Любовь Федорова - Путешествие на запад
— Нет. Он утверждает, что ты — его беглый раб. У него есть на тебя купчая.
— Фальшивая, — сказал Джел.
— Точно?
— Точно.
— Ты уверен, что не подписывал у него в доме никаких документов?
— Уверен.
— А отпечатка ладони ты нигде не оставлял?
— Хапа, я же говорю тебе, что документ фальшивый. Я знаю, что это за купчая, я ее видел.
Хапа перевел взгляд с Джела на потолок, потом обратно, и спросил:
— А торговаться ты умеешь?
Джел пожал одним плечом.
— Думаю, что да.
— Тогда попробуй получить своего красноглазого в подарок. Посмотрим, по-прежнему ли тебе везет.
***
Заседание Трибунала, на которое приглашали Джела, было объявлено тайным. Таргский Трибунал не подчинялся ни правительству, ни законам. Трое Верховных Судей Таргена занимали места за длинным столом в холодной мрачной зале под самой крышей Палаты Правосудия. У каждого из них было громкое имя и честнейшая репутация, но звали их обычно Левым, Правым и Средним. Кроме них, господина Ирмагора и Джела на заседании никто не присутствовал. Не было даже секретаря, который вел бы протокол.
Джел видел Ирмагора в лицо впервые. Господин Ирмагор, наследник Ирмакора, был старше Джела лет на пять-шесть, довольно высок, немного полноват и не очень ловок. Наверное, при других обстоятельствах он мог бы даже показаться Джелу человеком симпатичным. У него были мягкие каштановые волосы, светло-голубые, по-овечьи наивные глаза и рыхлое лицо. Он не выглядел ни решительным, ни безрассудно отважным. Наверняка, он рос воспитанным, сытым мальчиком, душе которого до ближайшего времени неведомы были катастрофы, и Джел недоумевал, почему такой человек вообще согласился вначале укрыть в своем доме похищенного наследника престола, а теперь выступить против него в суде, используя в качестве доказательств бумагу сомнительного происхождения. Возможно, конечно, что господин Ирмагор был импульсивен, но Джелу казалось, что скорее всего он просто идет на поводу у кого-то, кому удобнее грести жар чужими руками. Впрочем, разбираться в политических тонкостях ситуации Джел согласен был предоставить Хапе. Поклонившись судьям и господину Ирмагору, Джел занял место за длинным столом на некотором расстоянии от Правого судьи. Ирмагор сел напротив Джела рядом с Левым. Средний разложил перед собой бумаги.
— Напоминаю вам, господа, что вы вызваны сюда по делу государственной важности, — объявил Средний. — Вы должны быть правдивы, вежливы друг к другу и к суду и сохранять тайну, так как разбирательство наше носит предварительный характер, и огласка до выяснения всех обстоятельств дела была бы крайне нежелательна.
— Обязуюсь, — быстро сказал Ирмагор.
— Ничего не могу обещать вам, господа судьи, — сказал Джел, краем глаза наблюдая за реакцией Ирмагора. — Я буду руководствоваться кодексом чести моей семьи, поскольку какое-либо судебное разбирательство в отношении меня может затронуть интересы всех Джелов.
Господин Ирмагор часто заморгал, однако, судей такое обещание устроило. Средний сказал:
— Мы принимаем ваше обязательство, господин Ирмагор, и верим, что имя вашей семьи не позволит вам совершить бесчестный или противоправный поступок, кир Александр Джел. Итак, рассмотрим поданные суду для исследования материалы дела. Двенадцать дней назад господином Ирмагором, сыном и наследником господина Ирмакора, в комиссию по имуществу и правам наследования при Высочайшем Трибунале был предложен документ, который в свете действующего законодательства государства Тарген Тау Тарсис представляет собой странный политический и имущественно-правовой казус, поскольку кир Александр Палеолог Джел является признанным и законным наследником кира Хагиннора Джела, который, в свою очередь, является сегодня единственным законным наследником императорского жезла и власти в Тарген Тау Тарсис…
Джел, продираясь сквозь дебри казенного языка, прилежно слушал.
— …В документе, предложенном на рассмотрение комиссии по имуществу и правам наследования, засвидетельствовано, что некто Александр Палеолог Джел находится в полном владении наследника господина Ирмакора, господина Ирмагора, так как является его рабом. По законам Тарген Тау Тарсис все, что принадлежит рабу, принадлежит его господину, и, таким образом, господин Ирмагор так же является наследником таргского престола и всего, что подвластно императорскому жезлу…
Средний посмотрел поочередно на Джела и на Ирмагора. Джел изо всех сил старался сохранять на лице снисходительное выражение. Господин Ирмагор пристально изучал застиранное пятно чернил на лиловой скатерти.
— Сейчас, на предварительном этапе исследования дела, вам, господа, мы предоставляем возможность договориться между собой о сумме выкупа за подписание вольной и уравнивание кира Александра Джела в гражданских правах с другими гражданами Тарген Тау Тарсис, либо о каком-то другом, удобном вам, решении этого вопроса. В свою очередь, мы, как полноправные граждане Таргена, можем выступить в качестве свидетелей при подписании сделки. В противном случае, документ будет передан на дальнейшее рассмотрение с более широким составом суда и с привлечением советников Государственного Совета, и вы будете вынуждены подчиниться вынесенному Трибуналом решению, каким бы оно ни оказалось. Мы готовы выслушать ваши предложения, господа.
— С моей стороны никаких предложений быть не может, — заявил Джел. — Я не был и не являюсь ничьим рабом, и любое доказательство здесь — ложь.
— Это можно проверить. — Правый судья подвинул к себе лежавшую перед Средним папку, просмотрел внутри несколько листов и положил на стол возле Джела уже знакомую тому купчую с кривыми строчками на арданском языке и светло-коричневым отпечатком руки, в которой четко вписано было сверху его имя: Александр Палеолог Джел.
У Джела немного отлегло с души, потому что какой-то долей сознания он все-таки опасался, что отпечаток с его ладони могли снять в доме Ирмагора, пока он был в полубреду из-за пьяного гриба, а он теперь этого не помнит.
Со стороны Правого появились лист тонкой полупрозрачной бумаги, валик и коробочка с краской.
— Кир Александр, вы позволите? — спросил Правый. — Это необходимо для установления законности предъявленного к вам иска.
Господин Ирмагор, поджав губы, внимательно следил за его действиями.
Джел положил руку на стол и взглянул в глаза Ирмагору.
— Я полагаю, господин Ирмагор хорошо подумал прежде, чем обращаться со своим иском в Трибунал, — самым недобрым голосом, на какой был способен, проговорил Джел. — Надеюсь, он предусмотрел, что я пожелаю рассчитаться с ним за все, что выслушал здесь и за вынужденное унижение? Называть меня своим рабом не смел еще никто…
Уверенность Ирмагора от этих слов слегка поколебалась.
— Не угрожайте мне, — сказал он. — Давайте прежде сверим результаты.
А результаты оказались для господина Ирмагора неутешительными. Нельзя было даже сослаться на то, что с возрастом или с привычкой к труду рука у человека меняется. Ладонь Джела оказалась уже, а пальцы длиннее.
Судьи по очереди посмотрели на свет несовпадающие отпечатки и обратили свои взоры к господину Ирмагору.
— Не та рука, — сказал Средний. Как показалось Джелу — с легкой издевкой в голосе.
Ирмагор съежился на своем стуле, как подтаявший на солнце снежный болванчик.
— И на что же вы рассчитывали, господин Ирмагор, — проговорил Джел, вытирая с ладони краску любезно предложенным ему полотенцем, пытаясь доказать, что престолонаследник Таргена является вашим рабом? Чего вы хотели? Выставить себя шутом и прославиться на всю страну? Зачем же было беспокоить суд? Вам надо было прийти ко мне просто, без затей, и попросить обеспечить вам эту славу. Я с удовольствием рассказал бы всем, что вы дурак и пытаетесь так усесться, что зад у вас задирается выше головы…
Праведно разгневанный кир Александр Джел был особой царской крови, а господин Ирмагор — всего лишь человеком низкого происхождения, хотя и очень богатым. Поэтому высокорожденные судьи и не думали мешать киру Александру Джелу говорить все, что тому приходило в голову. Свой своему поневоле брат.
Господин Ирмагор был бледен, но не совсем растерял еще остатки самообладания.
— Вы не имеете права меня оскорблять, — подняв голову, заявил он. — Я, конечно, виноват, но мы находимся перед лицом суда. Здесь все равны.
Джел твердил про себя, что пришел и ведет здесь какие-то переговоры только потому, что ему нужен Скей, и другой причины у него нет, но его уже повело. Он изобразил пародию на вежливый поклон.
— Ах, прошу простить покорно. — Он посмотрел на Правого, потом на Среднего. — Господа судьи, этот простолюдин назвался мне ровней. Я не возражаю. Hо, кроме того, он называл меня своим рабом. Это мне стерпеть труднее. Могут ли господа судьи выступить в этом случае не как Трибунал, но как свидетели нанесенного мне оскорбления?
