Джордж Локхард - Гнев дракона
– Но на второй день как Таннер вернулся, Деви пришла в себя. Она спокойная стала, и Таннер попросил развязать. Мы развязали. И Деви три дня с Таннером по ночам была. Он говорил, хоть и больно, но она иначе с ума сойдёт навсегда. Таннер очень хороший дракон был. – Касс вздохнул.
– На четвёртый день Таннер уже не смог, как не старался. Мы Деви насильно в другой Огон унесли, а Таннер через две недели умер. Много интересного рассказал нам, но сейчас не об этом. Коршун, у Деви сын родился. Я вздрогнул.
– Но ведь если Дыхание вошло, сын не может быть шакув?
– Да. Сын Таннера был не-шакув.
– Так ведь их убивать надо. Иначе драконы неправильные пойдут. Это закон. И это правильно. Касс внезапно разозлился. Зашипел как гышан.
– А кто дал тебе право решать, а? Ты кто – бог?! Бог? Это ещё что?
– Что такое бог? Он запнулся.
– Извини, Коршун, я не подумал когда говорил. Ага. Надо запомнить слово. Видимо, очень сильное ругательство.
– Ничего. Касс, я знаю что это плохо. И мне неприятно. Но подумай – если родился неправильный дракон, и он вырастет, то у него дети неправильные будут…
– Ты – неправильный? Не понял?
– Не понял.
– Спрашиваю. Коршун, ты шакув или нет? Ха.
– Конечно шакув. Мой отец был знаешь каким? Если шип на хвосте лишний – уже убивал. Я его не видел почти. Быстро погиб на войне. Не любили его драконы… Ещё бы любить такого. Не погибни он – я сам убил бы. И правильно.
Такие как он не должны жить. Мой отец, наверно, ребёнка мог бы убить.
Брат, пока Ногаку его не убил, рассказывал, что Крон один раз так и сделал – увидел малыша с четырьмя рогами, и убил. Потом его отца на арене тоже убил. Самый сильный был в Огоне, как я. Только потому другие драконы и терпели. Я немного похож на отца характером. Но совсем немного. Брат больше был похож. Касс рассмеялся.
– И как звали твоего отца? Крон? Я подскочил даже.
– Откуда знаешь?!
– А деда твоего звали Крессхан. А прадеда – Таннер! Я рот раскрыл, пару минут пытался закрыть. А Касс улыбнулся.
– Я за сыном Таннера смотрел, пока он не вырос. Это я его Крессханом назвал. Очень странный дракон был. Долго не вырастал. К самке первый раз пошёл только когда тридцать шесть зим было, и ничего у него не вышло. Потом над ним все самки в Огоне смеялись. Когда шестьдесят зим исполнилось, он меня напугал до смерти. Летать без крыльев мог. Знаешь как мы все испугались? Даже говорили, надо прогнать Крессхана из Огона. Я сказал – нет. И не прогнали. А он ещё двадцать зим не мог с самкой быть. Очень мрачный стал. Каждый день к самкам ходил, тренировался. Думал – может, выйдет. Но двадцать зим не выходило. А потом один раз вышло, и родился Крон. Больше ни разу не смог Крессхан, так и погиб. Гышан его укусил. Я сижу, слушаю. Мне брат ничего про деда не рассказывал.
– Крон с рождения очень злой был. Дрался, целыми днями тренировался. Очень боялся, что его назовут не-шакув. Так боялся, что детей не хотел. К самкам ходить начал в десять лет, но специально детей не делал. Он вообще детей не любил. Двадцать зим прошло, я его позвал, и сказал: ты внук Таннера, ты должен детей иметь, иначе род прекратится. Он меня сильно побил. Крон как ты, огромный и могучий был. Совсем не как Крессхан. Тот был маленький, слабый. Я молча его слушаю. Начинаю понимать.
– Он меня хоть и побил, но послушал. За шесть зим родил трёх самок.
Одного сына убил при рождении, говорил – не шакув. Потом тридцать зим детей не было. Он воевал, побеждал, а детей не брал. Так и жил – один, с самками. Наконец родился ещё один сын. Его он оставил. Потом десять зим прошло – ты родился, Коршун. Тебя Крон хотел убить. Но все драконы собрались, и сказали ему – убьёшь, мы тебя на части разорвём.
Знаешь, как он разозлился? Тебя за хвост поднял. Я там был, едва ему глаза не выцарапал. Крон тебя за хвост держит, и говорит: смотрите, мол.
А потом знаешь что сделал – тебя в воздух подбросил. Ты совсем маленький был, летать точно не мог. Но не упал. В воздухе повис.
Драконы все рты открыли, смотрят. А Крон оружие вытащил, и говорит:
смотрите, что сейчас будет. И как замахнулся на тебя. Мы закричали все, хотели спасти, а оружие вдруг загорелось у Крона в руке. Ты его мыслями поджёг. Я вскочил на ноги, в голове всё крутится.
– Что ты говоришь? Как – мыслями поджёг? Я не умею мыслями огонь зажигать! И летать без крыльев не умею! Тебе Дыхание в голову зашло, да? Да? Он тоже встал.
– Нет. Не вошло. Слушай меня, Коршун, потому что я сейчас клятву нарушаю. Крон тебя хотел убить. Он сказал – закон такой. И мы не могли запретить. Тогда я сказал ему: если отнести малыша к древнему Муну, то он сможет так сделать, что ребёнок станет шакув. Мы отнесли. Я зарычал, хвостом себя бью.
– Что такое Мун? Что за ерунду ты болтаешь? Он рассердился.
– Ты молчи и слушай, мальчишка! Мун – машина. Он в горах. На вопросы отвечает. Никто не знает, откуда он там взялся. Стоит машина в пещере, и всё. Ещё мой дед про него слышал. Сейчас, наверно, только я и помню. Крон тоже не знал про Муна. Ни один дракон не знал. Все забыли. А сейчас вообще никто не помнит. Пещера? Машина? Мун? Это кто – второй Тандер?!
– Слушай, Касс, ты меня не зли. Я не Крон, но побью ведь. Сильно побью. Мне на сказки времени нет. У меня сына украли, понимаешь? Двух сыновей! Он зарычал на меня.
– Вот потому и рассказываю! Слушай, если хочешь их вернуть! Я замолчал. Он порычал немного, потом продолжил.
– У тебя три сына, верно? Трое обычных, а четвёртого украли. Так?
– У меня ещё и драконочки есть. Дочки, их теперь так называют.
– Они не в счёт. Мун тогда сказал – у тебя каждый четвёртый сын будет как ты, не-шакув. Только он другое слово тогда сказал. Мутант. Мутант? Это я слышал…
– Мутанты – это неправильные звери, так? Например, я однажды видел ренека с двумя хвостами… Мой друг, Шогорокуджи, сказал – мутант называется. Касс рассмеялся.
– Правильно сказал. Только мутанты разные бывают. Вот ты – не снаружи, а внутри мутант. Снаружи – дракон. И красивый. Внутри – не дракон. Я его поднял за шею, потряс немного.
– Ты как меня назвал? Испугался.
– Коршун, не надо! Я не обидеть хотел, я просто рассказываю! Отпустил. Он отпрыгнул от меня.
– Ты прямо как Крон.
– Говори дальше.
– Что говорить? Крон и я отнесли тебя в пещеру и показали Муну. Он сказал, ты шакув, но не совсем. Мутант, говорит. И запретил Крону тебя убивать. Сказал ещё, чтобы на час оставили малыша, и он вылечит. Мы вышли, подождали. Потом вернулись, и Мун сказал, что у тебя будет много детей, а каждого четвёртого надо к нему приносить. Вот и всё.
Отнесли тебя домой, а через зиму Крона на войне убили. Я сел на край отаха и задумался. Я – потомок Таннера! Звучит? Ещё как! Хорошо это. Странно, только, что он там говорил про пламя от мыслей?… Нет, наверно не совсем нормальный дракон. Столько зим жил, что спятил.
– А этот Мун – он где?
– В большой пещере, в скалах. Там темно и пахнет машинами. Мун похож на большую плоскую железку, вроде фархана, только поменьше. Ха. Знакомое место.
– Там ровные коридоры, да? Три. И один ведёт в тёмную пещеру, правильно? Он подпрыгнул.
– Ты там был уже?!
– Плохо, Касс. Если это правильное место, то от твоего Муна одни железки остались. Я куски старые видел. Одного грифона даже придавило, я спас. Заволновался, крылья распахнул.
– Надо посмотреть! Мун самый древний в мире, он даже про ловеков знает… Я его за хвост схватил, и затащил обратно в отах.
– Не спеши. Смерть на небе. Вечером полетим. Втроём.
– С кем?
– С Тикавой, с кем. Он замолчал.
***К вечеру Тика прилетела. Я ей рассказал всё, она удивилась. Не поверила даже. Пришлось Кассу снова рассказать. Говорил, Крон заставил его клятву дать, что не скажет никому про меня. А он сказал – и нарушил.
Молодец. Глупые клятвы не нужны никому. Тика слушала, слушала, потом поверила. Сказала, с ней почти как с Таннером было, светилась, и кровь из горла тоже шла. Но не умерла, выздоровела. Я её обнял, мы немного помолчали. Потом полетели. Прилетели к пещере, а там грифоны костёр разожгли огромный! Такой большой, что я даже подумал – фархан горит. Но нет. Наверно, Аррахис моим тин-фаном (слово смешное, но нравится…) много деревьев срубил.
Я Аррахиса заметил издали, он нас тоже. Пока не видели, грифоны танцевали вокруг костра. Как увидел – сразу перестали все, в кучу сбились. Аррахис мрачный, на нас смотрит. Мы у пещеры сели, хотели внутрь. Но Аррахис подлетел, дорогу закрыл. Я удивился.
– Грифон, что случилось?
– Сегодня в храм нельзя.
– Какой ещё храм? Это пещера! Головой качает.
– Нельзя. Великий Тэсс говорит с предками. Пока не кончит – нельзя. Касс странно на грифона посмотрел.
– Так вы и правда говорить можете… Аррахис усмехнулся. Потом на меня посмотрел, серьёзно.
– Коршун, не надо портить слабую надежду на мир. Подожди, потом иди в пещеру. Я помолчал.
– И долго ждать?
