Сергей Москвин - Контакт третьей степени
– Переживаете из-за того, что нам пришлось оставить погибшего товарища? – спросил он. – Не нужно. Это была вынужденная необходимость. Знайте: если бы в перестрелке погиб я… или вы, остальные поступили бы точно так же.
«Ты и должен был погибнуть! Ты, а не Жилин!» Ольга почувствовала, что ее глаза наполняются слезами, и, чтобы не разрыдаться, закусила губу.
– Дима, у вас есть что-нибудь маленькое: спички, зажигалка?
– Зачем вам? – удивился он, но все-таки достал откуда-то коробок спичек.
Коробок оказался чуть больше обычного. Видимо, и спички были необычные: охотничьи или специальные армейские, но сейчас это не имело значения. Ольга поставила коробок ребром на раскрытую ладонь, потом крепко зажмурилась, представив, как столкнет его, а когда резко открыла глаза, коробок, будто ветром, сдуло с ее ладони. Он отлетел к стене, ударился об нее и упал несколькими ступенями ниже.
– Что это было? – удивился Дмитрий.
Не отвечая ему, Ольга подняла коробок, достала оттуда щепотку спичек, горкой сложила себе на ладонь и снова зажмурилась. Все повторилось, как с коробком, только на этот раз, когда она отрыла глаза и мысленно столкнула спички с ладони, те разлетелись в разные стороны и исчезли в темноте.
Но спички – не пули!
От волнения Ольгу охватила дрожь. Трясущимися руками она достала из кобуры запасной пистолетный магазин и выщелкнула себе на ладонь верхний патрон. Все происходило на глазах Дмитрия, но он больше ничего не говорил и не спрашивал, молча наблюдая за ней. На этот раз Ольга не стала зажмуриваться. Пристально взглянула на лежащий на ладони патрон и мысленно оттолкнула его. Тот отлетел к стене и зацокал по ступенькам. Ольга поспешила за ним, чтобы поднять, но Дмитрий удержал ее за руку.
– Это…
– Телекинез, – подсказала она.
– Нет, я хотел спросить: как вы это делаете?
Ольга высвободилась и пожала плечами:
– Не знаю. Правда не знаю.
Она наконец подобрала укатившийся патрон. Почему-то сейчас это казалось ей самым важным.
– А… как вы нашли его? – Дмитрий выглядел не менее удивленным, чем при демонстрации телекинеза. – Без света же ничего не видно.
Ольга опустила глаза вниз, с удивлением обнаружив, что с трудом различает носки собственных кроссовок. Если бы не свет фонаря идущего впереди Злобина, она вообще ничего не видела бы. Может, она нашла патрон на ощупь? Но еще до того, как нагнуться, она знала, на какой ступеньке искать. Последнее открытие не на шутку испугало ее. Ольга затравленно взглянула на Дмитрия.
– Я не знаю, что со мной, – тяжело дыша, пробормотала она. Потом подняла к глазам дрожащие руки. – Может быть, это уже не я?
Он вдруг взял ее за плечи и крепко сжал.
– Бедная. Это все бункер, точнее, та тварь, которая здесь поселилась. Она калечит и ломает людей. Но я не дам ей изуродовать тебя, слышишь: не дам. Я всегда буду рядом. Ты веришь мне?
Ольга с благодарностью взглянула на Дмитрия. После его слов ей сразу стало лучше: дрожь прошла, да и дыхание постепенно восстановилось.
– Верю. Спасибо, Дима. Мне очень важно было это услышать. И именно от тебя.
Предательская слеза все-таки скатилась по щеке. Ольга, не задумываясь, вытерла мокрую щеку о рукав Дмитрия и еще теснее прижалась к его руке.
* * *– Еще одна дверь, – сообщил Злобин.
Его световой луч скользнул по шершавой бетонной стене и остановился на точно такой же стальной двери с круглым окошком-иллюминатором, что вела с лестницы на первый уровень, или, как посмотреть, с первого уровня на эвакуационную лестницу. Только, в отличие от предыдущей, эта дверь была плотно закрыта.
– Второй уровень? – уточнил Дмитрий.
Ольга, стоящая рядом с ним, неуверенно кивнула:
– Да. Узел связи и вычислительный центр.
Такие же отметки стояли на полученном Дмитрием плане второго уровня. Но так было до катастрофы. Сейчас Дмитрий не решился бы поручиться, что за запертой дверью они обнаружат именно это. Ольга, по-видимому, тоже. Отсюда и ее неуверенность.
– Спускаемся или будем проверять? – спросил Злой.
Последнего ему явно не хотелось.
Дмитрий задумался. Во время зачистки зданий нельзя оставлять за спиной необследованные помещения – это аксиома! Но наставления боевых уставов разрабатывались для тех операций, где известен противник или, по крайней мере, то, что он собой представляет. В данной ситуации они вряд ли были применимы. Да и нынешние действия разведгруппы менее всего похожи на зачистку. Скорее на бегство с поля боя или, в лучшем случае, на поспешное отступление.
Так и не приняв решения, Дмитрий подошел к двери и, направив фонарь в стекло, заглянул в иллюминатор. Толстое, похоже, пуленепробиваемое стекло плохо пропускало свет. Но и того, что удалось рассмотреть, оказалось достаточно, чтобы понять: за дверью царил настоящий разгром. С потолка на сорванном электрическом проводе свисал разбитый плафон, а на полу повсюду валялись какие-то приборы с вырванными внутренностями, которые поначалу Дмитрий принял за разбросанные пустые ящики.
Он опустил фонарь и перевел взгляд на дверную ручку, представляющую собой приваренную к стальной плите широкую металлическую скобу. Вблизи и скоба, и поверхность плиты показались ему блестящими. Странно, в двух шагах от двери он этого не заметил. Дмитрий осторожно дотронулся до матово отблескивающего металла. В тот же миг руку пронзила невыносимая боль – Дмитрий едва не закричал. Кожа на ладони вспузырилась, и от нее пошел едкий дым. В воздухе сразу запахло горелой плотью. «Кислота!» – промелькнула в голове Дмитрия запоздалая догадка. То, что он ошибочно принял за водяной конденсат, оказалось концентрированной кислотой, настолько сильной, что менее чем за секунду она превратила кисть в обугленную культю. На глазах Дмитрия куски распадающегося мяса отваливались с его руки и, ударяясь об пол, рассыпались в прах. А сжигающая все на своем пути кислота поднималась все выше и выше, неумолимо приближаясь к запястью. Если ей не помешать, она полностью сожжет руку, а затем и все тело!
Кое-как дотянувшись левой рукой до ножен на правом бедре, Дмитрий выхватил нож, но большего сделать не сумел. Новая вспышка невыносимой боли заставила его забиться в судорогах и выронить нож.
– Помогите! – сквозь зубы прохрипел он. – Режьте руку, пока не поздно!
Но Злой и Ольга застыли как вкопанные и не двигались.
Из последних сил Дмитрий протянул женщине искалеченную руку.
– Вы же врач! Режьте! Только быстрее!
Ольга в ужасе уставилась на него, а потом, видно, совсем потеряв голову от страха, обхватила его сожженную кислотой кисть своими ладонями.
– Что с вами, Дима?
– Осторожно!
Дмитрий отдернул руку, чтобы кислота, не дай бог, не попала на кожу Ольги, но она удержала его руку в своих ладонях. А потом он и сам превратился в соляной столп. Боль ушла, как будто ее и не бывало. Еще мгновение назад Дмитрий готов был отрубить себе правую кисть, чтобы только избавиться от боли, а сейчас он не чувствовал ничего, кроме нежных прикосновений Ольгиных пальцев. А сама рука! Она выглядела совершенно здоровой: никаких ожогов, никакой кислоты, нормальная гладкая кожа, правда, довольно грязная.
– Дима, что с вами? – повторила Ольга.
Прежде чем ответить, Дмитрий помотал головой и даже несколько раз моргнул, чтобы унять взбесившееся воображение.
– Галлюцинация, – все еще тяжело дыша, пробормотал он. – Невозможно представить, но мне показалось… Да какое там показалось! Я ясно видел, как кислота разъедает мне руку. К тому же это было жутко, невыносимо больно.
Дмитрий покосился на дверь, все так же блестящую от капель конденсата. Делать задуманное не хотелось, но он пересилил собственный страх и дотронулся до двери левой рукой. На этот раз ничего неожиданного не произошло, и, кроме прохлады влажного металла, Дмитрий ничего не почувствовал.
– Отпустило, – сказал он, обернувшись к Ольге. – Теперь окончательно отпустило.
– Уверены? – она все еще переживала за него.
Дмитрий кивнул.
– Уверен.
После чего высвободил правую руку из ее ладоней, двумя руками взялся за дверную ручку и потянул на себя. Дверь не двигалась.
– Заперта с той стороны? – спросила Ольга. В ее голосе слышалась напрасная надежда. – Значит…
– Ничего это не значит! – оборвал женщину Дмитрий. – Если вы думаете, что дверь заблокировали выжившие на втором уровне люди, то выбросьте это из головы. Здесь выживших нет. Во всяком случае, людей.
– А Глухарь? – спросил молчавший до этого Злой.
Дмитрий вспомнил недавнюю перестрелку на лестнице, стоившую Жилину жизни. Ольга уверена, что именно Глухарь открыл стрельбу и застрелил Жилу. Но можно ли доверять ее словам? Что, если она тоже стала жертвой галлюцинации, ведь, кроме нее, стрелявшего больше никто не видел? Вдруг стрелок – такой же наведенный в ее сознании образ, как и разъедающая руку кислота? Но ведь стрельба, как и сразившие Жилу пули, реальность! – возразил Дмитрий самому себе. Значит, кто-то нажимал на спуск автомата, а потом сбежал вместе с оружием. Или укрылся за этой дверью. Если он ударит им в спину, когда они будут спускаться по лестнице, может положить всех одной очередью. Выходит, без зачистки второго уровня не обойтись.
