Евгений Гуляковский - Зона воздействия
— Извини. Мне нечем тебя угостить. Я не нуждаюсь в пище, и в моей каюте нет напитков.
— Это неважно. У тебя слишком мало времени, чтобы тратить его на угощения. Через сорок минут я уйду.
— Ты пришла лишь для того, чтобы выполнить приказ князя?
— Мне никто ничего не приказывает. Тебя внесли в мой рабочий график, только и всего. — Глеб окончательно перестал понимать причину ее визита и повторил свою просьбу:
— Объясни, кто такие карсанды?
— Результат неудавшегося генетического эксперимента. Один сумасшедший генетик решил вывести совершенную породу женщин.
— Породу?
— А как еще можно назвать цель его экспериментов?
— Кто же ему разрешил подобное?
— В то время разрешения не требовалось, шла Вторая Столетняя война, нужны были агенты-женщины, и Самосу выделяли неограниченные средства для его экспериментов. Когда война закончилась, правительство долго не могло решить, что делать с выведенным им клоном «совершенных» женщин. В конце концов их приспособили в качестве проституток на уходившие в дальние рейсы корабли — с глаз долой. Таким образом, правительство решило сразу две задачи: были соблюдены моральные принципы общества и значительно улучшилось психическое состояние корабельных команд…
— И вы с этим согласились?
— Нам не осталось ничего другого. В нашу нервную систему изначально была заложена потребность в постоянном физическом общении с мужчинами. То, что раньше считалось болезнью, для нас стало нормой. К тому же нас разъединили — по одной на каждый корабль. Ну вот, теперь ты все знаешь, и мне кажется, ты слишком много времени тратишь на разговоры. Его у тебя остается все меньше. Или я тебе не нравлюсь?
— Ты красива. Ты не можешь не нравиться мужчине, тем более такому, у которого давно не было женщины.
— Тогда в чем дело? Или… Подожди, мне что-то говорили о том, что твой организм создан искусственно, ты не можешь?
— Нет. Дело не в этом. Ты была со мной откровенна, и я попробую объяснить. Никогда я не покупал тело женщины за деньги, хотя наш корабль часто останавливался в портах, где подобный бизнес широко распространен.
— Но в данном случае тебе не придется платить. — Она улыбнулась чарующей невинной улыбкой и легким движением плеч освободила застежку на своей накидке, оставшись по пояс обнаженной. Он и раньше догадывался, как прекрасно ее тело, а сейчас в свете ночных панелей ему казалось, что это ожившая статуя Венеры присела на его постель.
— Дело не в деньгах. — Глеб почувствовал, как изменился его голос, хотя и не понимал, как может меняться голос, не проходящий через голосовые связки. — Денег у меня было достаточно, нам всегда хорошо платили, а тратить их было негде.
Он нес какую-то чушь, постепенно растворяясь в ее улыбке и теряя самую суть разговора. Он знал, что еще немного, и он уже не сможет контролировать себя. И чтобы прекратить это волшебное наваждение, в глубине которого скрывалось нечто порочное и предельно грязное, Глеб решительно встал и спросил, старательно отводя глаза в сторону, словно и сам совершал что-то недостойное:
— Скольких мужчин ты уже обслужила сегодня?
— Вот ты о чем… Это не имеет значения. Каждый раз для меня все происходит так, словно это в первый раз. Мне не нужно для этого притворяться.
— Зато для меня это имеет значение! — Совершенно неожиданно он ощутил в своем голосе сдержанную ярость, словно ревновал эту чужую, незнакомую женщину сразу ко всей корабельной команде, с которой ей пришлось переспать. И то, что для этого ей не приходилось даже притворяться, только усиливало его ревность и гнев. Он все еще пытался не смотреть в ее сторону, но глаза сами собой, помимо его воли находили и ласкали взглядом контуры ее обнаженного тела, небольшие алебастровые груди такой формы, словно они и в самом деле были изваяны из мрамора и, возможно, такие же твердые… Нет, они мягче, наверняка намного мягче…
— Не хочешь в этом убедиться? — спросила Зухрин сквозь свою сводящую с ума улыбку, словно могла свободно читать его мысли.
— Это неправильно! Не должны быть такими отношения между мужчиной и женщиной!
— Ты, однако, зануда, Танаев, у тебя осталось всего полчаса, а ты все еще несешь какую-то чушь.
И это давно забытое земное обращение, звучание его фамилии, затерявшейся в бесконечной череде веков, проведенных внутри стеклянного саркофага, окончательно доконало Глеба. Он еще успел уловить последний связный обрывок собственных мыслей. «Что-то вы ломаетесь, как красная девица, навигатор Танаев. Той девочки, которая подарила тебе первую любовь, давно не существует. Не существует даже самого мира, в котором ты ее узнал, и тебя самого, по большему счету, давно уже нет. То, что осталось, трудно даже назвать человеком. Считай это экспериментом. Своим первым сексуальным опытом в мире, законы которого ты не желаешь принимать!»
И все-таки, протянув к ней руки, он остановился в последний миг. В каждом из нас есть какой-то внутренний стержень, грань, перейдя которую человек становится чем-то другим. Далеко не каждый способен остановиться на этой грани.
Хриплым голосом, который он не узнал, Глеб произнес:
— Полчаса мне мало. Отложим это до другого случая, когда у тебя будет больше времени, а сейчас нам нужно поговорить.
— Не здесь! — коротко произнесла Зухрин и, небрежным жестом набросив свою накидку, направилась к двери.
— Иди за мной! И не смотри в мою сторону!
— Но я вроде бы под домашним арестом, там стража у двери… — неуверенно произнес Глеб, тем не менее следуя за своей гостьей.
Зухрин распахнула дверь, мгновенно справившись с электронным запором, а когда часовой у двери повернулся к ней, держа парализатор в боевом положе — ниц, вскинула правую руку, словно в приветствии, и разжала ладонь, до этого стиснутую в кулак. На какую-то долю мгновения взгляд Глеба коснулся вспыхнувших у нее на ладони огненных знаков, он не успел разобрать их начертания, но и того, что увидел, оказалось достаточно, чтобы коридор поехал в сторону. Глеб покачнулся и устоял на ногах лишь потому, что успел ухватиться за ручку двери, уже захлопнувшейся за ними.
— Я же сказала тебе — не смотреть!
Зухрин пришлось подхватить его под локоть и потащить за собой. Он еще успел удивиться, какой невероятной силой обладают руки этой хрупкой женщины. А потом ему показалось, что на него обрушился потолок.
В первую минуту, после того как Танаев очнулся, он подумал, что попал в какое-то подобие чистилища.
Он лежал на наклонной металлической платформе, нижняя часть ее заканчивалась в жерле огромной печи, в глубине которой, на расстоянии всего нескольких метров от него, ревело пламя. С трудом повернув голову, Глеб увидел, что все помещение вокруг заполнено такими же печами. Какие-то скорченные существа — не то гномы, не то карлики, все, как один, совершенно черного цвета — безостановочно носились по этому залу, перетаскивая на носилках и ручных тачках слитки металлов и необработанную руду.
— Где я? — спросил Танаев, заметив, что Зухрин по-прежнему находится рядом. Вместе с тем он обнаружил и то, что ему совершенно не понравилось. Его руки и ноги были прикованы к скользящему лотку платформы, предназначенному для подачи руды внутрь печи.
— Ты в производственном ярусе красной башни. Ты ведь хотел поговорить? Здесь лучшее место для этого. Ни один соглядатай князя не может проникнуть в это помещение, к тому же они его очень не любят. Прежде чем я отвечу на твои вопросы, ты должен ответить на мои. И не лги мне, чужеземец, я почувствую любую ложь. Зачем ты проник на корабль? Я знаю, ты не подписал договор о вербовке, пока, во всяком случае, тогда что тебе здесь нужно?
— Сначала объясни, зачем ты меня привязала? — Глеб попробовал разорвать свои путы, но нейлоновые канаты лишь глубоко врезались в тело, вызвав невыносимое жжение.
— Ответь сначала на мой вопрос, и тогда я решу, что с тобой делать дальше.
— Я хочу выяснить, для чего предназначается корабль Хронста. Я проспал долгие тысячелетия на станции антов и не знаю, что произошло в мире за последние века. Мне нужна была информация — любая информация. Я должен был определиться, выяснить, кто мои враги, а кто друзья.
— Сам-то ты кто? — особого дружелюбия в тоне Зухрин не чувствовалось.
— Я навигатор Земной Федерации. Но я не знаю, сохранилась ли она до сих пор.
— Похоже, ты действительно многое проспал. Но Федерация еще существует. Пока еще существует. А этот корабль — одна из главных ударных сил готовящегося вторжения на территорию метрополии. Все внешние колонии землян давно захвачены союзом «радужных» князей. Они никогда не объединялись, но Федерация землян оказалась слишком лакомым куском, и проглотить ее в одиночку не удалось ни одному из них. Им пришлось забыть старую вражду.
— В таком случае, я по-прежнему состою у нее на службе, капитан космического флота землян — к вашим услугам. — Глеб сделал движение, словно собирался отдать честь, нарочито демонстрируя свои путы.
