздрагивает и норовит уехать из-под ног. Доходяга возился в коляске, совершая бессмысленные движения, что вряд ли помогли бы ему выбраться, если б не майор. Тот подошел, откинул брезент и просто выдернул несчастного пассажира из коляски.
– Куда теперь? – поинтересовался Хорь.
Я махнул рукой в сторону реки.
Набережная была довольно пустынна, если не считать безумцев-рыбаков, пытающихся выудить что-то в сложном химическом растворе, именуемом Москвой-рекой. Так мы и шли мимо рыбаков, вглядываясь в лица встречных прохожих. Меня уже стали одолевать сомнения – правильно ли я запомнил текст послания – когда знакомый голос сообщил:
– Чего-то клев сегодня слабый. Наверное, давление низкое…
Слова эти прозвучали из бесформенной кучи, при внимательном рассмотрении, оказавшейся мешковатым маскировочным балахоном, из-под которого торчало длинное телескопическое удилище.
– Ну, ты, Матвеич, даешь, – сказал Хорь, внимательно оглядываясь по сторонам. – А костер и палатка где?
– Не видишь – маскируюсь! – сообщил Матвеич, вставая с маленького складного табурета.
– Ну, да… Ты первый, на кого лично я бы надел наручники. Или смирительную рубашку. Маскировщик…
– А что такое?! Что было, то и надел!
– Ладно-ладно. Вот, привел твоих подопечных…
– Да, вижу… – буркнул Матвеич, сердито глядя на меня поверх знаменитых очков. Он быстро сворачивал свой рыболовный лагерь. – Взять бы обоих – и в реку! Да только там и без них всякого барахла полно…
– Простите, Матвеич… – я переминался с ноги на ногу, как школьник. Мне и вправду было стыдно.
– Ладно, пойдем! Возьми рюкзак! —
Я взвалил на себя знакомый рюкзак – на этот раз с рыболовными снастями. Хотел было взять и пузатый потертый портфель, но его Матвеич мне не дал. Нетрудно догадаться, что в нем. Вздохнул – и зашагал вслед за Матвеичем и майором. Те двинулись вглубь парка, тихо и озабоченно переговариваясь. О чем – не разобрать.
Доходяга безвольно плелся следом. Открытое пространство явно действует на него угнетающе. Так ему и надо: пусть этот книжный червяк подышит свежим воздухом – меньше будет суицидальных мыслишек…
– Куда мы идем, вообще? – спрашиваю.
– За советом, – отзывается Матвеич. – Он нам сейчас ох, как нужен…
Тут не поспоришь. С некоторого момента я окончательно перестал что бы то ни было понимать в этой жизни. Осторожно нащупал свой талисман во внутреннем кармане пиджака. Просто удивительно, как удалось сохранить эту картонку в последних передрягах. Сразу же вспомнилась Тома, и будто небо над головой потемнело…
Я даже перестал думать о том, что мощная, тупая, как паровоз, машина Контура уже работает против нас. Что где-то зашевелились суровые мужчины в форме, которым приказано найти и обезвредить… Даже не знаю, что им нашептали про нас Экзекуторы. Факт в том, что мощь государства бездумно направлена на горстку слабаков – как тяжелый сапог, запущенный в таракана…
Мы добрели до маленькой белой церквушки – или часовни – я в них не особо разбираюсь. Вокруг бродило достаточно много народа, но Матвеич уверенно направился к какому-то грязноватому типу, что расселся прямо на земле, прислонившись спиной к древней стене. Смотрел он в синее небо, и на лице его светилось совершенно идиотское счастье.
– Привет, Мокрица, – тихо сказал Матвеич. – Дело есть…
– Чего надо? – тип вздрогнул, на лице немедленно нарисовалась озабоченность.
– Ты что, не узнаешь меня? – терпеливо говорил Матвеич, пока майор Хорь перекрывал Мокрице пути к отступлению: малый явно норовил улизнуть.
– А я ничего плохого не делал… – казалось, этот странный тип сейчас разрыдается.
Дурачок какой-то… Лицо худое, голова грубо побрита наголо, щеки впалые. Возраст даже не определишь… Чего Матвеичу-то от него надо?
Сбоку появился молодой человек с редкой бородкой, в черной сутане. Посмотрел на нас настороженно. Но встретился взглядом с завхозом, молча кивнул ему и направился ко входу в церквушку.
Интересно, а церковь тоже включена в Контур? Надо будет спросить Матвеича на досуге…
– Хочешь шоколадный батончик? – предложил Матвеич.
– Да-а! – Мокрица снова осчастливил нас своей лучезарной улыбкой.
– Тогда пойдем…
– Он что, юродивый? – поинтересовался я у завхоза.
– Это ты юродивый, – последовал немедленный ответ. – А он – идеальный слабак. Будь с ним поделикатнее…
