Ярослав Смирнов - Охотник на звездном снегу
— Мы солдаты, мой господин, — неожиданно мягко сказал он. — И мы делаем свою работу.
— Вообще-то я — Охотник, — буркнул Лекс. — В этом разница между мной и тобой.
— Но вы еще и Наследник Изначальных, — бесстрастно произнес Урс. — А значит, вы — наш командир.
— И что? — с неожиданным раздражением посмотрел на него Лекс.
— Прислушайтесь к людям, что мерят историю шагом, — медленно сказал Урс. — И вы не сумеете солнце увидеть в пыли…
— Этот, как его… Вегенций, что ли? — удивился Лекс. — И при чем здесь история?
— Простите, мой господин, — серьезно произнес Урс, наклонив голову. — Наверное, я забылся.
— Ничего, — пробормотал Лекс. Он силился вспомнить, как заканчивалась строфа, но так и не сумел этого сделать. — Командир, — прибавил он с непонятной тоскою, — ну что ж, пусть будет так.
— Будет, мой господин, — кивнул Урс, и Лекс почувствовал в его словах непонятную уверенность.
— Старт, — коротко сказал он, глядя, как на экране уходит куда-то вбок крыша подземного ангара и проступает неоглядная чернота ночного неба.
Звезды, холодно поблескивая, уже ждали.
— …Запрос с ближнего горизонта. Пароль прошел нормально.
— А экваториальная база?
— Уже все. Через двадцать секунд проходим над южным полюсом.
— Высота?
— Ноль семь.
Лексу стало жарко в бронекомбинезоне. Он расстегнул замки и вытер вспотевший лоб.
— Запрос с дальнего горизонта, — бесстрастно произнес Урс. — Пароль… пароль прошел нормально. Выходим на внешний периметр…
— Хе-хе, — сказал вдруг Лекс. — Знакомые позывные.
— Что?
— «Сиванар Эфит-Лутс». Идет к Цезарии, родимый…
— Простите, мой господин, не понял.
— Крейсер Охотников. Мой, так сказать, корабль. Интересно, что он тут делает? Собирается защищать планету от церийцев?
— Вот уж не знаю, мой господин, — отозвался Урс. — Я не слышал, чтобы Охотники в последнее время появлялись на Цезарии.
Лекс хотел было спросить у него насчет пресловутого Списка, но тут Урс произнес:
— Запрос с внешнего периметра… Пароль прошел нормально.
Лекс посмотрел на него.
— Что, все? — спросил он.
— Почти, мой господин, — бесстрастно пробасил Урс. — Остались только патрульные катера… но встреча с ними маловероятна.
— Какие катера? — удивился Лекс.
— Системы дальнего обнаружения могут, конечно, увидеть и футбольный мяч за много тысяч километров, — объяснил Урс, — но детально изучить каждый небольшой объект невозможно. Тем более если он идет не к Цезарии, а куда-то в сторону. А в целях безопасности досматривать эти объекты нужно. Вот этим и занимаются патрульные катера.
Сразу же после того, как Урс произнес последние слова, на консоли управления замигал красный огонек.
— Накаркал, — пробурчал Лекс, включая внешнюю ближнюю связь.
— Говорит патрульный катер «Лемур». Вызываем люггер типа «энсис», следующий курсом три-семь-одиннадцать. Назовитесь и доложите цель полета, — донесся из динамика резкий голос.
Лекс посмотрел на Урса и слегка пожал плечами. Человекомедведь слегка кивнул и произнес:
— Здесь люггер «Гений», Преторианская Гвардия Цезаря. Следуем к точке один-ноль-ноль-три для выполнения специального задания. Конец связи.
— Пароль прошел? — вполголоса спросил Лекс. Урс молча указал на зеленый огонек на консоли.
— Патрульный катер «Лемур» — люггеру «Гений». Заглушите двигатели и ожидайте. Конец связи.
После секундной паузы Лекс начал снижать скорость — совсем чуть-чуть, чтобы иметь возможность быстро разогнаться.
— Что ему не понравилось? — проворчал он, переводя тактический дисплей в боевой режим.
— Очевидно, слишком ревностный служака, — бесстрастно произнес Урс. — Однако с гвардейцами так не обращаются.
— Это точно, — кивнул Лекс. Он набрал побольше воздуху и рявкнул в микрофон: — Эй, на катере! Вы что там, совсем нюх потеряли?! Люггер Преторианской Гвардии должен ждать, пока вы дадите свое эмпузово разрешение на выполнение нашего задания?! Отвечать быстро!
Он перевел дух.
Интонация, кажется, верная… должно прокатить. А если нет? Катер — судно маленькое, всего-то две тысячи тонн массы покоя… но люггер ему не соперник. Что мы можем сделать? Пальнем из своих двух чахлых лазеров… а ведь достанем, он слишком близко, и не ждет ничего такого… но лучше без этого обойтись.
Лекс посмотрел на Урса.
— Далеко до точки перехода?
— Нет. Пять с половиной тысяч километров. Лазеры готовы, мой господин.
Лекс бросил взгляд на боевой монитор. Вот он катер… два импульса — и все. Он включил лазеры.
— «Лемур», здесь «Гений», долго мне еще ждать?
— Счастливого пути! Что?..
Тут в эфире возникли какие-то помехи, первый голос с «Лемура» куда-то потерялся, уступив место другому, еще более противному:
— «Гений», немедленно остановитесь! Повторяю, немедленно…
Услышав этот голос, Лекс похолодел, а потом почти рефлекторно нажал на оба сенсора управления стрельбой, одновременно с этим посылая люггер вперед.
На боевом мониторе отметка катера замигала — прямое попадание. Лекс увеличил изображение на экранах визуального контакта и довольно хмыкнул: катер беспомощно болтался в пространстве, потеряв ход. Его боевая рубка и двигательный отсек были искромсаны в клочья.
— Форсаж, — сквозь зубы процедил Лекс, фиксируя ближайшие к люггеру цели.
Крейсер, еще крейсер… но далеко. И у них нет приказа.
— Есть форсаж.
Перегрузка вдавила в кресло: люггер не был приспособлен к таким ускорениям.
Как бы не развалился, смутно подумал Лекс, чувствуя, как тяжелеет затылок и немеет нижняя челюсть. В глазах потемнело: двенадцать «g», а то и больше… ничего, и не такое выдерживали.
…до точки полторы тысячи… пора снижать скорость… что это еще мигает?.. та-ак, похоже, нас взяли в оборот… вот здоровенная посудина… а за ней еще одна… успеют… если дадут… полный… импульс… все?! не-ет…
— Мы в точке! Переход!..
Лекс не понял сначала, что это раздался за рев, а потом до него дошло, но он не поверил, потому что при таких перегрузках говорить невозможно, однако, наверное, Урс об этом не знал, потому то продолжал рычать, а предупреждение об атаке — пошла импульсная торпеда — мигало красным, и весь мир мигал красным, и во рту был красный вкус крови… красной крови, но потом раздался пронзительный скрежет, и Лекс удивился тому, что торпеда такая медлительная, а может, она и не попала, хотя этого не могло быть.
После этого он невольно закрыл глаза, чтобы на полях Орка все увидеть по-новому.
* * *— Мой господин!.. — донеслось до Лекса сквозь снежные заносы. — Мой господин, вы меня слышите?..
Еще не открыв глаз, он потряс головой. Ничего, сойдет.
Он посмотрел прямо перед собой. Пульт цел… значит, и люггер цел тоже. Промахнулись оне.
Вспомнив, кто такие эти «оне», Лекс невольно вздрогнул. Голос, который велел им остановиться, принадлежал тому самому зеленорожему противному типу — квестору Кезону Ордиксу, префекту фрументариев Забдицении.
Далеко ж он забрался, подумал Лекс. Или мне показалось?..
— Мой господин, с вами все в порядке?
Лекс посмотрел на Урса. Тот внимательно глядел ему в глаза, и вид у человекомедведя был достойный.
Ну да, что ему сделается, усмехнулся про себя Лекс. Небось и не такое может выдержать… и кресла здесь тоже надежные. Вон, к примеру, то, что под Урсом — скрипит, но не ломается…
Ладно.
— Переход прошел нормально? — хрипло спросил он и прокашлялся.
— Да, — кивнул Урс своей шерстяной башкой. — Сами понимаете, мой господин, люггеры не приспособлены для дальних гиперпереходов, но этот все-таки сделан по специальному заказу.
— Точно, — вдруг вспомнил Лекс. — Кто-то что-то у нас говорил по поводу этих аппаратов… вроде их было девять штук, одна эскадрилья… нет, больше, не помню. Или не знаю. А ты?
— Нет, о такой эскадрилье я не слышал, — покачал головой Урс.
— Ну и ладно. Кстати, наш аппарат действительно называется «Гений»?
— Да. Но об этом знает только госпожа Марсия и центурион Ниелло. Я мог назвать другой позывной, но подумал, что кто-то из гвардейцев может уйти с Цезарии, и название люггера станет своего рода маячком, раз нет другого.
— Понятно. Вот еще что: мне показалось, что пальнули по нам импульсной торпедой перед самым моментом перехода… но ведь не пальнули?
— Пальнули, — с серьезным видом кивнул Урс. — Но не попали. Кто-то сбил торпеду.
— Ого, — не удержался Лекс. — Со станции внешнего оборонительного периметра?
— Нет. Мне показалось, с одного из кораблей.
— Ух ты. У нас появились друзья. Это радует.
— Мы не знаем, друзья это или нет, мой господин. Но будем надеяться на лучшее.
