Валерий Большаков - Наблюдатель
– Табу? – уточнил Виштальский. Горец замялся.
– Я не знаю… – промямлил он. – Только прадед мой единственный ушел отсюда.
– А остальные?
– Они потеряли себя, – серьезно сказал Кагаги. – Так прадед говорил.
– А мы проверим! – воскликнул прыткий оруженосец по имени Тасс. – Пошли, ребята!
– Так, – повысил голос Давид, – расседлываем зверей! Десятки Рагга и Диу сторожат долгоногов до первой луны. После восхода второй – ваша очередь, Дэсс и Зуни-Ло!
– Будет исполнено!
Сняв седло с верного Мауса, Давид отнес его в Дом. Из чего он был построен, сказать было сложно. Не кирпич, не камень. Больше всего похоже на дерево, но никакие отдельности – бревна, доски, брусья – не бросались в глаза. Здание словно вырезали из огромного куска дерева или кости. Стены его не пустили внутрь промозглый холод, там было сухо и тепло. Это почему-то успокоило Виштальского.
– И где ты видел очаг? – разнесся гулкий голос Тасса. – Тут камин!
Давид вошел в просторный круглый зал с неровным полом и ребристыми стенами. Потолок поднимался крутым сводом, и никаких отверстий в нем не замечалось, зато камин наличествовал, и бойцы мигом использовали его по назначению – наносили дров и разожгли огонь. Тяга была хорошая, вскоре огонь загудел, нагоняя тепло и бросая прыгающие отсветы. Повара живо организовали ужин, подвесив на цепях большой медный котел. Потянуло запахом мяса и душистых трав.
– Ух! – крякнул пухлый Дэсс. – Как есть хочется! Да, Кагаги?
Горец не ответил. Он глядел растерянно и немного испуганно и был напряжен.
– Расслабься, Кагаги, – негромко сказал Давид. – Я тебя понимаю, но у нас впереди Одинокие горы и Перевал. Если же мы даже этого Дома боимся, стоит ли тогда следовать дальше?
– Ты прав, кхенти, – пробормотал горец. – Все равно как-то не по себе. Дед не мог соврать, тогда где очаг? Он же не мог превратиться в камин! Или мог?! Слушай, может, этот Дом специально людей в себя заманивает? И каждому свое готовит! У нас, в горских хижинах, очаги и дымогоны, у курредатов – камины и дымоходы.
– Да кто ж его знает. – ответил Давид. – Слушай, а может, твой дед в другом Доме ночевал?
– А что? – взбодрился Кагаги. – Вполне!
После сытной похлебки и отвара из ягод Давид прилег на расстеленную попону, пользуясь седлом вместо подушки. Половина рыцарей тоже приняла горизонтальное положение, остальные сидели поближе к камину и врали, пугая друг друга страшными историями:
– Привидений в горах много. Если ты с ними не поделишься едой, они тебя выведут на такую тропку, что ты с нее обязательно сковырнешься вниз, и лететь тебе долго, пока не шмякнешься.
– Ха! Ты думаешь, у нас на Побережье спокойнее? Ага. Поглядел бы ты, как бывает в ночь большого прилива, когда луны почти сливаются в одну! Вода добирается до самого леса, а осьмируки словно с ума сходят – целыми стаями выбрасываются на берег и ползут, ползут. Приползают в деревню и давай по домам шарить! Крыши щупальцами срывают, тащат людей, скотину из хлевов выволакивают. Мы, как только луны сближаться начинают, хватаем детей в охапку – и в лес подальше. Скотину гоним, вещи тащим.
– А я раз в тоннельный город спустился. Это там, на юге, за Цхинной, где Красные скалы. Там пусто, но тени остались. Вот где мне страшно было! Главное, там светло, как в первую луну, и тени, тени на стенах! Большие, шевелятся! Моей тени не видно, а эти. И ведь некому их отбрасывать! Никого вроде, пусто! А тени – вот они.
– Ха-ха! Успокойся, Тасс, там уже не пусто! Охранные отряды согнали в тот город тыщи три колдунов. Пусть они теперь теней пугаются!
– Да я не пугаюсь. Странно просто…
Давид задремал. Бормотавшие голоса убаюкивали, постепенно теряя связность. Галактисту приснился удивительный сон. Как будто он на гигантском космическом корабле, а экипаж – из голубокожих людей. Блакиты разговаривали на певучем языке, и Давид всё-всё понимал, поскольку сам был одним из них. И чувствовал тревогу, ибо на колоссальном обзорном экране виднелся звездолет Чужих – серебристый бублик диаметром в четыре тысячи шагов. Тор нес угрозу, его вели враги.
Голубокожие заговорили громче, забегали, занимая боевые посты, а потом весь экран залило бледно-фиолетовым пламенем.
Давид проснулся с громко колотящимся сердцем и рукою отер пот с лица. Ладонь неожиданно прошлась по жестким усам и бородке. Откуда?!
Давид встрепенулся, сел, поднес руки к лицу. Это были не его руки! Широкие грязные запястья, мосластые пальцы, два перстня, будто вросшие в кожу. И татуировки на мозолистых ладонях – изображение перечеркнутой спирали. Во рту пахло дымом травы соо-соо из курильницы.
– Что за хрень?! – сказал он сиплым голосом. Чужим голосом.
Подняв голову, Давид уставился на себя. Галактист Виштальский сидел напротив. Это он?! Он, он. Давид смотрел на себя, как в зеркало гляделся, – гладкое смуглое лицо с приятно приподнятыми уголками губ, длинный вертикальный шрам на щеке, весело прищуренные глаза и широкий лоб под коротким каштановым ежиком. В следующую секунду лицо искривила гримаса, оно побледнело. Крики и вой гвардейцев переполнили Дом.
– Уходим! – взревел Давид, напрягая не свою гортань. – Все вон! Живо!
Повторять приказ не пришлось – рыцари с оруженосцами повалили из Дома, как будто при пожаре.
– Седла хватайте!
Выбежав из Дома, Давид ссыпался по ступеням и затормозил около одной из глыб. Что-то неожиданно замерцало перед его глазами, голова закружилась, а потом видимый им мир резко отодвинулся. Давид ощутил себя стоящим на ступенях, метрах в десяти от глыбы. Резко подняв руки, он испытал глубочайшее облегчение. Его! Его руки!
Кричавшие от страха рыцари малость подуспокоились. Видимо, тоже пришли в себя – буквально.
– Это было наведенное сознание, – сказал Давид хрипло, глотая пересохшим ртом. – Дом пересадил наши сознания, перетасовал их. Слава Творцам, мы вовремя убрались оттуда!
– Слава!.. – разнеслось шумным выдохом.
– Разожжем костры здесь! Ну их, эти удобства. Дозорным заступить!
Бойцы галдели еще долго. Им, привыкшим к приключениям тела, было в новинку приключение духа.
Вторая луна взошла и заливала луг ярким голубым светом. Давид постелил себе в тени, у покатого бока одной из глыб. Он опасался, что всплеск адреналина не даст уснуть, но курредатский Морфей слетел быстро. Смежил Давиду веки, успокоил, расслабил.
Уже сквозь сон Виштальский почувствовал, как глыба шевельнулась. «Землетрясение, что ли?» – родилась ленивая мысль, но тут громкий треск стряхнул объятия бога сна.
Давид откатился в сторону и вскочил. Рядом шумно дышали его товарищи. Нерушимая каменная глыба распухала на глазах, покрываясь глубокими трещинами.
– Сейчас рассыпется. – прошептал кто-то.
Но глыба не рассыпалась. Сегменты сбоку выдвинулись тремя парами толстых выростов, блестящих, словно намасленных, и опустились, вмялись в траву. Распрямились, поднимая «глыбу», и тогда передняя часть ее подалась вперед и вверх, вытягивая складчатую шею. Блеснули плошки глаз, ощерилась широкая пасть, и непередаваемо низкий клекот огласил луг, отразился от далеких деревьев и стен Дома. Ожившая «глыба», медленно переставляя ноги-тумбы, поковыляла к лесу.
– Это Ночные! – взвизгнул Кагаги.
– О, Творцы! – верещал Тасс.
– Тихо! – цыкнул Давид.
Колыхнулась вторая глыба. Крепко спаянная броня неизвестной твари начала лопаться по швам, и вскоре второе чудовище было готово к ночной охоте. Но уходить в лес оно не спешило. Угрюмо поведя головой, бесформенной и уродливой, чудище заклекотало – и кинулось на людей, проявив неожиданную резвость. Но Большой Жрец не зря возлагал надежды на королевских рыцарей. Пропели тетивы, и увесистые стрелы истыкали «петрозавру» морду. От неожиданности тот осел на необъятную задницу и вздернул вверх передние лапы. Пронзительный клекот ударил по ушам.
– Целься в шею! – заорал Давид.
Взвизгнули спусковые механизмы. С противным чмоканьем стрелы-болты пробили складки грубой кожи. Не удержавшись, Виштальский выхватил дезинтегратор, спустил предохранитель и нажал на спуск.
Ослепительная лиловая вспышка осветила все вокруг. Громыхнул гром, раскатываясь до леса.
«Петрозавр» тяжело упал на передние конечности, зашатался нестойко, медленно повалился на бок и развалился на две части.
– Х-ха!..
На минуту воцарилось молчание. Потом чей-то неуверенный голос пробормотал:
– Готов.
– Поехали отсюда! – распорядился Давид. – Лучше днем отоспимся!
– Правильно! – горячо поддержал его Кагаги.
– По долгоногам!
В свете двух лун рыцари отбрасывали по две тени за раз. Оседлали долгоногов мгновенно, перекрыв все нормативы, – задерживаться у странного Дома не горел желанием никто, включая и младшего приора.
И вскоре глухой топот копыт сменился множественным хрустом и визгом отслоившегося пластилита. Постепенно все стихло, заглохли вдали резкие голоса всадников и фырканье долгоногов. И только лунам открылось видение – Дом смялся, вбирая в себя башни и купола, а потом медленно пополз к лесу, срывая дерн и скрежеща по оголенному гравию.
