Бубен Костяного принца (СИ) - Парсиев Дмитрий "Дым Пар"

Вероятнее всего Клос и сам с точностью не знал и надеялся на любой подходящий случай. В конце концов им пришлось остановиться, толпа зажала их со всех сторон.

Все собравшиеся здесь горожане были чем-то да вооружены. Боевого оружия почти ни у кого не было, по большей части – тесаки, топоры да вилы. А потому, копье Клоса никого здесь не смущало.

Забравшись на телегу, над толпой возвышался человек, в котором Лери с одного глаза распознал мошенника и вора. Прикрываясь цветастыми лозунгами о необходимости справедливой кары и воздаяния за грехи, он подбивал людей на штурм офиса.

- Они там заперлись, сидят на нифриловой горе. А нас, нас – простой люд! Оставляют на погибель?! Не бывать тому!!!

Оратор потряс над головой дубинкой, и толпа восторженно взревела.

- Справедливости и мести! Справедливости и мести! – выкрикивали люди, вскидывая свое оружие вверх.

Люди задвигались, подались вперед и Клосу, чтобы удержать равновесие, на какое-то мгновение пришлось выпустить локоть эльфа. Лери тут же воспользовался этой оплошностью и сделал шаг в сторону, а потом еще шаг. Клос попытался схватить его, но эльф уже проталкивался прочь через толпу:

- Шпион! – завопил он, - Уборщик – шпион! Держи его…

- Держи – подхватила толпа, - Держи шпиона.

Оглянувшись эльф с удовлетворением отметил, как наваливаются на Клоса тела и хватают чьи-то руки. Слишком уж тот привык находиться в окружении людей, для которых мундир уборщика – все одно, что костюм невидимки. В этой толпе его одежда в цветах компании послужила как красная тряпка для быка. Лери выбрался с площади и смешался с уличным людским потоком.

Глава 18. Учебный лагерь ополчения.

Выстроенная на поляне в две шеренги сотня крестьян сосредоточенно внимала. Бака, раздувающийся от важности, степенно расхаживал перед строем заложив руки за спину:

- Оборонные укрепления призваны предельно затруднить подход атакующего противника и при этом по возможности не препятствовать обороняющейся стороне разить наступающего врага, - вещал он грудным солидным голосом, - По своему виду подразделяются на навальные и рытые. Их чаще всего используют обоюдно. Потому как… э-э…

Тут Бака несколько утерял мысль и призадумался, однако на помощь ему пришел Дука:

- …потому как ежели мы роем, скажем, ров, то само собой, будем говорить, отрытая изо рва земля сгодится и для навала…

Увидев приближающего Васю, Бака приосанился, насупился и скомандовал:

- Сотня, равняйсь! Смир-рна!

- Продолжайте занятие, - Вася сдержанно кивнул, отвернулся и незаметно сморщился. Держать вид боевого атмана давалось ему с трудом.

Когда они отправлялись к сотнику-мангусту после той обороны на лесной дороге, он думал, что не будут здесь оставаться и пойдут дальше на север. Ведь и в портовом городе они никому помогать не стали. Однако даже Аким высказался за то чтобы остаться:

- В том городе жильцы попрятались в своих домах как тараканы и помощи от нас не ждали, - сказал он, - А здесь просят, значит должны мы помочь.

Так они стали наставниками в наскоро обустроенном учебном лагере. Вася учил ополченцев биться строем, Аким натаскивал недавних крестьян в изготовлении простейшего доспеха и оружия, Макар отбирал охотников и следопытов, обучая азам военной разведки. Ну и Бобрам конечно нашлась работа. Эти показывали мужикам, как можно сооружать оборонительные укрепления из любых подручных средств.

Вася хоть и получил от Мангуста новый знак: кроме рисованного нифрилом «кольца десятника» на указательном, теперь появилось еще и на среднем пальце «кольцо наставника», что в общем-то уже выводило его в вожаки и позволяло притязать на должность сотенного атмана, тем не менее чувствовал себя неуютно, оттого что действительный боевой сотник с послужной дорожкой подлиннее, чем у самого Васи, обращается к нему как к равному.

Но отношение сотника не шло в сравнение с той неловкостью, когда ему пришлось выступать аж перед ротными атманами и могами. Для того чтобы его послушать, во временный лагерь беженцев их съехалось аж восемь человек. Рассказ о похождениях его десятки в портовом городе они слушали неотрывно. Отдельный интерес у высшего руководящего состава вызвали сведения о вожаке-могиоре и наличии в рядах Поднятых властной иерархии.

Этот его рассказ в виду особой важности предоставленных сведений даже был записан на нифриловый носитель и разослан во все ханские войсковые подразделения. Вася не знал об этом, но запись с его рассказом уже на следующий день прослушал сам Азум. Когда он закончил слушать, в тронном зале на целую минуту повисла благоговейная тишина, а после великий хан с неким недоумением поинтересовался у собравшейся вокруг трона свиты:

- Мне этот… э-э-э… голос показался как будто знакомым, - сказал хан и потяжелевшим взглядом обвел присутствующих.

- Это вряд ли, мой хан, - услужливо разъяснил кто-то, - Этот боец не из наших, чужак. На юге оказался случайно, сопровождал какую-то посольскую миссию.

- Да? И что за миссию он сопровождал?

- Этого он нам не сообщил…

Однако Вася и без того чувствовал себя не на своем месте. Изначально он рассчитывал передать все полезные знания и вернуться к привычному исполнению обязанностей в должности десятника, но как только был завершен ускоренный курс подготовки полусотни ополченцев, ей на смену тут же прислали новую полусотню. Командование ханского войска явно видело в Васе и его парнях гораздо большую ценность в качестве наставников, а не обычных бойцов.

Отступление людей на север сильно замедлилось и даже застопорилось. Сопредельные государства пропускали на свои земли беженцев с неохотой и в очень ограниченных количествах. Вася прекрасно понимал «почему». Даже здесь во временных лагерях люди постоянно умирали: от болезней, от переохлаждения, от недоедания, от несчастных случаев.

Если пустить десятки тысяч неподготовленных людей дальше на север, их смертность существенно возрастет. Уже сейчас круглосуточно дежурили отряды быстрого реагирования, а любого заболевшего сразу отделяли от остальных и помещали под охрану. Исключений не делали ни для детей, ни для стариков. Тяжело больных так и вовсе привязывали ремнями, чтобы не дай бог, умерев, не смогли они кинуться на живых людей.

Одним словом, северные соседи не рады были наплыву беженцев и как могли ему препятствовали, требуя гарантий собственной безопасности. Хан таких гарантий дать не мог, а бежать людям было больше некуда, орды Поднятых быстро заполняли собою континент. Азумхан вынужден был отдать приказ, – всех способных держать в руках оружие мобилизовать в ополчение. Вот и выходило, что Вася чуть не каждый день получал в обучение новых жителей, не имеющих о военной службе ни малейшего представления.

Вася миновал поляну, где вели занятия Бобры, прошел, не останавливаясь, мимо стрельбища, махнув рукой издалека братьям Цаплям. Отбирая всех, кто хоть немного умеет держать лук в руках, они наскоро давали навык залповой стрельбы. В главную задачу таких стрелковых отрядов вменялось выцеливать и выводить из строя малых вожаков Поднятых, которых с подачи Акима здесь стали именовать «капитанами».

Дальше Вася прошел мимо полевой кухни, где под присмотром Вершка с Коротком в большом котле что-то варилось. Дух от котла шел тяжелый, по всему видно, пошедший на похлебку конь умер в глубокой старости. Вася и здесь останавливаться не стал, ограничившись кивком, и толкнул дверь в старую сильно осевшую хижину, что вынужденно служила в их учебном лагере штабом.

В избе, устроившись на лавке, уже дожидался начала совещания Мамур, тот конный гонец, с которым Вася познакомился раньше всех. Он едва успел с ними поздороваться и усесться рядом, как открылась дверь, и в избу вошел сотник Бакур.

- Все в сборе, - сказал он, усаживаясь на единственный стул, и кивнул двум своим подчиненным, - Раз меня поставили начальником учебного лагеря, то такие совещания у нас будут теперь ежедневными. Это значит, что каждый день я ожидаю услышать доклад по текущей обстановке от каждого из вас. Однако сегодня, поскольку совещание у нас первое, с доклада начну я.