Илья Тё - Свобода для Господа Бога
– Как зовут? – спросил Гордиан, стараясь говорить как можно более властно и вместе с тем небрежно.
Звук его голоса передавался изнутри скафандра нашлемным динамиком.
– Полковник Ратан мое имя. Генеральный штаб Его величества, – последовал ответ. – Представитель королевской армии при дворе Его высокопреосвященства кардинала Амира.
– Отлично, – кивнул Гордиан. – Я желал бы увидеть обоих – и короля, и кардинала. Они здесь?
– Его величество находится на борту своего флагмана «Пронзитель» в гавани порта. Здесь только Его высокопреосвященство, но он желает вести беседу через меня. Во избежание м-м… во избежание осложнений.
Гор захохотал, а полковник Ратан нервно дернул усом, но в целом виду не подал и стоял, почти не шелохнувшись.
– Его высокопреосвященство боится получить пулю в лоб, не так ли?
– Его высокопреосвященство бессмертен. В случае убийства он будет возрожден внутри храма. Он переживает, что насильственная смерть кардинала на глазах у тысяч солдат королевской армии может негативно сказаться на боевом духе солдат. Особенно, если убийство совершит некто, в доспехе Его Божественности Господа Хепри. «Сгорающий Дракон» у вас на груди, сударь, «Сгорающий Дракон»!
Гор хмыкнул:
– Разумно.
– Разумеется. Но я послан не обсуждать с вами, сударь, разумность решений Его высокопреосвященства, а услышать требования относительно вашего неожиданного визита. Мне также велено увидеть ваше лицо. Во-первых, в этом случае переговоры будут честнее, вы-то мое видите, а во-вторых – я должен убедиться, что вы действительно Гордиан Фехтовальщик.
– А у вас есть сомнения?
– В общем нет, но приказ кардинала – это приказ кардинала.
Гордиан пожал плечами и спокойно поднял тонированный экран забрала, так как светлое пуленепробиваемое стекло в любом случае защищало его от выстрелов.
Полковник кивнул, узнавая эшвенскую знаменитость.
После процедуры опознания Гор демонстративно отстегнул пустой магазин от левого автомата и с видом скучающего снайпера на стрельбище пристегнул к нему другой, сохранившийся в сумке такой же пустой магазин. Правый и единственной автомат, где оставалось немного патронов, он оставил нетронутым.
– Теперь так, – сказал он, – коль скоро вы меня опознали и имеете представление о том, с кем ведете беседу, я оглашу свои условия.
Гор секунду смотрел на полковника, выжидая, не скажет ли тот что-нибудь, но офицер молчал – и тогда он продолжил:
– Первое! Вы немедленно предоставите возможность бойцам гарнизона и моим консидориям, что заперты в крепости порта, спокойно покинуть город. Второе! Вы сдадите нам свое оружие и останетесь ждать, пока мы не отойдем от Харторикса, по крайней мере, до горного перевала. Это все. Кровавых жертвоприношений и выдачи головы Его преосвященства мне пока не надобно.
Ратан сдержанно, хотя и несколько нервно, улыбнулся. Поправил волосы на виске, как бы невзначай демонстрируя Гору шунт.
– А, вы тоже бессмертны, как я погляжу! – воскликнул тот.
– Бессмертен, но вы понимаете, умирать пока не приходилось и пробовать как-то не хочется.
– Тогда к чему этот жест непричесанного педика, я не пойму? – вскипел Гор. – И эта улыбка? Вы находите мои требования смешными, сударь?
– В некотором смысле, да, сударь. А шунт я вам показал, чтобы вы также имели представление, с кем ведете дело, и не пытались оказывать на меня давление, угрожая физической расправой. Сколько у вас патронов?
Гор внутренне сжался.
– Достаточно, как вы видите, – твердо сказал он, показывая на левый, только что пристегнутый пустой магазин. Блефовать так блефовать!
Ратан снова улыбнулся.
– Достаточно для чего, сударь? Я служу уже много лет, и мне приходилось сталкиваться с оружием клерикального спецназа, в отличие от большинства моих подчиненных. Это магазин на сто патронов. Допускаю, что в сумке у вас, судя по ее объемам, имеется еще штук пять-шесть от силы. Вы только что прошли почти пятьсот метров, непрерывно поливая огнем все, что движется и складывая в сумку пустые диски. На склонах лежит почти три тысячи трупов, так что я сомневаюсь, что у вас остался боезапас достаточный, чтобы угрожать еще десяти тысячам солдат.
Гор поднял оба автомата и упер тупоносые рыла прямо в грудь Ратану.
– А хотите узнать точно, сколько у меня патронов? – зло спросил он. – Есть простой способ выяснить это. Попробуем?
– Ну-ну, сударь, не стоит так горячиться, – забеспокоился парламентер. – Его величество, а значит, и Его высокопреосвященство дорожат мушкетерами морской пехоты. Никто не хочет бессмысленных смертей. Однако вы должны понимать, что требование полной капитуляции в ваших условиях – это бред и чрезмерные амбиции! Предлагаю обмен. Мы выпускаем ваших бойцов из Крепости Порта, а вы – то есть вы лично, мастер Гордиан, – складываете оружие и сдаетесь. Его высокопреосвященство гарантирует вам при сдаче достойное содержание и полную физическую безопасность. Он поражен вашими талантами и желает обсудить с вами варианты сотрудничества, не более того. Если согласитесь – отлично. А нет, так мы просто запрем вас в удаленном поместье до конца войны и только-то. В любом случае сервом вам уже не быть!
Гор поджал губы. В каком-то смысле, если допустить, что кардинал с королем его не обманут, это был, конечно, шанс. Открыто войти в храм, найти общий язык с иерархами местной церкви. Возможно – получить доступ в ГИС, связаться с Корпорацией…
Да, в некотором смысле это был шанс. А еще это было – предательством.
– Вы сошли с ума, – процедил он сквозь зубы, – это не условия. Я не изменю делу сервов Эшвена никогда. Будет или по-моему, или вообще никак. Единственное, что могу предложить – сохраните свое оружие, когда выпустите моих людей из крепости. Подумайте хорошо – в конце концов, зачем вам сдались эти несколько рот, запертые там? Если мы не договоримся, вы потеряете в живой силе значительно больше этих жалких сотен. Давайте просто разойдемся – и все.
– Помилуйте, сударь, но если эти «несколько жалких сотен» так не важны, то зачем, вы, советник Равных, Апостол и полковник Армии Свободы рискуете ради них своей жизнью, выйдя один против тысяч?
Гордиан скривился:
– Вам, возможно, этого не понять, сударь, но среди этих нескольких сотен есть мои друзья! Друзья – это такое слово. Я удовлетворил ваше любопытство?
Ратан покачал головой.
– О молодость, романтика, вера, – задумчиво произнес он. – Но любопытство мое удовлетворено не вполне. Насколько много среди осажденных ваших друзей, и готовы ли вы ради одних жертвовать больше, чем ради других?
Ответа полковник Ратан дожидаться не стал. Развернувшись, он резко махнул рукой, и из плотных рядов морпехов, еле помещающихся на узком отрезке улицы, четверо бойцов волоком вытащили огромную тушу. Сначала Гор даже не понял, что это. Но уже через несколько мгновений осознание коснулось его разума – под слоем пыли и запекшейся на солнце крови просматривалось лицо великана Бранда, искаженное мукой и болью. Грудь Бранда покрывала грубая тряпичная повязка, хоть немного, но сдерживающая кровотечение, а руки скованы за спиной. Четыре человека поддерживали массивное тело за локти, а пятый, отделившись от толпы, приставил к горлу консидория острие сабли.
Ратан вновь повернулся к Фехтовальщику.
– Этот раб ведь знаком вам, не так ли? Его сразили пистолетной пулей, которая прошла сквозь доспех навылет чуть выше сердца на несколько сантиметров. Кстати, именно стальной панцирь спас ему жизнь: тяжело раненный, этот медведь был не в силах пошевелиться, и, если бы не доспехи и шлем, его затоптали бы в горячке боя. Он ведь знаком вам, не так ли?
Гор тихо вздохнул под шлемом – ломаться далее не имело смысла. Бранд должен жить и двадцать консидориев, которых он привел сюда на смерть, должны вернуться домой. Что же до сдачи в плен…
– Я согласен, – произнес он, глядя на коленопреклоненного Бранда, в беспамятстве опустившего голову и глухо мычащего от боли.
Да уж, уникальное зрелище, Бранд – на коленях. Даже в этом положении великан был немногим ниже вцепившихся в него стражников.
– Нам нужны гарантии, – сказал Ратан, – поэтому снимите доспехи. Пусть останутся только автоматы. Мы должны иметь возможность быстро убить вас, если вы измените своему слову и откроете автоматный огонь по войскам.
Гордиан мотнул головой.
– Я сниму шлем, – сказал он, – тогда вы сможете убить меня, если постараетесь. А в качестве гарантии я сдам вам сумку и один автомат с полным барабаном. – С этими словами он откинул в сторону левый, пустой. – Выпускайте осажденных!
* * *Когда молчаливая колонна из пятисот оставшихся в живых габеларов и консидориев прошла мимо, Гор настоял, чтобы королевские морпехи прождали еще пять часов, дабы измотанные боем и имеющие большое количество раненых защитники города смогли убраться на безопасное расстояние.
