Василий Сахаров - Дальний поход
— Боеприпасов жалко.
— Людей еще больше жаль.
— А может, ну их этих тварей, что здесь засели? Пройдем мимо и уже в лесах с ними разделаемся?
— Забыл, кто такие Внуки Зари и как они в лесах дерутся? Если их в тылу оставить, в загривок вцепятся и не отпустят.
Игнач пнул ногой обломок кирпича и хмыкнул:
— Да, пожалуй, что и подзабыл.
— Вот то-то же. Начинаем. Ты со своими парнями влево иди. Серый справа зайдет, а Крепыш и Патти пока со мной.
Время тянулось очень медленно. Сектанты по прежнему ждали нашего появления на площади, а мы поступали по своему разумению и в ловушку не торопились. Все спокойно и тишина продолжает давить на психику. В окрестных домах, на вторых и третьих этажах пару раз бликнула оптика. Отлично. Наши снайпера уже на позициях. Пользуясь развалинами и зарослями, отряд скрытно завершает окружение противника. И в этот момент, вражеские наблюдатели на крыше местной управы замечают, что группы Лиды Белой и Миронова обходят их позицию с тыла и перекрывают сектантам единственный путь к отступлению.
Вражеский командир, кто бы он ни был, сориентировался быстро. Он понял, что раз его окружают, значит, у нас есть что-то способное выбить его из здания управы и жилых домов напротив, и решил пойти на прорыв. В принципе, для нас это даже лучший вариант, чем штурм. Сектанты толпой начали выбегать из своих укрытий с явным намерением прорваться через восточную улочку, но их встретили настолько плотным огнем, что в первые же минуты боя они потеряли около сорока человек и стали отступать обратно. Однако было поздно, я уже отдал команду на контратаку, и так получилось, что в городскую управу мы вломились одновременно, сатанисты с одного входа, а мы с другого.
Мои воины врываются в здание. Двери выбиваются, занимаются удобные для боя позиции и, в сопровождении Арсена и молодого снайпера Фомки, я иду за ними следом. Столкновение с сатанистами происходит неожиданно. Вот, только что в полутемном коридоре перед нами никого и, как-то резко, из-за угла появляются сразу три размалеванные морды.
Не думая и действуя исключительно на вбитых в меня рефлексах, вскидываю автомат и короткой очередью в три патрона, валю передового противника, косматого мужика с озверевшим лицом лет тридцати с обрезом гладкоствольного ружья в руке. Тот падает и, уже умирая, делает один-единственный выстрел. Крупная картечь, наверняка, рубленый свинец, с такой мощью бьет в старый потолок, что из него выпадает несколько кусков бетона и штукатурки. К счастью, нас не задевает, и бетонные куски, с грохотом падают нам под ноги. Двух других сектантов длинной очередью валит Арсен, а Фомка, со своей винтовкой, зацепился за стену и отреагировать не успел.
Схватка за нами, мы продвигаемся дальше по зданию и выходим в холл на первом этаже управы. С одной стороны десяток сатанистов, отстреливаясь из луков и двух автоматов, держат узкий проход в левое крыло здания, а с другой парни из группы Серого, вперед не торопятся и чего-то ждут.
— Серый! — прячась за большим разбитым дубовым столом, выкрикиваю я в пыльное пространство помещения.
— Здесь! — его голос доносится из комнатки напротив.
— Почему остановились?
— Ждем, пока пластуны сектантов снаружи обойдут.
— Не давать противнику опомниться! Пару гранат и вперед!
— Понял! — отвечает лейтенант, и спустя пару секунд доносится его крик: — Берегись, гранаты!
Две гранаты РГД-5, в пыльном облаке холла проносятся через простреливаемое пространство и падают среди сектантов. Все зажимают уши и прячутся в укрытиях, но в закрытом помещении взрывы все равно слышны очень хорошо, а часть осколков проносятся над нашими головами. Трясет пол, сверху снова летит штукатурка и отсыревший бетон. Воины Серого кидаются в проход, прорываются в левое крыло управы, и вскоре здание очищено.
После зачистки и доклада Серого о том, что все в порядке, вместе с Фомкой мы поднимаемся на второй этаж. Паренек пристраивается возле узкого сквозного проема в стене, не торопясь, готовится к стрельбе и, уложив ствол древней винтовки Мосина на кусок арматуры, не оборачиваясь, говорит:
— К стрельбе готов!
Мне давно хотелось посмотреть, как этот молодой охотник из Козельска будет действовать в бою и, достав из футляра бинокль, я отхожу вглубь комнаты, становлюсь напротив окна, и высматриваю для него цель.
— Крыша дома напротив. Стрелок с АКМом, который за печной трубой прячется, видишь его? — спрашиваю парня.
— Да, — отвечает он.
— Работай!
Практически сразу следует один выстрел, и вражеский автоматчик, раскинув руки, летит наземь.
— Второй этаж, левое угловое окно, боец с луком, — замечаю я новую цель для парня. — Вали его!
Еще один выстрел, лучника отбрасывает от окна, а Фомка поворачивается ко мне и спрашивает:
— Ну, как?
— Молодец! Остаешься на месте и выбиваешь всех, кто не наш.
— Сделаю, командир!
Спустившись вниз, вместе с группами Серого и Игнача спешу на усиление офицеров Миронова. Пока мы с боем, с лихого наскока, брали городскую управу, в жилых домах все шло не так гладко. Судя по тому, как правильно в них организована оборона, там был командир, который не потерял голову, и стремится продержаться до темноты, чтобы прорваться в лес. Ворваться в здания на плечах сектантов у наших групп не вышло, и теперь, приходилось напрягаться. Крепыш с Патти в помощи не нуждались, бойцы Лиды держали периметр и проверяли подвалы, в которых могли затаиться недобитки, а вот Миронову для штурма сил не хватало.
Наше усиление успевает как раз вовремя. Один из бойцов, связав вместе три гранаты, подбирается к подъезду, из которого ведется интенсивный огонь. На одной из гранат он выдергивает чеку, ловко изогнувшись, кидает всю вязанку внутрь и отскакивает в сторону.
Взрывная волна выносит разбитые двери и пару оконных рам, наиболее близких к месту взрыва. Затишье, и снова, тот же самый ловкий боец из дипломатической миссии, одну за другой, отправляет в подъезд еще две гранаты. Снова взрывы, а после них пришел черед штурмовых групп, которые ворвались внутрь.
Проходит пара минут, и поступают доклады:
— Первый этаж за нами!
— Второй наш!
— Третий, проблемы, имею одного раненого, лестница обвалена, наверх пройти не могу!
Взяв рацию в руки, я скомандовал!
— На третий этаж не лезть! Оставить заслон и приготовить материал для костров! Будем выкуривать гадов!
— Понял! — отвечает незнакомый офицер.
Только рация замолчала, как откликнулся Крепыш:
— Второй дом взяли, в потерях трое раненых!
— Собирайте трофеи и боеприпасы. Всем отдыхать, а мы пока последних сектантов выжигать будем.
Стрельба затихла. Сатанисты не стреляют, да и нам зазря боезапас изводить, смысла нет. Офицеры Максимова отрывают в жилых комнатах паркет и тянут его к лестнице на третий этаж. Туда же летит вся обнаруженная в жилищах местных жителей одежда и домашняя мебель. Пожар будет славный, такой, что ни один вражина не уцелеет.
Проходит несколько минут, и с третьего этажа выкидывают белый флаг, грязную простынь на швабре. Это что-то новенькое, и такого, чтобы Внуки Зари использовали знак перемирия, я до сего момента никогда не видел.
— Эй, не стреляйте! — сверху донесся смутно знакомый мне голос.
— А чего хотел? — встав в не простреливаемой сверху зоне и подняв голову, спросил я.
— Говорить хочу. Кто самый главный?
Голос вновь показался мне знакомым и, переворошив память, я вспомнил, где встречался с тем человеком, который сейчас сидел наверху. Это был Ига Косец, военный вождь Фиолетовых Ромбов. Некогда, в Дебальцево, этот сектант со своими воинами захватил в заложники рабочих местной металлообрабатывающей мастерской, и тогда, в обмен за жизни мирных граждан, я выпустил его из городка. Теперь же, расклады совершенно иные, и в душе я почувствовал моральное удовлетворение оттого, что такая сволочь как Косец попался в капкан.
— Ига Косец, это ты? — окликнул я вождя Фиолетовых Ромбов.
— Да, так меня зовут. А ты кто?
— Александр Мечников. Помнишь такого?
Некоторое замешательство и ответ:
— Да, я помню тебя, Мечник. Ты родственник Мясника, и ты сорвал нам захват Дебальцево.
— Зачем белый флаг выкинул, Ига? Заложников при тебе нет, а договариваться с тобой не интересно.
— Хочу в бою погибнуть, а не в огне сгореть. Мой топор против любого холодного оружия. Схватка один на один.
— А смысл, Ига? Мне бойцами рисковать просто так не хочется.
— Информацию о нашем войске дам.
Во время разговора ко мне подтянулись офицеры и, посмотрев на них, я спросил:
— Что думаете?
За всех ответил Игнач:
— Пусть говорит, мы все равно ничего не теряем. А желает схватки, так без проблем. У нас Мустафа Рыжий с собой парные клинки постоянно таскает. Разделает этого дикого сатаниста как барашка, тот и сделать ничего не успеет. Конечно, можно и Арсена выставить, но Мустафа лучше.
