Андрей Круз - Вне закона
— А Мамон там вместо Цигеля? — спросил я, ни к кому конкретно не адресуясь.
— Ага, — кивнул Артур, — вместо Цигеля. Раньше у него в бригадирах был. Кстати, с Мамоном проще, Цигель все же меру терял.
— Цигель с иглы не слезал, — прокомментировал Толстый. — От него вечно человек в Доусон катался, у "висельников" опий-черняшку брал чуть не мешками.
Колян, услышав о "висельниках", усмехнулся, посмотрев на меня искоса, усмехнулся.
— Я слышал что "висельники" только траву и алкоголь гонят, нет? — спросил я.
— Вся дурь снизу реки через них идет, — покачал головой Толстый. — Они этот канал изо всех сил держат. Поэтому на другие дела, так сказать, у них сил не хватает.
— Тогда в Доусоне их кто-то крышевать должен, нет? — спросил Хохол.
— Нет, они у нас сами по себе, просто не лезут никуда, — ответил Толстый. — Но края обозначили: если кто попытается выбить их с дури, то они своих со всей реки подтянут. Ну а поскольку опиатами банчить западло малость, то никто их особо и не трогает. Мексиканцам в Доусоне не закрепиться, чужие они там, поэтому вынуждены "висельникам" товар отдавать, а те дальше везут.
То, что для Цигеля дурь брали у "висельников" — это связь?
— А дурь он для себя брал?
— Да ты что, — засмеялся Юра. — Он ее в Желтухино толкал. Там половина старателей на ней сидела. Идеальный обмен шел, дурь на золото.
— То есть много брал?
— Много, понятное дело. Даже на "Бурлаке" разок двое "висельников" до Нарыма ехали, а потом с катером ушли в Завитую. Договаривались о чем-то, наверное.
— А давно?
— Да месяца за три, наверное, перед тем как его завалили. Грохнули его в конец навигации, это помню, а когда этих вез, то жара была, — чуть подумав, ответил он.
А вот это уже куда интересней. Это что получается в таком случае: Цигель с "висельниками" дела вел, брал у них дурь в большом объеме. Раз даже они к нему приехали… а потом его грабанули. Бывшие старатели. А потом грабителей кто-то грохнул, с кем они должны были встретиться. И вот как бы не с наводки "висельников" это ограбление состоялось…
А потом у самих "висельников", например, что-то пошло не так. И появился тот самый Браун, которого грохнули, судя по всему за карту, а на карте что?
Как-то все интересней и интересней это становится.
А тяжелая дурь — это вообще отдельная история. Тут ведь в каждом городе свои законы, общих нет, и местами за нее и убить могут. Где-то плевать, как в том же Желтухино, а где-то и нет. Из Батлер-Крик за нее изгоняют. А изгоняют здесь просто: отбирают все что есть, оставляют только ту одежду, что на тебе, да и гонят из города. При этом шериф с помощником сопровождают несколько километров. Остановишься — пристрелят. Потому что даже это беззаконное общество понимает, что только открой калитку для этого дерьма — и все, у всех проблемы. Хотя ту же травку просто в баре продадут, в аптеке и в сигарном магазине.
Пожар
Бурлак шел дольше чем "Гордость Доусона", аж на целые сутки, с таким-то хвостом барж. Обитатели кают больше ели, пили и на корме разговоры беседовали, других занятий на небольшом, в сущности, пароходике и не было. Стелился над водой угольный дым, шлепали колеса, плескалась вода в борт. Тему про убитого Цигеля и пропавшее золото я больше не заводил, решил что достаточно. Что хотел — то узнал, дальше уже на берегу с нужными людьми пообщаюсь.
К пристани в Батлер-Крик "Бурлакъ" подвалил с утра. Баржи подтягивались к причалам, там уже собирались бригады грузчиков и получателей товара, слышавшие гудок буксира.
Ни Сули, ни Виталя меня сегодня не ждали, я должен был появиться с "Гордостью Доусона" завтра, так что мне сперва придется самому пробежаться в салун и в свой магазин, взять деньги, рассчитаться с Сомом, а потом еще искать телегу. "Бурлакъ" долго стоять не собирался, разгрузка предполагалась несложная. Одну шаланду отцепляли целиком, которая Хохла, из других брали не так чтобы много груза, только так, попутный.
С домом пока ничего не случилось, стоял где стоял, но это и понятно, Гусь со своими пока еще не в курсе что все пошло не так. Хотя стукнуть ему что я в городе живой и невредимый уже могли, городишко-то маленький на самом деле.
В дом зашел все же осторожно, с револьвером в руках, но никакой засады не обнаружил. Снял столешницу, открыл тайничок, вытащил оттуда сверток с купюрами. Отсчитал сколько надо чтобы с Сомом рассчитаться — осталось всего ничего, пара сотен. Ну да ладно, долг в любом случае хуже. Убрал купюры в сумку, потом направился в конюшню.
Конюх-мексиканец, которому я приплачивал за уход за лошадью в мое отсутствие, дело свое исполнял четко, гнедая была ухоженной и накормленной, в стойле чисто. Оседлал, чтобы коняге и пробежаться после стольких дней безделья, ну и чтобы самому времени не терять. Потом, подумав, прикрепил к седлу чехол, а в него сунул "помпу" — на всякий случай, пусть с собой тяжелая артиллерия будет.
Доехал до магазина, взял Виталю за компанию, по пути в пор заскочили к Сули… в общем пошла уже деловая суета. Кредитора своего нашел на причале, разговаривающим не с кем-нибудь, а с Кощеем. Поздоровались, я отдал деньги Сому, тот забрал их, не считая, сказал что в расчете. Виталя нашел и подогнал телегу, грузчики потащили ящики… все по плану, короче.
А затем увидел Гуся. Гусь и еще один мужик — молодой, рослый, волосатый и бородатый, подъехали на добротной повозке, запряженной парой серых лошадей, к причалу. И принимали товар, судя по маркировке на ящиках — виски. А вот на меня внимания как-то и не обратили… или сделали вид. Но товар принимали по-настоящему, ящиков много. Хм… в лицо не узнали?
Гусь меня в лицо помнить должен, мы так-то пересекались в разных точках пространства. Здесь этих точек не так много, а он любитель вообще-то выйти погулять… Впрочем, если Гусь умный, а дураком его считать он повода не давал, то как раз сейчас ему внимание демонстрировать не нужно. Люди кругом, стрелять в меня по беспределу нельзя, тогда что изображать из себя что-то? Другое дело, что и такое безразличие тоже малость надуманным выглядит… что само по себе уже не слишком хороший знак.
Но все же думаю, что до прихода парохода ничего не случится. Потому что телеграфа с телефоном здесь нет, только почта, а скорость ее абсолютно совпадает со скоростью "Гордости Доусона". То есть сначала надо увидеть, что посланные за мной люди не вернулись обратно. И кажется мне, что придет ему весточка, или малява. если угодно, о том, что толстый с блондином всё. Как раз с пароходом придет, а пошлют ее доусоновские "братья". И вот уже завтра ситуация изменится.
