"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Ольховская Влада

Возможно, прежде она не знала поражения. Может, она искренне веровала в эту свою Брерис и не хотела позориться перед богиней. А может, причина была куда прагматичней. Стерлинг сказал, что эта девица облажалась среди своих. Сильный враг мог даже радовать ее, он стал бы достаточной причиной искупить какие-то грехи. Глашатай и мысли не допускала, что может проиграть.

Это не пугало Кигана, просто заставляло подготовиться к самому неприятному из финалов. Электрокинетик терпеть не мог убивать, но и не боялся сделать это, если возникнет необходимость. Вполне вероятно, эта девица была среди тех, кто уничтожил команду «Гранд Орион». Если так, ее участь все равно предрешена, и не столь важно, кто нанесет последний удар.

В своей победе электрокинетик не сомневался, но и расслабляться не спешил. Ему одному нужно было сражаться с огромной стаей существ, которые охотились в привычном окружении и были избавлены от страха смерти. Джесины могли появиться откуда угодно: напасть с земли, спрыгнуть с высоких веток, подползти по зависшим в воздухе лианам. Они словно не видели, как легко Киган убивает их, не замечали выросших холмов из трупов их братьев. Казалось, что постоянно движущиеся, чуть навыкате глаза ящеров утратили способность видеть все, кроме своей жертвы.

На помощь своих спутников Киган не надеялся, и вовсе не потому, что считал их слабыми. Просто способности Стерлинга никак не подходили для сражения. Римильда драться умела, но предпочитала ближний бой, который здесь стал бы бессмысленным: джесины попросту завалили бы ее трупами. Поэтому Киган должен был не только нападать, но и следить за тем, чтобы ни одна клыкастая ящерица не добралась до киборга и хилера.

Самым ироничным здесь было то, что он жалел джесинов. Они нападали на него – а он убивал их неохотно. Киган прекрасно понимал, что в иных обстоятельствах они не стали бы его врагами. Хищники были достаточно умны, чтобы выстраивать сложные стратегии нападения. Этот же ум заставил бы их отступить – если бы Глашатай упрямо не гнала их вперед. Они были преданы ей, вольно или невольно, а она плевать хотела на их жизни. Девица злилась, и никакая маска не могла это скрыть. Она явно уже записала Кигана в свои трофеи, и ее бесило то, что она не могла его получить.

Киган хотел добраться до нее, убить и проверить, освободит ли это джесинов. Дело тут было не только в симпатии к хищникам, он банально уставал. Ситуация еще не стала критической, но уже катилась непонятно куда. Только электрокинетику казалось, что он вот-вот расчистит путь к девице, как из джунглей появлялись новые джесины, и числа им не было.

Молнии получались все слабее, они сгорали в воздухе, да и двигались хаотично, порой били в землю мимо цели. Устал Киган не просто так, земля почти полностью скрылась под останками джесинов. Но в бою на смерть «почти победы» не бывает, здесь достается все или ничего. А Киган понятия не имел, сколько еще ему удастся даже оборону удерживать, не говоря уже о нападении. Круг сжимался, джесины подбирались все ближе, а вот Глашатай стояла там же, где и раньше. Зачем ей рисковать, если можно пожертвовать другими?

Это злило Кигана, а изменить он ничего не мог. Использование способностей неизбежно сказывалось на теле: горели от перенапряжения мышцы, кружилась голова, ему отчаянно не хватало воздуха… Он не должен был проиграть. Но он уже допускал, что все возможно…

А потом Киган почувствовал, как кто-то мягко прижимается к его спине – полностью, всем телом. Две тонкие руки опустились ему на плечи, и он попытался обернуться, но его без труда удержали. Над самым ухом зазвучал вкрадчивый голос Римильды:

– Тебе действительно нужно проверить, кто это? Ну каковы шансы, что это киборг решил обнять тебя на прощание?

– Что ты делаешь? – нахмурился Киган. От неожиданности он чуть не упустил очередного атакующего джесина, успел создать молнию в последний момент, и ящера разорвало слишком близко, так, что на электрокинетика все же попали горячие капли его крови.

– Я помогаю, – отозвалась Римильда.

Прежде, чем он успел спросить, что именно она вытворяет, Киган почувствовал укол в шею – боль была недолгой, незначительной, почти сразу угасшей, а значит, хилер использовала на нем свои способности. И на простом подавлении боли Римильда не остановилась, она действовала с наглостью, на которую, пожалуй, способны только представители первой десятки иерархии.

Она убирала все, что ослабляло Кигана. Мышцы восстанавливались, воздуха снова хватало, головокружение исчезло за один миг. Он будто неделю на отдыхе провел – он чувствовал себя лучше, чем до начала боя. Римильду же это нисколько не утомляло, она прижалась к нему плотнее, руки сомкнула перед его животом, обнимая его, а голову устроила у него на плече, чтобы вот так наблюдать за ходом боя.

Если она ожидала, что он смутится и начнет вырываться, то напрасно. Киган лишь усмехнулся:

– Мы оба знаем, что тебе не обязательно было на мне виснуть, чтобы помочь.

– Вообще не обязательно, – с готовностью подтвердила Римильда. – Даже касаться не обязательно, могла бы с любого расстояния швырнуть в тебя дротик.

– Но ты все равно здесь?

– Мне стало скучно.

– Стерлинг наверняка пялится на нас.

– Он достаточно взрослый, чтобы принять это зрелище и жить дальше.

Киган понятия не имел, чего она добивается. Возможно, вообще ничего, у нее и правда такие представления о развлечениях. Она могла себе это позволить: хилер номер 2 выжила бы в любом случае, даже если бы джунгли сгинули в пожаре. Так что Киган просто перестал обращать на нее внимание, он без сомнений брал все, что она могла подарить.

Теперь дело пошло быстрее. Молнии не просто рассекали воздух, они кружили, белые, желтые и синие, образовывали сплошное кольцо, рассекавшее джесинов, где бы они ни прятались. Глашатай была поражена, однако и сейчас она не дала своим охотникам отступить, хотя даже Киган видел, насколько сильно они напуганы. Ящеры знали, что их ждет только смерть. Они не хотели умирать, им просто не оставили выбора.

– Останови это, – велел Киган, и плевать ему было, знает Глашатай его язык или нет. Порой смысл таится не в самом слове, а в том, как оно сказано.

Девица прекрасно поняла его, он не сомневался. Но поступила не так, как следовало бы, а наоборот. Глашатай направила на него новую волну ящеров, а сама рванулась следом. Она надеялась отвлечь его – и убить своими руками.

Этим она и определила свою судьбу. Белая молния поймала ее в полете, вошла в грудь, устремилась сразу к сердцу, без труда разрывая полную крови мышцу. Падая на землю, Глашатай Молчания уже была мертва.

Джесины не скорбели о своей госпоже и не собирались за нее мстить. Как только сердце Глашатая перестало биться, ящеры с радостным воем рванулись в разные стороны, им хотелось оказаться как можно дальше от электрокинетика. Киган не сомневался, что возле храма их в ближайшие годы можно не ожидать.

Когда битва была окончена, он повернулся к Римильде, которая не собиралась уходить. Она казалась сонной кошкой, пригревшейся на солнце.

– Как-то без кульминации обошлось, – пожаловалась она.

– Можешь оживить ее и убить сама. Сколько там минут еще можно реанимировать труп? Пять, десять?

– Зависит от причины смерти, – вздохнула Римильда. – Если мозг в хлам, чаще всего ничего сделать нельзя.

– Тут сердце.

– Тогда минут пятнадцать-двадцать я еще могу что-то сделать. Но не буду. Все равно скучно.

– А что тогда тебя развеселит? – поинтересовался Киган, принимая ничтожное расстояние между ними как должное.

Но ответить хилер не успела, вмешался Стерлинг, и голос его был холоднее, чем льды Хионы.

– В иное время я бы дипломатично отошел в сторону на требующиеся вам пять минут, а сейчас не могу, есть дело.

– Какие, нафиг, пять минут?! – оскорбился Киган.

– Какое еще дело? – заинтересовалась Римильда.

– Пока вы тут развлекались, со мной на связь вышел Рале. Капитан требует, чтобы мы все встретились в джунглях. Колонии будут вести переговоры между собой.