Виталий Сертаков - Кремль 2222. Юго-Восток
— Куда мы поедем? Мы ж никого в Москве не знаем. А вдруг чудища какие? А вдруг могильщика встретим? Здесь мы хоть знаем, где они водятся… А если случайно на Садовый рубеж наскочим? Вон Рустем говорил — и не заметишь, как башка у тебя взорвется…
— Славушка, ты у меня самый умный и смелый. У тебя все получится, факельщик мой чумазый. Хотел же Голова с Кремлем торговать — вот и будете торговать. Первые в Капотне будем, кто в Кремль товар повезет.
Ну чо, права она была, как ни крути. Страшно, но отступать все равно некуда. Полялякали еще маленько, как нам лучше встретиться. Проводил я девчонку мою до калитки, вроде никто не подглядывал. Напоследок вспомнил:
— Иголка, как ты узнала, что меня обезьяны скрутили?
— Ой, это ж просто. У нас так многие умеют, но девки получше мужиков. Зверье надо слышать, любить зверье надо. Тогда они глазками поделятся, вот так. Хотя я сама удивилась, никогда меня прежде рукокрыл в себя не пускал.
— Рукокрыл? — Во мне словно чо-то булькнуло. — Большой, что ли?
— Ой, забыла его спросить, большой или маленький, — Иголка обняла меня напоследок, чмокнула в нос. — Ой, забыла тебе сказать. Слыхала, как папаня с мужиками шептался. Земляная эта желчь могильная — она вовсе для нео не отрава, вот так.
24
НОВАЯ СДЕЛКА
— Ви харашо сделали, чито никому не признались, — похвалил Хасан. — Даже Рустем, хо-хо, поверил, чито вы желч не нашли. А я сказал — нэ может такого бить, читобы Твердислав не нашел. Харашо. Но мине здесь холерный земля нэ нужен.
— Это как… не нужен? — У рыжего кость баранья во рту застряла. — Ты чего, зараза, такие шуточки решил шутить? Я чуть не помер из-за твоей земли!
— Почему шуточки? Опасно очень, сам знаешь, э? На Базар такое нэ надо носить. Тимур пойдет с вами, Ахмед пойдет с вами. Туда, гыде спрятали. Заберут, в надежный место отнесут. Отшельник пойдет с вами, я ему плачу. Оружие, гранаты отдаст, если желч на месте. Договор подтвердит.
— Ты нас обещал к Садовому рубежу отвести.
— Вы ко мне в приказчики хотели, да? Нанимаю вас. Ви Садовый рубеж смотреть хотели? Увидите. Может бить. Когда караван в ту сторону пойдет.
Голова раскрыл рот, но я его щипнул за ногу. Голова рот закрыл. Вот и правильно, ешкин медь, сам ведь просился в Москву, а теперь спорит! Но сам я никак не мог придумать, как бы половчее заговорить о доле в торговле. Хасан как всегда нас перехитрит, чертяка такой, не к ночи помянуть его.
— Когда пойдет караван?
— Каравана долго нэ будет. Ти сколько болел, Голова?
— Семнадцать дней он болел, — сказал я.
— Хасан, ты нам обещал, — уперся Голова. — Отшельник слышал, все тут превентивно слышали. Неверная у тебя дислокация.
Рыжий после болезни маленько другой стал. Не то чтоб свихнулся, а так, шутки хуже стал понимать, что ли, и слова умные путать. Истощал у пасечников вполовину, нынче отъедался. Механики его все равно судили, но наказывать сильно не стали. Присудили три катера просмолить да паклей забить. Дык это даже хорошо, что такое ему наказание нашлось. Мне на Факел топать не пришлось, маманю да отца выслушивать. Я с рыжим в цеху на Автобазе восьмой день ночевал. Ясное дело, днем смолу варили, ночью мечтали, как свой караван торговый снарядим. И ждали, когда Хасан из похода вернется. Голова едва про пять фургонов услыхал, ешкин медь, еще сильнее Иголки на этом деле повернулся. Только и лялякал про Кремль богатый, про базы с оружием и жратвой, про бульдозеры и дружину богатырскую.
Вот и дождались. Хасан как услышал, что добычу мы припрятали — спорить не стал, честно добавил к гранатомету печенег с патронной лентой. У меня аж во рту зачесалось, так и хотел его спросить — для чего все же зараза ему нужна. Но не спросил, сдержался, ага. Хасан спорить не стал, но хитро придумал, как нас опять служить заставить. Ну чо, вроде все честно на словах выходило. Хотели Садовый рубеж — нате вам, ешкин медь, покажу и за дорогу денег не возьму.
Вроде честно. Но чо-то мне не нравилось, ага.
— Ви сами договор нарушили, — заявил Хасан. — Пачему раньше нэ пришли? Пачему другим рассказали?
От таких слов у меня ухи вспотели. А они с Рустемом сидят и ржут. Так бы и забил им обоим башку в плечи. Но ничо, усидел. Я после карантина и Пасеки тоже маленько другой стал, умнее, что ли. Стал я думать, как по-другому маркитанта обхитрить.
— Ест к вам адин дело, — сказал Рустем. — Адин хароший старый человек с Факела сказал — ест на Факеле такое место, называется щитовая. Там карты лежат, очень старые карты. На адной карте важная тайна нарисована. Ест труба для нефти, идет под рекой, прямо в центр города. Балшой труба, а вместе с трубой узкий дорожка.
— Там била щитовая старого бункера, — добавил Хасан. — Заделали, читобы никто нэ заходил. Там чертежи, старый человек бил еще малшик, когда дверь цементом замазали. Дьякон Назар тоже знает, начальники ваших цехом нэмножко знают. Они еще хуже, чем механики с Автобазы…
— Это чо за старый хороший человек? — спросил я. — Какой такой гад, ешкин медь, секретные тайны Факела вам выдал?
Торгаши заржали пуще прежнего. Толстый Тимур едва хобот от своего табачного агрегата не проглотил.
— Много хароших людей, — замахал башкой Хасан. — Приходят в гости, в нарды играть, вино хароший пить. Нэ вашу брагу кислую, а настоящий вино, ягодный, да?
— Вы чо, наших дедов тут спаиваите? — разозлился я маленько, чуть не забыл, зачем пришел. Но вовремя взад уселся. Дык все равно в Мертвой зоне драться нельзя, мигом кровь высохнет, станешь как ящерка сушеная.
— А чем тебе механики не угодили? — завелся рыжий.
— Галава, ти своим механикам скажи, а не мне. Они нэ хотят за книги платить, машины строить новые нэ хотят. Галава, я тебе знаешь чито скажу?.. Ти кушай барашка, кушай, а то савсем худой стал, не годится так. Если би твои механики с Автобазы хотели, они би давно свой караван броневых машин построили. Я знаю, чито у вас пьяные мужики болтают. Они гаварят — маркитанты машины ха рошие себе забрали, сам богатый, а ми — бедный. Слюшай, Галава, Хасан хоть раз не платил? Хасан платил, механики делали машину, продавали. Кто вам мешал себе сделать? Кто вам мешал самим торговать, э?
Хасан лялякал и все лыбился гадко. Голова в пол глядел, а у меня внутрях аж колотилось все. Ну чо, не врал торговец, а если врал, то маленько. Ясное дело, торговать бы они механикам путем не дали, стали бы вредить, а то и в открытую война бы пошла. Но строить машины и копить товар нам никто не мешал, это точно. И на Факеле давно бы уже дружину снарядили… эх!
— Смотри, Галава, — Хасан махнул Тимуру, тот живо развязал мешок.
Рыжий застыл, будто на носу ядовитого паука заметил. Я тоже маленько удивился. Точнее сказать — не маленько, а очень даже сильно я удивился. Каждый день такое видишь, что ли?
Из мешка вынули доспех. Кольчужная куртка и штаны отливали синим. Шлем с забралом, такие у нас давно не носят, с тех пор как рукокрылов и прочую дрянь с промзоны повыгнали. Душно в нем, ешкин медь, и не видать ни хрена. Но этот доспех здорово отличался от того, что куют наши на Факеле и механики на Автобазе. К нему прям руки тянулись, что ли.
— Откуда такое… такая… такой? — Рыжий аж заикаться стал.
— Доброе железо, да? — заржал Рустем. — Пасматри, это уже не железо. Видишь — тянется, как смола.
— Его прожгли! — догадался я.
— Его так харашо прожгли, чито теперь ни адин меч не берет, — серьезно сказал Хасан. — Смотри, кажется мягкий и нэ звенит. Это Поле смерти далеко отсюда… Хасан своим приказчикам харашо платит, — маркитант важно порылся у себя в бороде. — Это тебе будет плата, Галава, если найдешь карту и найдешь вход в трубу.
Рыжий выслушал и затих. Сам колчугу в кулак зажал, мнет и вроде как выпустить не может. Не понравилось мне это, так и вбил бы ему нос в щеки, ага, хоть и друг мне!
— А с тобой, Твердислав, другой разговор, — Хасан затянулся своей вонючей травой. — Мине сказали, у тебя проблемы с дэвушкой, э?
— Нет у меня никаких проблем.
— Это харашо, — покивал торговец. — Очень харашо, когда нэт проблем. Слюшай, я так нэмножко падумал — может бит, у меня найдется место в контейнере для приказчика и для его дэвушки. Может бит, да, а может бит, нэт. Ти как думаешь, Твердислав?
— Ты чо, маркитант, предлагаешь мне свой дом ограбить? Родного отца ограбить?
— Э, зачем так гаваришь? Я тебе предлагаю всем помочь. Кто, кроме тебя, может принести карту? Твой отец никогда не отдаст, но ему нэ надо. Найдешь дорогу под рекой — все по ней ходить смогут, может бить, до Садового рубежа! Торговать сами будете. Может бить, ви новый бункер найдете. Может бить, ты жениться захочешь, жить захочешь от отца отдельно, э?..
Вот знал же, гад, как меня подкузьмить! Ну чо, против правды не попрешь. Хасан — умный, знал, кого соблазнять, ешкин медь.
