Андрей Круз - Вне закона
— Вот это не надо, — Васька даже хохотнул. — За простой интерес так не выспрашивают. Рыжье найти хочешь, что ли?
— Может и хотел бы, только хрен его найдешь, — отмахнулся я. — Его уже потратили давно, я думаю.
— Так наверняка, — согласился он. — Вот я и не пойму чего ты хочешь.
— Я пока и сам не пойму.
Ну не про карту же ему рассказывать, верно? Начну рассказывать всем подряд и рано или поздно меня за нее самого грохнут. Достаточно того, что с Кощеем информацией поделился. И хорошо что он на это дело сразу плюнул, решил не гоняться за журавлем в небе.
А я буду гоняться?
Да вот черт его знает. Я пока сам не решил. Пошустрю немного пока мне по пути, а дальше видно будет. Потому как этой карте без конкретного указания места даже не грош цена, а грош ломаный.
В любом случае с этими Костей и Шарапом поговорить надо.
* * *"Бурлакъ" отвалил от причала в два пополудни, медленно выходя на середину реки и вытаскивая за собой длинный хвост шаланд. На этот раз смотрел я на отход не с баржи, а с кормы самого буксира, где собрались все владельцы влекомых посудин. На "Бурлаке" было четыре каюты если не считать хозяйской и капитанской, и в каждой по два жильца. Как выяснилось, свою я делил с Сашей, тем самым, с каким меня в ресторане Сом познакомил. Большинству людей известен он был не как Саша, а как Толстый, и я даже вспомнил что и сам про него как-то слышал за ужином в "Береге" — кто-то отзывался как о немалом авторитете. Почему Толстый — это было понятно, потому как был он на удивление тощ и жилист.
На баржах шла уже путевая жизнь. Где дымок из печки, где дрова кто-то рубит, где смотритель чем-то еще занят. На паре шаланд и пассажиры есть, какие груз сопровождают. На "Бурлаке" же на корме накрывался стол, собирались звать к обеду. Может еще и малость прохладно вот так на воздухе открытом над водой обедать, но к обеду подавали водку, естественно, так что ничего, согреемся. Я даже подумал о том, что надо было все же к Ваське на шаланду проситься, потому как тут сопьешься к черту, пока до места доберешься.
Пили здесь много, пили почти все. Трезвенников до сих пор не встречал. Пьянство было развлечением и стилем жизни, с учетом того, что большая часть пребывавшего здесь контингента богатством духовного мира обременена не была. Даже я, старавшийся блюсти меру, постоянно ловил себя на том, что деваться от пьянства по сути и некуда. Или хоть не общайся ни с кем. Без стакана или кружки пива и не поговоришь ни с кем.
Многие не просыхали уже вообще никогда, а многие так и вовсе спивались. Но с такими дело иметь прекращали, потому что считалось, что нормальный человек должен меру знать. Где мера? Ну, если своими словами описать, то примерно так: с утра пить можно только в лечебных целях в выходные. Если ты в пятницу в дрова был, а в субботу с утра с похмелья гибнешь. Тогда уже можно, лечись, люди поймут.
В обед пили все, но все же не рекомендовалось напиваться. Так, прими для аппетиту и потом для пищеварения, но ходи прямо, не шатайся. А вот после шести, скажем, это уже предосудительным не считалось. Моветоном было спать на столе, на земле валяться и до дому не дойти. То есть совсем контроль над собой терять. Если ты в кабаке засыпаешь и лежа ходишь, то уже все, тогда к тебе отношение меняется. Ну и еще любителей пьяной бычки в русском обществе от нее быстро отучали. Потому как если кто бычит по-дурному и люди видят, то к такому и меры могли принять, причем самые разные, по ситуации.
У американцев с этим сложней, там драки чаще, но худым они заканчиваются реже. А чаще ограничиваются криками и бранью. Нет привычки "за базар подтягивать" и может даже при таких обстоятельствах оно и хорошо. Поорут да и успокоятся. А у русских вечно проблемы от отвязанной метлы.
Так я обратно о пьянстве: от него здесь никуда не денешься.
Обед, который входил в стоимость проезда и который приготовил кок "Бурлака", был прост, но добротен — гороховый супец с копченой грудинкой, котлеты с картошкой, соленья, ну и водка, само собой. И, к радости моей, было еще и пиво — мой личный метод борьбы с этой самой водкой. Всегда можно сказать, когда очень активно предлагают, "я лучше по пивку". Правда, холодновато под навесом на палубе для пива, а сто грамм согреют…
Вот так и живем. "Такие дела" — сказал бы Васька.
Во главе стола сел Юра, справа от него Семен, потому как шкипер. А дальше мы уже сами по себе расселись. Разлилась по стопкам водка, первый тост был здесь традиционным — за удачу. Первая пошла под супчик хорошо, как-то сразу и теплей стало. Ну и разговор завязался. Темы пошли торговые все больше, что и где почем и как это продать. Помимо тех, кого я уже раньше упоминал, плыли с нами еще несколько торговцев. Один из Батлер-Крик, по прозвищу Хохол, какое он своим акцентом и постоянным сбиванием на суржик оправдывал на все сто, а остальные из Нарыма и Нерчинска. А один из них, откликавшийся на Серегу и Грека, еще и собирался с товаром до Желтухино.
— А туда как, не опасно? — спросил я. — Слышал что там беспредел полный.
— Ну не такой и полный, — отмел он опасения. — Им же туда много что нужно.
— Постоянно в Нарым за всяким добром ходят, — добавил, не прекращая жевать, некто Артур — толстый мужик с большим толстым же носом, кудрявыми волосами и большими черными глазами. — Я вот инструментом торгую, так в Желтухино лучше всего берут. А ты оружейник, я слышал?
— Оружейник.
— Туда бы тебе тоже продавать можно. Там есть через кого продать, не кинут.
— Ага, с Мамоном дело иметь можно, — подтвердил молодой рослый мужик с большим родимым пятном на виске, имя которого я запамятовал. — Это с местными у него терки все время, а с торговцами у него как в аптеке, не хочет проблем.
— Свести? — спросил Артур.
— Товара пока нет чтобы так торговать, — отборяился я.
Соблазн есть, но не уверен что польза от такого знакомства будет. Всерьез оптом торговать у меня пока оборотки нет, да и не мой это рынок. Я все же больше по патронам, или вот как сейчас — дозанял денег, ухватил партию — и радуюсь. И в Желтухино я ее не повезу просто потому, что и так все разойдется. И мне лучше если разойдется среди привычных покупателей, им же потом буду патроны снаряжать и торговать.
А Мамон что мне даст? Какую-то информацию по золоту? Да если бы у него такая информация была, он бы это золото давно сам бы нашел. И не предлагал треть с найденного, что вообще глупость, потому как на золоте номеров серийных нет и опознать его… даже не знаю как он опознавать и собирается. Скорей всего треть он предложил тогда, когда была надежда самих грабителей догнать.
— А Мамон там вместо Цигеля? — спросил я, ни к кому конкретно не адресуясь.
