Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Петербург
С каждым моим словом офигение в глазах мужика росло, как давление в самогонном аппарате. Он, продолжая пятиться, сделал очередной шаг назад, поскользнулся на мозгах рукокрыла и со всего маху шлепнулся на пятую точку, растеряв в ноль все понты. Оно и понятно. Когда тебе в лоб смотрит автоматный ствол, а у тебя в руках только собственные ногти, впившиеся со страху в ладони, все понты моментально рассасываются сами собой.
– Ты это… ты в ущерб-то не прими… я ж не со зла, а по глупости… и за спасение благодарствую, весьма и душевно…
– Да? Значит, ты думаешь, что с Колесом Великого Предела и Мирозданием будет все в порядке, если я тебя не пристрелю? – с сомнением в голосе произнес я.
– Точно говорю, – энергично кивнул спец по Мирозданию, от усердия ткнув себя в грудь подбородком и при этом прикусив язык – аж застонал, бедолага. Но смог добавить: – Ни френа тому мирофданию не будет.
– Ну… ладно, – протянул я, с показным сожалением засовывая автомат обратно в чехол и при этом внешне не переставая сомневаться. – Тогда, если ты и вправду мне благодарен, скажи-ка, куда могли пойти мертвецы, которые разгромили банду Черного Шака? Знаю, что они на юг отправились, а вот куда именно – без понятия.
– След потерял? – понимающе кивнул мужик, к которому понемногу возвращалась самоуверенность, очень легко переходящая в нахальство. – В наших асфальтовых джунглях такое случается. Конечно, информация в наше время дорого стоит, но за спасение, так и быть, отвечу на три твоих вопроса. Видал я тех мертвяков на рассвете, к себе попёрлись, в Альгамбру.
И замолчал, глядя на меня выжидательно.
– Понятно, – сказал я. – Тогда второй вопрос – что такое Альгамбра и где она находится.
– Э, нет, – осклабился торговец информацией. – Это уже три вопроса будет.
– Ладно, – пожал я плечами. Три так три, рыб ты золотой, исполнитель желаний беззубый и, вдобавок, абсолютно бессовестный.
– Альгамбра – это редут. Земляное укрепление, береговая батарея самого царя Питера, который этот город построил давным-давно. Там, конечно, не сохранилось ничего. Но где-то с год назад на том месте гигантское Поле Смерти переночевало. А утром люди вышли, глядь, а там укрепление выросло четырехугольное, с валом, рвом и пушками наверху, все как положено. Поле, значит, все обратно вернуло, как было сотни годов назад. А находится та Альгамбра левее. Вон туда двигай по прямой, там оно и будет. Как в тебя стрельнут и ядром по земле размажут, считай, что приехал.
В принципе, я узнал все, что хотел, но меня разбирало любопытство. Поэтому я порылся в рюкзаке, вытащил большой шмат вяленого мяса и протянул информатору.
– Еще за три ответа пойдет?
– Маловато, конечно, – шмыгнул носом беззубый. – Но исключительно из уважения, лады, договорились, давай жратвеньку сюда.
– Утром стулья, вечером деньги, – покачал я головой. – Вопрос первый. Судя по тому, что в остальных домах никто не орет и не причитает, они пустые. Почему ты здесь один?
– Стулья мне твои не нужны, – обиделся щербатый, не знакомый с классикой. – Обещал мясо, а теперь стулья какие-то…
– Будет тебе мясо, – пообещал я. – Но сначала его заработать надо. Так где остальные люди?
– Умеешь ты вопросы задавать, – поморщился мужик. – Ладно, банкуй. Пару месяцев назад в округе еще несколько деревень было. Нормально жили, даже репу выращивали с капустой, в Петропавловку поставляли. А они, те, что в крепости, нас защищали если чего. У них там воины были что надо, крепость даже питерским Кремлем прозвали. Но недавно беда там случилась. То ли из подвалов, то ли из подземных ходов какие-то жуткие твари повылезали. И давай защитничков наших жрать. Короче, спаслись немногие. В воду попрыгали, переплыли пролив, добрались до Кронверка, где малый гарнизон стоял. Кое-как организовали оборону и послали гонцов людей собирать на войну против мутов поганых. Ну, у нас почти все и ушли в Кронверк. Воюют там, да только, я думаю, без толку. Мутов не просто много, у них еще и с мозгами в порядке. Эти твари собрали в крепости все чугунные пушки, прикрутили местных маркитантов, чтоб они им порох и ядра поставляли, и теперь целыми днями палят из тех орудий по Кронверку. Наши, понятное дело, тоже огрызаются, в Кронверке с пушками порядок. Но там стена, что к крепости обращена, хлипкая больно. Ее, конечно, по ночам укрепляют, со всей округи обломки бетона и кирпичи таскают. А поутру с Головкина бастиона крепости все эти укрепления мутанты к чертям из орудий разносят. Наши опасаются, что муты со дня на день через пролив переправятся и Кронверк зачистят на фиг. Но вроде, по слухам, пока не переправились. Может, силу копят, а может, измором взять хотят. Или ждут чего…
Я криво усмехнулся:
– Все ушли на войну, а ты чего тогда не в армии?
Мужика аж тряхнуло.
– А гарнизон кто кормить будет? Сюда местные по привычке товар таскают, я торгую помаленьку, меняю всякую хрень на продукты. Жратвеньку же в Кронверк переправляю. Без меня никак.
– Это точно, – признал я. Без торговцев в любой Зоне неуютно. Да и не выжить там без этих хитромудрых кровопийц. Куда хабар сдавать? Правильно, только торгашам, которых, как клещей, к каждой Зоне по несколько штук присосалось. Никуда не денешься, проза жизни. Вернее, вынужденный симбиоз, когда они с тебя дерут три шкуры, а тебе деваться некуда, приходится им сдавать всё, что добыл непосильным трудом… Ладно, проехали, хорош воспоминаниям предаваться. Тем более, что щербатый довольно нахально дернул меня за рукав.
– Ты это, с третьим-то вопросом определился? А то у меня жизнь не резиновая, и так уже час с тобой болтаю тут, время теряю забесплатно.
Я в очередной раз подивился наглости спасенного.
– Третий?
– Ну да. Спрашивал, почему я не в армии? Это и был второй вопрос. Так что выдавай третий, давай мясо и до свидания.
– Ладно, будь по-твоему, – хмыкнул я. – Ты не видел, была ли с мертвецами девушка? Красивая, светлые волосы и глаза такие… тоже светлые.
Щербатый медленно закрыл пасть, разинутую для экспресс-ответа, посмотрел на меня недобро, повернулся и побрел к своей лачуге.
– Не понял, – произнес я, слегка озадаченный такой реакцией. – Ответ-то будет или нет?
– Не будет, – не оборачиваясь буркнул щербатый. – Не надо мне ничего. Забирай свое мясо и проваливай.
– Повежливее, уважаемый, – проговорил я, пряча мясо обратно в котомку. Не хочет – не надо, было б предложено, вымогатель чертов.
– А то что? – покосился на меня щербатый через плечо. – В спину стрельнешь?
Признаться, хотелось мне не стрельнуть, а догнать хамоватого торгаша и отвесить ему приличного пинка. Но, естественно, я этого не сделал. Слабый нахал всегда имеет преимущество перед более сильным воином, отягченным личным моральным кодексом. Они таких за версту чуют и безнаказанно отрываются там, где от более простых и немудрящих людей давно бы получили феерических трендюлей.
