Олег Кулагин - Русские сумерки
Выбросы из Большой Мясорубки стали случаться едва ли не через день, захватывая огромные пространства. Густые поля плесени и дробилок перекрыли Тропу. И вдобавок целыми неделями бушевали электрические бури – ранее в наших краях удивительная редкость.
Каждый поход за периметр стал настоящим кошмаром.
Ловкачи гибли почти каждую неделю. Даже бросовый товар щедро оплачивался жизнями. В конце концов все, кто мог, перебрались к другим Зонам. К тому времени в Колядинске закрылось последнее предприятие – лесопилка. Городок окончательно захирел и обезлюдел…
А потом, три года назад, там появились окамовцы. Последних жителей выселили. И Зона № 9 стала полигоном для странных экспериментов в области мю-энергетики…
«Там не только энергетика, – хмуро сказал мне Змей. – Там кое-что похуже…»
Он рассказал об автобусах с закрашенными окнами, с эмблемой «экологических резерваций» на боку. Змей прятался в лесу и хорошо видел, как под конвоем бэтээров эти автобусы двигались в сторону Зоны.
«С тех пор – охрану ещё больше усилили!»
«И зачем тебе эти проблемы, Змей? Неужели нет мест, где легче заработать на хлеб и самогон?»
Он пригладил торчащую шевелюру, бороду и хитро сверкнул лихорадочными глазами:
«Поверь, оно того стоит, Тень. Это жуткое, невероятное место, но, клянусь, ты нигде не возьмёшь такого товара!»
Он и меня агитировал. Предлагал работать артелью.
А я не воспринял его всерьёз. На Ярмарках бывает эта разновидность ловкачей-неудачников – в обтрёпанной, не слишком чистой одежде, с испитыми лицами. Годами они ищут свою фортуну, золотую жилу, ягодную поляну… Хвастаются, что уж теперь-то точно разбогатеют. Но сами клянчат сотню-другую на опохмел. И куда-то тихо, бесследно исчезают…
Зона не любит охотников за миражами.
Змей показался мне таким же.
Я знаю, что ещё в начале февраля он отправился в свою последнюю ходку. И больше его никто не видел…
Я смерил взглядом напряжённо застывшую фигуру Насти.
«Ты сказала мне правду насчёт Зоны номер девять. Или хотя бы её часть… Весь вопрос – для чего?»
Там, за периметром – мучают, убивают людей. Хотя не факт, что среди них – Алёна и Женя. Есть вероятность, что это ложь, приманка для меня.
Пешек обычно используют втёмную…
– Какая цель вашего отряда?
– Сперва – сбор информации, – отозвалась Настя. – Дальше – по обстоятельствам…
Информация…
Ну да. Собратьям Насти интересно, что задумал правящий питерский клан. И, может, они не прочь устроить небольшую диверсию на секретном объекте…
Борьба между кланами никогда не угасала все эти годы.
Это только для людей, «электората», пропагандистская машина создаёт иллюзию монолитной, непробиваемой стены господства… И вдруг мне удастся забить клинышек в одну из её щелей?
Я могу спасти людей. Спасти девушек – тех, что из-за меня угодили в капкан. Или сдохнуть. Без вести исчезнуть – как Змей. В таком поганом месте фарт кончается быстрее, чем деньги в казино…
Я встал и потянулся, расправляя спину:
– Кажется, вам нужен сумасшедший?
– Нам нужен ловкач.
– А много найдётся психов, которые за ним пойдут?
– Несколько человек найдётся. И я тоже! – Настя по-прежнему не сводила с меня глаз.
Красивая, очень красивая… И чужая.
Я отвернулся и сквозь зубы процедил:
– Согласен.
– Спасибо, Глеб!
– Не за «спасибо»! – огрызнулся я. – Принцип бартера остаётся в силе: жизнь Алёны и Жени – в обмен на мою помощь.
– Хорошо.
– И дурить меня не советую – дороже обойдётся.
– Понимаю, – криво усмехнулась она.
Вот и чудесно, милая моя «вампирелла»! Враг моего врага – мой партнёр. Но я каждую минуту буду помнить, кто ты есть на самом деле…
– Садись, поехали, – кивнул на мотоцикл.
– А ребята? – удивилась Настя.
Я хмыкнул:
– Они – в безопасном месте.
Мы оседлали «Фалкон», взрыкнул мотор. Успели отъехать на пару метров.
Дальше не смогли.
Потому что наперерез из-за угла дома выскочил Миха.
– Оставил пост?! – свирепо прищурился я.
Запыхавшись, он выдавил:
– Глеб, вы говорили насчёт девушек… Мы тоже имеем право знать! А ты…
– Ты хотел нас обмануть, – долетел сзади ещё один голос.
Я обернулся.
Угрюмый Ромка подошёл и сплюнул на траву:
– Хотел нас бросить?
– Я всё объяснил Михе. У меня дела – на несколько дней. Когда вернусь…
– Дело у нас – общее!
– Само собой, – буркнул я. И глянул за его плечо. Вдоль заросшей деревенской улочки, скрытая по пояс в траве, приближалась Белка.
«Кажется, ты сам себя перехитрил, Тень…»
Ромка схватился за руль мотоцикла:
– А я считал тебя другом.
– Давай ещё подерёмся – из-за того, что я хотел спасти тебе жизнь.
Он замахнулся. И остановил кулак в воздухе. Его губы задрожали:
– Я сам их спасу, Глеб. Слышишь? Сам! Просто помоги мне… Ну чего тебе стоит?
– Дурак ты, Ромка, – вздохнул я. – Какой же ты дурак, если думаешь, что… – Хлопнул Настю по плечу: – Слезай с мотоцикла!
Она недоумённо моргнула. Но спорить не стала.
Я занял место за рулём. И поманил рукой Белку:
– Садись! Живее!
– А куда мы едем? – выдавила она растерянно.
– По делам, – отозвался я лаконично и глянул на Настю: – Уговор остаётся в силе! Просто беру пару дней, чтоб подготовиться.
Она сухо кивнула:
– На твой почтовый ящик сбросят координаты места встречи.
– Лады.
– Ты вернёшься? – хрипло спросил Ромка.
– Я вернусь.
Глава 7
Мы ехали весь день – до самого вечера.
Остановились только в сумерках – чтоб заправиться и перекусить. Я дал Белке денег, и она купила в придорожном магазинчике батон, кефир, колбасу и бананы.
Едва вернулась, мы опять оседлали «Фалкон». Отъехали подальше глухим просёлком и наскоро поужинали.
– Всё, – сказал я, едва Белка допила кефир.
Поднялся, надел шлем и снова сел за руль.
– Извини, мы и так опаздываем. Завтра – последний день Ярмарки…
Звезды вспыхивали, ярче разгораясь в тускнеющем небе. А мы до сих пор были в пути.
По шоссе, может, и быстрее бы добрались. Но риск неоправдан. Думаю, в бортовом компе каждой «труповозки» уже красуется физиономия учителя ОБЖ и его «сестрёнки».
На фига облегчать им работу?
Мы двигались разбитыми, заросшими дорогами – через мёртвые деревни и выгоревшие посёлки. Разок пришлось слезть с мотоцикла и толкать его через огромную лужу в болотистой низине.
В другой раз я различил за придорожными деревьями тёмные силуэты. Они сопровождали нас несколько километров.
Мы ехали в гору по древней, изрытой кротовинами грунтовке, и мне никак не удавалось набрать скорость. А стая всё смелее приближалась к обочине…
Кто это был – волки, мутанты или крупные одичавшие собаки?
В сумерках трудно понять.
Да нам и без разницы. Пистолет, «МП-9» – маловато, чтоб отогнать целую свору оголодавших тварей.
– Глеб! – судорожно вцепилась в меня Белка.
– Вижу.
Я повернул к шоссе – не было другого выхода. Поехал прямо через лес и успел вырваться из него, встроившись точно между дальнобойными фурами.
Так и катил километров двадцать. Свернул в сторону почти у полицейского блокпоста.
– Скоро будем на месте! – как мог, успокоил я Белку.
Теперь мы всё дальше забирались в глухомань.
Трудно поверить, что каких-то одиннадцать лет назад первая Ярмарка состоялась в заброшенном подмосковном санатории – километров за пятьдесят от Кольцевой.
Меня там не было. Но Ракетчик любит говорить о тех днях: «Было жутко, но весело. И главное, не было ОКАМа!»
Времена – такие легендарные, что даже в названии санатория он сейчас путается. Или делает вид, что путается. Иногда называет то место – Лесные пили, иногда – Голубые дали (название варьирует в зависимости от его настроения и содержания алкоголя в крови).
А нынешнее – все именуют коротко и без вариантов: Глушь.
На самом деле это заброшенная деревня в медвежьем углу Тверской области. Никто уже не вспомнит, как называлась она до Сумерек. И мало кто сумеет найти к ней дорогу между аномалиями и изменённым лесом.
Неплохое место для новой Ярмарки нашли Доктор и Чахлый.
Жаль, что на мотоцикле туда не проехать.
Была уже ночь, когда я остановился у околицы Дивеево – ещё живого крохотного села.
Оставил Белку рядом с мотоциклом. А сам постучал в окошко крайнего дома.
Вяло тявкнул старый пёс, а потом и вовсе завилял хвостом. Подбежал и радостно заскулил.
Узнал.
Не первый раз бываю я в этом доме.
Постучал ещё раз. Внутри – всё так же темно, зато кто-то сердито отозвался:
– Вот щас пальну картечью!
– А не промажешь? – улыбнулся я.
– Тень? – радостно послышалось из форточки, и над крыльцом зажёгся свет.
