Карен Трэвисс - Остров выживших
— Если на Вектесе есть люди, то они, скорее всего, не видели солдат КОГ пятнадцать лет, — заметила Аня. — Это будет интересно.
— Если тамошние микробы выползли на свободу, то у людей на острове должно быть по две головы. Черт, ты видела тварей, которых мы обнаружили в Нью-Хоуп? Не знаю, что это было, чтоб мне провалиться! — Бэрд вытащил локоть из-под ребер Берни и проверил свой «Лансер». — А может, мы найдем там инди, которые даже не знают, что Маятниковые войны закончились.
— Да мне плевать, даже если из канавы к нам вылезут пираты, — сказал Дом. — Вы только понюхайте, какой воздух!
Берни потянула носом. Такого на материке не найдешь — это был чистый морской воздух. На горизонте вставала затянутая дымкой громада Вектеса.
Маркус протиснулся в передний отсек и устроился у пулемета левого борта.
— Хорошо, майор, мы готовы.
Геттнер осторожно описала полукруг. Остров представлял собой кратер давно потухшего вулкана диаметром семьдесят километров, и кольцо прибрежных гранитных утесов окаймляло плодородные земли, прятавшиеся в середине острова, как в чаше. На карте это были лишь цифры и контуры. В реальности все выглядело совершенно иначе.
Несмотря на предупреждающие знаки и буи со зловещими эмблемами, основательные здания военно-морской базы выглядели почти гостеприимно и большей частью хорошо сохранились — старые моряки строили на века. Металлические конструкции пристаней знавали лучшие времена, в некоторых доках стояли ржавеющие, полузатонувшие развалины, а в сухих доках — более приличные на вид суда. База почти не заросла травой, и Берни уже ожидала увидеть на плацу рядовых, занятых строевой подготовкой.
— Начало неплохое, — произнесла Геттнер. — Соротки, направляемся вглубь острова. Однако мне кажется, что оперативную базу мы себе уже нашли.
Вектес стал чем-то большим, чем овал с неровными краями, изображенный на морских картах. Согласно картам, его площадь составляла примерно пять тысяч квадратных километров, и, поскольку они летели невысоко, Берни больше не видела моря. Они сейчас могли быть где угодно на континенте в эпоху до появления Саранчи. Здесь были равнины, леса, поля — да, поля с четкими границами, явно возделанные, — и река. Вдалеке, на западе, виднелись гранитные утесы. Все здесь выглядело надежным, приятным, даже уютным, и остров совершенно не походил на обдуваемую ветрами скалу посреди океана.
— Вот черт, это что, река? — Коул указал на широкую синюю ленту, извивавшуюся внизу. — Ничего себе; а здесь неплохо. Может, заняться рыбалкой?
Берни решила, что в этом месте остатки жителей Хасинто вполне смогут обеспечить себе пропитание. Остров был крупнее Галанги, что ее весьма радовало. В таком климате они могут начать сеять хлеб прямо сейчас: скоро придет конец продуктовым пайкам. Слишком умные гражданские, конечно, начнут гундосить насчет устройства городского правительства и совета, но простому человеку это все до лампочки. Люди хотят еды, тепла и чтобы поблизости не было червяков. В конце войны запросы у людей стали весьма скромными.
— Ну что ж, может быть, нам в конце концов не придется линчевать Прескотта, — произнесла она вслух. — Браво, господин Председатель.
— Впереди, — сказал Бэрд.
— Что?
— Я сказал: посмотри вперед.
Геттнер заговорила:
— Ага, вижу. Дом.
— Им нужно было жилье. — Аня продолжала говорить в прошедшем времени, хотя Берни уже поняла, что на острове есть население. — И не только для персонала базы — нужно было самим себя обеспечивать в течение долгого времени, ведь припасы сюда подвозить непросто.
— Ты имеешь в виду что-то вроде этого? — спросил Маркус. Он смотрел вниз через прицел пулемета. — Хорошие борозды, ровные.
Геттнер сделала вираж. Поля не обрабатываются сами собой; человек в рабочем комбинезоне, обрабатывающий землю при помощи культиватора, выпрямился, несколько секунд разглядывал «Ворон», затем бросился бежать в сторону дома.
— Остров обитаем, подтверждаю, — произнесла Геттнер. — Итак, вы хотите поздороваться, лейтенант, или продолжим скрытую разведку, учитывая, что теперь им известно о нашем появлении?
Аня выпрямилась на своей скамье. Геттнер тоже серьезно отнеслась к ее боевому крещению. Берни ждала.
«Давай, Аня. Ты каждый день ведешь телефонные разговоры, где речь идет о жизни и смерти. В реальном бою это почти то же самое, только ты к тому же находишься на линии огня».
— Поищем какой-нибудь населенный пункт, — произнесла Аня с большей уверенностью в голосе. — Если сейчас мы скроемся, то они примут нас за противника. Попытайтесь вызвать их по радио. Вряд ли у них здесь много посетителей.
«Молодец, Аня, хорошая девочка. Начало неплохое».
Ане было за тридцать, но для старых друзей ей навсегда суждено было остаться девочкой майора Штрауд. Берни не видела в этом ничего плохого. Геттнер тоже явно давала ей чертовски большую поблажку, что было ей несвойственно. Она даже обсуждала с Аней операцию и вообще вела себя ужасно дипломатично для женщины, ядовитые насмешки которой могли бы травить стекло.
— Лучше не будем жужжать прямо над их домишками. — Геттнер поднялась выше. — Ничто так не будоражит туземцев, как низко летящий военный вертолет.
Постепенно одноэтажных домиков становилось больше, попадались фермы из нескольких строений, но вскоре на горизонте возникло нечто более знакомое — ландшафт, созданный руками человека, линия крыш. Город не походил на Хасинто — ни башен, ни куполов, ни небоскребов. «Ворон» взмыл выше.
— Феникс, что вы там видите? — спросила Геттнер.
— Зенитных батарей не вижу, однако берегитесь гадов с винтовками.
— Попытайтесь провести стратегический анализ, сержант.
— Низкий уровень технологий, судя по дорогам. Строения малоэтажные. Облетим весь участок, тогда я смогу дать более точную оценку.
— Так, посмотрим, есть ли кто-нибудь дома. — Геттнер начала повторять общепринятые фразы радиоконтакта: — Это вертолет КОГ «КВ Восемь-ноль», прибыл из Порт-Феррелла, вызываю управление воздушным движением Вектеса. Это вертолет КОГ «КВ Восемь-ноль», вызываю управление воздушным движением Вектеса…
Коул пристально всматривался вниз. Забавно было наблюдать за ним: когда что-то поглощало его внимание, он забывал, что его тошнит в воздухе.
— Коровы! Когда вы в последний раз видели пасущуюся корову?
— Бифштекс. — Бэрд, явно удовлетворенный, кивнул своим мыслям. — Сливки. Я остаюсь.
— Фермеры, — подчеркнула Берни. Она вовсе не ждала, что местные сразу захотят поделиться продуктами с целым городом чужаков. — Если бы я жила в подобном месте и питалась тем, что сама выращиваю и развожу, и вдруг появились бы посторонние, меня нужно было бы очень долго умасливать.
— Мы постараемся провести дело мирно, — сказала Аня.
— Ну, по крайней мере, мы сможем быстро убраться, если все пойдет не так, как надо.
— А сколько других изолированных людских поселений могло остаться на Сэре, как ты думаешь? Я не говорю о бродягах. — Значит, Аня тоже считает бродяг изгоями. — Людей, которые не могут передвигаться с места на место.
— Наверняка осталось несколько таких деревушек.
И они должны быть маленькими, совершенно изолированными, существующими по своим законам. Берни хотелось надеяться, что здесь сохранились некие основы цивилизации, но то, что она пока видела, не вселяло больших надежд.
— Ответа по радио не получила, — сообщила Геттнер. — Может, у них нет приемников.
Бэрд пожал плечами:
— А может, они притворяются, что нет.
Это не походило ни на одно из поселений бродяг, виденных Берни. Возможно, моряки все-таки не забросили эту базу окончательно. Надевая форму, ты принимаешь тот факт, что тебе никогда не рассказывают все до конца, даже если ты занимаешь высокое положение. Хоффман, давая волю своему раздражению, ругался такими словами, которых Берни не слышала от него даже тогда, когда он был сержантом. Ей оставалось только кивать, когда он смолкал, чтобы перевести дух. Похоже, после этого ему становилось легче.
«Бедняга Вик. Когда-то ты был гораздо счастливее».
Это было почти сорок лет назад. С тех пор много дерьма утекло.
«Какое приятное, чистенькое местечко…»
Поселение, над которым они пролетали, напоминало рыбацкий поселок. За волнорезом покачивались небольшие лодочки — даже в закрытой бухте волны были заметными. Ближайшие к берегу здания были старыми и, казалось, грозили развалиться, но дальше шли более новые, тщательно спланированные кварталы, дома были выбелены и казались… цивилизованными. На улицах собирались люди — одни глядели в небо, прикрыв глаза руками от солнца, другие бежали в сторону города, некоторые — с детьми.
«Бродяги? Власть жестоких над слабыми? Сразу и не определишь; нужно спуститься».
