Алексей Евтушенко - Отряд-4. Битва за небеса
– Сели, вроде, правильно, – сказал Аничкин. – Задницей – к скалам, мордой к лагерю. Слева озеро. Всё кругом просматривается. И в прошлый раз тут Никита садился, и в позапрошлый. Привычное местечко уже. Ну что, я пошёл?
– Подожди, – сказал Вешняк.
– Чего ждать-то?
– Я пойду.
– Почему? Ты же их вообще не знаешь!
– Зато я имел дело с военнопленными, а ты – нет. К тому же, я не умею водить эту штуку. Давай так. Ты сиди за управлением и будь на связи. А я выйду и за всем прослежу. Если что, будет кому катер в воздух поднять.
– Только без этого «если что», ага? Нам ещё проблем с пленными киркхуркхами не хватало.
– Так они уже есть, проблемы эти, – усмехнулся Сергей. – С тех самых пор, как вы их победили. Иначе, чего бы мы тут забыли, на острове этом, за тыщи вёрст от Пирамиды? Сидели бы сейчас дома, чай пили… Ладно, всё будет нормалёк, разберёмся.
Сергей Вешняк высунулся из двери, огляделся и спрыгнул на землю – в густую тень, отбрасываемую бортом катера. Эта тень заканчивалась шагах в трёх, а дальше отчётливо отпечаталась на траве разлапистая тень от стоящего на крыше грузопассажирского отсека боевого робота.
Поэтому для того, чтобы убедиться, что робот бдит, можно было и не отходить от катера и не смотреть на крышу.
Но Вешняк всё же отошёл и глянул.
Облитый с ног до головы солнечным светом, чуть присевший на мощных двухсуставчатых ногах-лапах (стопа автоматически приспосабливается к любой поверхности – от сухого песка до мокрого отполированного металла), с плазменной пушкой наготове в одном манипуляторе и пулемётом в другом, робот внушал.
Сергей посмотрел в сторону лагеря, нарочито поправил висящий на груди парализатор и махнул рукой.
От ближайшей палатки отделились трое киркхуркхов и медленно двинулись в его сторону.
Сержанту показалось, что одна из них – женщина (киркхуркхи несмотря на явные отличия от людей были белковыми и млекопитающими существами, и поэтому их женщины, как и женщины Земли или той же Лекты, не только имели грудные молочные железы, но и более широкие, нежели у мужчин-киркхуркхов, бёдра), и, когда троица приблизилась ещё на пару десятков метров, Сергей понял, что так оно и есть.
Он остановил их жестом в десяти-двенадцати шагах от себя и, не здороваясь, спросил:
– Ну что, сколько из вас готовы покинуть остров?
– Кто вы? Мы раньше вас не видели, – перевёл транслятор слова высокого киркхуркха, стоящего посредине троицы.
– Ты Рийм Туур, что ли? – Вешняк с показушной ленцой сунул в рот сигарету, прикурил и выпустил струю дыма в сторону пятиглазых (ну и чудища же, всё-таки, страхолюдные, прости, Господи! Даже ирюммы-ящеры, помнится, казались симпатичнее). – Здешний командир и начальник?
– Хар, – ответил киркхуркх, и Сергей и без перевода догадался, что это означает «да».
– Значит, Рийм, слушай сюда. Знать тебе, кто я такой и как меня зовут, вовсе необязательно. Достаточно того, что я человек. А это значит, вопросы здесь я задаю, а ты отвечаешь. – Он красноречиво повёл стволом плазменной винтовки и осведомился. – Это понятно?
– Хар, – чуть помедлив на этот раз, снова ответил киркхуркх.
– Очень хорошо, – кивнул сержант. – Итак, повторяю вопрос. Сколько из вас готовы прямо сейчас покинуть остров? Ваш канал домой открыт. Пока.
После недолгих переговоров выяснилось, что уже собрались и готовы загрузиться в катер сто четыре киркхуркха.
– Значит, всё-таки два рейса делать придётся, – подытожил Вешняк. – Ну да никуда не денешься. А остальные двадцать – что, хотят здесь остаться, на острове?
– Они надеются, что им это разрешат, – сказал Рийм Туур. – И просят об этом.
– Лично я бы не разрешил, – сказал Вешняк. – Но вам повезло, моё слово здесь не решающее. Ладно, давайте, начинайте погрузку, не до ночи же мне тут с вами торчать. Значит так, порядок у нас будет следующий…
Это произошло, когда в катер грузился последний десяток киркхуркхов.
Потом, анализируя случившееся, Сергей Вешняк, пришёл к однозначному выводу: сам виноват – расслабился под самый конец, не углядел, не почувствовал засады, решил, что уже почти всё. И вот на этом-то «почти» его и подловили. Быстро, просто и эффективно.
Вероятно заранее заготовленный обломок скалы весом в пару-тройку тонн был при помощи рычагов сброшен в нужный момент с каменистого уступа, расположенного над катером, ударил боевого робота точно по голове и мгновенно превратил его в неподвижную груду металла, сам при этом расколовшись на четыре неравные части. И, если бы сержант вовремя не отскочил, один из кусков пришиб бы его за милую душу.
Отскочить-то он отскочил, но на ногах при этом не удержался, покатился в сторону, и тех мгновений, в течение которых разведчик старался вновь принять вертикальное положение и обрести контроль над ситуацией, нескольким киркхуркхам-десантникам хватило, чтобы добежать, навалиться, блокировать оружие и оглушить человека крепким профессиональным ударом по голове…
7
– Что ещё можно сделать? – спросил Велга спокойным голосом.
Они только что попробовали привести в сознание Клёнью при помощи довольно мощного электрического разряда (на борту имелся надёжный генератор переменного тока), но безуспешно – звездолёт не реагировал. При этом, судя по приборам, он был жив и здоров. Просто не в контакте со своим экипажем и всем окружающим миром.
Никита и Марта молча посмотрели на Мартина.
– Не знаю, – признался тот. – По-моему, больше ничего. Всё, что могли, мы испробовали. Осталось сидеть и ждать. Можно ещё песни петь, например. Чтоб веселее было.
– Ага, – сказал Валерка Стихарь. – Веселее помирать. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг». Самое то.
– Мартин, – сказал Влад, – но ты же понимаешь, что это означает – просто сидеть и ждать?
– Ладно тебе, Влад. Из нас с тобой астрофизики, как… даже и сравнение искать не хочется. Это первое. Второе. Даже, если бы среди нас был настоящий честный астрофизик, что бы он нам сказал? Он бы сказал: все наши знания о чёрных дырах – это сплошная теория и гипотезы. Никто и никогда на практике не проверял, что собой представляет чёрная дыра.
– Ты хочешь сказать, что те, кто проверял, ничего уже о результатах проверки доложить не смогут? По понятным причинам.
– Я хочу сказать, – промолвил Мартин ровным тоном, – что пускаться в такой путь на звездолёте, простоявшем без дела хрен знает сколько сотен лет да и ещё и живом, да к тому же и с компьютером на борту, в котором семьдесят процентов базы данных и вовсе, как выясняется, на русский язык не переведено, а в довесок всего с экипажем, никогда прежде не бывавшем в космосе даже пассажирами, было фантастической авантюрой. Я бы даже сказал безумием.
– Ну извини, – произнёс Влад.
– Это за что ещё?
– За то, что вам пришлось лететь к нам на выручку.
– А по морде? – ласково осведомился Мартин. – И ведь не посмотрю, что ты мой подчинённый и старый друг.
– Так, – сказал Дитц. – Пустой разговор пошёл. Нам тут ещё обвинений взаимных не хватало. Запомните раз и навсегда – никто ни в чём не виноват.
– Навсегда – это хорошо, – обрадовался Стихарь. – Ещё хорошо бы, чтобы это навсегда подольше продлилось. Годков эдак восемьдесят. Лучше сто двадцать.
– Если с душой поторговаться, я, пожалуй, и на семьдесят соглашусь, – задумчиво произнёс Майер.
– Можно силу тока увеличить, – предложил Курт Шнайдер. – И напряжение заодно.
– И убить звездолёт? – мрачно осведомилась Марта. – Нет уж. Не дам.
– Один хрен погибать, – сказал Курт. – Так какая разница? А шанс, что разбудим, есть.
– На самом деле уже нет, – сообщил Никита. – По большому счёту его и с самого начала почти не было.
– Давайте подведём черту, – предложил Дитц. – Я правильно понял, что наше попадание в эту задницу под названием «чёрная дыра» неизбежно?
– Абсолютно, – кивнул Мартин. – Даже, если наш трижды разлюбезный космический дельфин прямо сейчас очнётся от своего непробудного сна, ему уже не вырваться. Силёнок не хватит.
– И никто точно не знает, что нас там ждёт?
– Никто.
– То есть, очень может быть, что мы и не погибнем?
– Очень не очень, но теоретически это возможно.
– Тогда и правда самое время выпить, – резюмировал обер-лейтенант. – За то, чтобы теория превратилась в практику. Рядовой Майер!
– Я! – щёлкнул каблуками Руди.
– Что у нас осталось из запасов спиртного?
– Всё, что душа пожелает, герр обер-лейтенант! – браво отрапортовал пулемётчик. – Водка, шнапс, вино и даже коньяк не весь выпили.
– И каковы же, интересно, у нас общие запасы спиртного, о существовании которого на борту, как выясняется, мне, капитану этого корабля, ничего не известно? – поинтересовался Мартин.
– До смерти хватит, – заверил его Курт Шнайдер и рассмеялся отрывистым лающим смехом.
– О`кей, – сказал Мартин. – Пассажирам разрешается продолжать веселье, а мы отправим в Пирамиду сигнал по дальней связи. Нашим. Пока это ещё возможно. Никита, как?
