Николай Чадович - Особый отдел и пепел ковчега
Кондаков, вновь облачённый в наглухо застегнутый плащ, что-то неопределённо промычал. Злые слова Халявкиной задели его за живое, и теперь, глотнув облепихового масла, он всякий раз тщательно вытирал губы салфеткой.
В кармане Кондакова запиликал мобильник, и он молча протянул его Цимбаларю. Это звонила Людочка, уже начавшая нервничать.
– Почему не хвастаетесь успехами? – поинтересовалась она. – Или на радостях забыли обо мне?
– Нечем хвастаться, – ответил Цимбаларь. – Относительно Халявкиной ты оказалась права. Не женщина, а стихийное бедствие. Разделала бедного Ваню, как чёрт младенца. И вдобавок нанесла Петру Фомичу гнусное оскорбление.
– А ты, значит, выкрутился?
– Точнее сказать, отсиделся. Но только из соображений профессионального долга. Меня так и подмывало надавать этой стерве по роже.
– Разве можно бить женщину? – с укором произнесла Людочка.
– Говорю тебе, это не женщина, а тропический ураган. Торнадо! Цунами! Сметает на своем пути любые преграды… Вот сейчас сидим и кумекаем, как бы её половчее обштопать.
– В пивной небось сидите? – с оттенком издёвки осведомилась Людочка.
– Ничего подобного, – не моргнув глазом соврал Цимбаларь. – В сквере на лавочке.
– А почему рядом стаканы звенят?
– Какие стаканы? – Цимбаларь ладонью прикрыл мобильник от посторонних звуков. – Это Пётр Фомич свое облепиховое зелье хлебал. Случайно задел пузырьком о зубы.
– Так я вам и поверила… Ты в отделе скоро будешь?
– А я там нужен?
– Решай сам. Дело в том, что я работаю над поставленными тобой вопросами. И кое-какие результаты уже есть.
– Например?
– Приезжай – расскажу.
– Рассказывай по телефону, он всё равно казенный.
– Как хочешь… Что касается денег, которыми прежде ворочала Халявкина, то она их просто потеряла.
– Миллионы? – удивился Цимбаларь.
– Да. Оказывается, потерять миллионы ещё проще, чем единственную сотнягу. Мне знакомый специалист по фондовому рынку объяснил ситуацию с Халявкиной. Аферистка она была умелая и удачливая. Любого могла вокруг пальца обвести. Все свои средства вкладывала в ценные бумаги и имела на этом большие барыши. Но в один прекрасный момент её словно подменили. Халявкина стала делать одну непростительную ошибку за другой. А в мире финансов нравы даже пожёстче, чем в преступной среде. Биржевые и банковские воротилы не упустили возможности погреть руки. Взяли Халявкину в оборот. Вот так её денежки и утекли в чужие карманы. Осталась наша красотка, словно ощипанная курица. Хотя кое-какие перышки, конечно, уцелели. На стриптизёров, пластические операции и норковые манто хватает.
– Как я понимаю, капиталы Халявкиной испарились после того злосчастного случая на кухне?
– Само собой разумеется… Кстати, несколько слов об этом происшествии. Врач, оказавший ей первую помощь, утверждал, что мягкие ткани вокруг раны были словно обожжены. Хотя и не очень сильно. Примерно первая-вторая степень. Благодаря его словам и появилась версия прокуратуры о электроплите. Сама-то Халявкина заявляла, что совершенно ничего не помнит… Догадываешься, откуда взялся этот ожог?
– Я с самого начала догадывался, – ответил Цимбаларь. – Потому и поставил вопрос в такой форме… Что ещё?
– Теперь о сыне Халявкиной. Установить, от кого она его прижила, не удалось. Скорее всего этого не знает и сама мамаша. Восемь лет назад любовники у неё менялись чуть ли не каждую ночь. Вот и залетела случайно… Пансионат, где находится её сын, заведение весьма любопытное. По сути, это неприступная крепость. Зажиточные люди, у которых возникают проблемы с криминалитетом, прячут там своих близких. Удовольствие не из дешёвых, зато безопасность любимых чад гарантирована.
– Но сама-то она ничего не боится, – заметил Цимбаларь. – Носится по городу как угорелая, причём без всякой охраны.
– Значит, ей самой терять нечего.
– Ты узнала, с кем Халявкина крутила любовь непосредственно перед происшествием на кухне?
– Не успела. Я и так буквально на части разрываюсь.
– Это я потому спрашиваю, что, если мы этого мужика вычислим, появится возможность просто перешагнуть через Халявкину. Большой выигрыш по времени получится. Опять же возни меньше.
– Что-то не верю я в семимильные шаги, – с сомнением произнесла Людочка. – Как бы потом назад не пришлось возвращаться. Ведь то, что Халявкина осталась без бетила, это пока всего лишь наше предположение, пусть и подтверждённое целым рядом косвенных доказательств. Лучше будет, если она сама изольёт тебе душу.
– На сентиментальную дурочку Халявкина не очень-то похожа. – Былого апломба в голосе Цимбаларя почему-то не ощущалось.
– Сентиментальные дурочки на Тверской стоят, любовью торгуют! – с несвойственной для неё резкостью ответила Людочка. – А нам приходится работать с самым разным человеческим материалом. Даже с кремнем. Поэтому не вешайте нос и готовьтесь к новому заходу… Да, забыла тебе сказать, – спохватилась она. – Есть информация, что Халявкина ещё с прошлого года пытается нанять киллера.
– Разве с этим товаром в Москве случился дефицит?
– Представь себе! Уж если не везёт, так во всём. Один её просто пробросил – взял аванс и смылся. Второй уже в принципе согласился, но через пару дней случайно погиб в какой-то разборке. Третьего с поличными взяли убоповцы. Эти сведения, кстати, от них же и исходят… Да и нет сейчас у Халявкиной денег на хорошего киллера. Это как минимум сто тысяч. А у неё все уходит на содержание сына да на любовные утехи.
– Пусть бриллианты продаст, – обронил Цимбаларь.
– Уже давно продала. То, что на ней сверкает, это имитация, обыкновенные стразы.
– Дожила, бедняжка… И кого она собирается заказать? Уж не того ли самого типчика, который оставил её без бетила?
– Всё может быть… Но когда ответы слишком очевидны, возникают законные сомнения в их достоверности… Ладно, как только придумаешь новый план, позвони. Передай мои искренние соболезнования Ване и Петру Фомичу. Отольются кошке мышкины слёзы.
– Это уж непременно! – Отложив в сторону умолкший мобильник, Цимбаларь сказал: – Братва, у меня, кажется, появилась одна идея. Причем настолько перспективная, что за неё просто необходимо выпить. Но сие возможно лишь при том условии, что Пётр Фомич сядет сегодня за руль моего «Мицубиси».
– Валяй, отрывайся, – махнул рукой Кондаков. – Я советские танки через пустыню Дашти-Маркох водил, так неужели на японском драндулете по родной столице не прокачусь?
– Слышу речь не мальчика, но мужа. – Цимбаларь покровительственно похлопал его по плечу. – Только не забывай, что в родной столице, в отличие от пустыни Дашти-Маркох, практикуется правостороннее движение и существует ограничение по скорости…
Очередной заказ на генеральную уборку, поступивший от Халявкиной в фирму «Золушка», согласно предварительной договорённости был переадресован в особый отдел. Руководство фирмы, конечно же, ценило постоянную клиентку, но портить отношения с милицией не собиралось. Тем более что полковник Горемыкин, от лица которого велись переговоры, обещал аккуратность, конфиденциальность и высокое качество.
В уборщиц набрали самых молодых и расторопных сотрудниц из разных служб отдела, не осталась в стороне и Людочка. Накануне, в присутствии профессионалов швабры и пылесоса, были проведены учения, местом для которой выбрали изрядно запущенную квартиру Кондакова.
К дому Халявкиной лжеуборщики подкатили на арендованном в «Золушке» фирменном микроавтобусе. Бригаду из пяти девушек, облачённых в форменные комбинезоны и косынки, возглавлял Цимбаларь, благодаря строгому черному костюму и такому же галстуку похожий на служащего похоронного бюро.
Хозяйка, заранее предупреждённая о визите, открыла дверь без лишних расспросов. Ненакрашенная, с всклокоченными волосами, одетая в затрапезный халат, она выглядела неважнецки – то ли не выспалась, то ли накануне перебрала лишку. Окажись здесь сейчас поэт Уздечкин, он вряд ли узнал бы в этой потрёпанной жизнью особе свою юную курносую птичку.
Упреждая неизбежный вопрос Халявкиной, Цимбаларь с достоинством представился:
– Александр Гуменюк, линейный менеджер фирмы клиринговых и коммунальных услуг «Золушка».
(Впрочем, все эти сведения имелись на бедже, украшавшем лацкан его костюма.)
– Что это ещё за новости! – фыркнула хозяйка. – Я менеджера не вызывала.
С прежним, несколько чопорным достоинством Цимбаларь объяснил:
– В связи с ростом числа жалоб и рекламаций каждую выездную бригаду нашей фирмы теперь сопровождает менеджер, несущий персональную ответственность за качество выполненных работ. Все свои просьбы, претензии и предложения можете сообщать непосредственно мне, а я уж прослежу, чтобы они были выполнены качественно и в срок.
– Ну тогда действуйте. – Оставив дверь открытой, Халявкина скрылась на кухне. Похоже, к собственной безопасности она относилась более чем наплевательски.
