След Анубиса (СИ) - Сарафанов Валентин

— Ты пожадничал, мой божественный.

— Не называй меня так более! Хватит! Хватит иронизировать! — вспылил неожиданно Вершитель и вскочил с кресла. — Я не жадничал. Я дал тебе всё, что ты требовала! Ты мне обещала создать сильнейшего из сильнейших. Где он? Не может справиться с тремя низшими особями. Что происходит? Я дал тебе всё. На тебя работали лучшие умы империи. Я дал тебе новое тело…

— Ты пожадничал и был нетерпелив, о великий Амон, — прервала Исида бессвязный монолог Вершителя. Глаза её высекли огонь. — Необходимо было еще совсем немного времени и средств на доработку мобильного считывателя информации в самом охотнике. Он бы тогда сразу скачал с мальчишки сведения, а не тащил бы его на этот остров для переправки к нам. Скупой платит дважды. Это поговорка особей той планеты и она правильна. Кратоны пожадничали. В своей непомерной жадности они помешали атанийцам в свое время привести в действие бесконтактный взрыватель. Пожелали сами обладать знаниями. Я предупреждала, что этого делать нельзя. Меня не послушали. Ты не послушал. Теперь я должна исправлять ошибку. И ещё. Надо было давно разделаться с повстанцами и этим Мольгаутом. Ты пожинаешь, то, что посеял.

— Замолчи! — прошипел Вершитель, резко обернулся и пронзил Исиду взглядом зеленых глаз — символом беспредельного величия. — Ты стала много рассуждать. Повстанцы нужны империи. Ты же знаешь! Народу нужен символ зла! Тогда народом легче управлять.

— Молчу, — Исида нарочито покорно преклонила голову. — Ты всегда прав, мой божественный.

Вершитель скрипнул зубами. Хурт под полом обеспокоено завозился, нервно загрыз половицу. Одно из окон распахнулось под порывом ветра с резким звуком, затрепетало створками. Вершитель резко обернулся на звук.

— Проклятый старый дворец, — процедил он. — Проклятый закон неизменности. Почему мы должны это всё из эпохи в эпоху воссоздавать в старых древних материалах? Надо давно снести эту рухлядь. Я изменю закон.

— Совет Координаторов будет против, — осторожно заметила Исида.

— Я разгоню этот Совет, — прошипел Вершитель. — Я ненавижу это сборище умничающих болтунов. Они опасны. Империи давно нужен новый порядок, новая идея. Мы застыли в своем развитии. Я ненавижу этот старый дворец. Я подожгу его. В нем всё прогнило, как и во всей Империи. Всё давно прогнило. За красивой маской кроется лицо мертвеца. Кто сказал, что Империя погибнет, если будет уничтожен этот дворец? Красивая легенда. Кто её придумал? Кто?

— Успокойся, — Исида вплотную приблизилась к Вершителю. — Твои желания мне понятны. Я тоже хотела бы вдохнуть в жизнь Империи нечто новое. Но что? Великие народы Империи верят в древнюю легенду. Наши великие предки построили этот дворец и завещали нам красивую сказку. Да, сказку. В неё верят народы Империи. Ты разрушишь её, а что предложишь взамен? Для нас с тобой это бред, но для них, — Исида указала рукой за окно. — Для них это реальность. И вообще, откуда нам знать, где сказка, а где реальность. Какую сказку ты предложишь взамен, уничтожив старую? Не знаешь? Вот и я не знаю. Эта сказка держит народы в повиновении. Разрушив старую сказку, чтобы удержать власть придется дать народу новую. А у нас нет новой сказки. Успокойся. Ты устал. Тебе надо отдохнуть. Я помогу тебе.

Исида положила ладони на плечи Вершителя.

— Не сегодня, — возразил тот, отстраняясь. — Я хочу побыть один. Ступай. И постарайся сделать все так, как надо. Я надеюсь на тебя.

— Как скажешь, мой божественный, — холодно произнесла Исида, обернулась и направилась к выходу.

Вершитель проводил её тяжелым взглядом, устало опустился в кресло и закрыл глаза. Под полом вновь активизировался хурт. В нависшей тишине звук зубов гнусного животного осязаемо просачивался сквозь пол, заполнял пространство, раздражал.

— Заткнись, тварь! — Вершитель топнул ногой. Хурт затаился, но уже через мгновение его зубы, вновь, целенаправленно заработали с удвоенной силой.

* * *

Недалеко они успели отойти. С километр, пожалуй. В лесу расстояние обманчиво. Вовка неожиданно остановился и прислушался.

— Что? — спросил Василий.

— Тихо, — сын настороженно поднял руку.

Василий осмотрелся по сторонам. Тишина кругом. Даже ветка на дереве не колышется.

— Есть тут кто-то, — прошептал сын.

Василий и сам почувствовал присутствие. Кто-то смотрел на них, и, пожалуй, что не один. Предчувствие не обмануло.

— Оружие бросайте свое! — донесся из глубины леса хриплый пропитый голос. — Бросайте, и руки в гору! Быстро! А не то пальнём!

— Бежим! — крикнул Вовка и шарахнулся в сторону. Автоматная очередь срезала над его головой ветви деревьев.

— Стой! — крикнул Василий. Но Вовка уже и без его окрика застыл на месте.

— Руки в гору! — снова раздался голос. И без шуток. Следующий выстрел на поражение.

Василий нехотя поднял руки. Из-за деревьев появились трое.

— Какая встреча! — довольно произнёс один из них и подошел ближе. Василий узнал его сразу. Это был тот самый рябой с острова. На этот раз, как и двое его спутников, он держал в руках немецкий «Шмайсер».

— А где четвертый? — спросил Василий.

— На излечении, — ответил рябой. — Твой сопляк его подстрелил. Где оружие ваше?

Василий не ответил. Он оценивал обстановку. Их трое. Только трое. Вооружены. Ну и что? В этом их слабость. Они уверены в себе. Немного насторожены. Полагают, что мы вооружены. А у нас нет оружия. Надо их в этом убедить. Они станут невольно беспечными. В этом их слабость.

— Нет у нас оружия, — Василий широко раскинул руки, предлагая убедиться в этом.

— Нет говоришь? Фрол, обыщи, — рябой кивнул на Василия. Крепенький, бородатый мужичок, подойдя поближе, снял свои руки с автомата и провел руками по бокам Василия. При этом он наклонился. Это и требовалось. Жесткий удар коленом в переносицу опрокинул мужичка на спину. В прыжке Василий нанес боковой удар ногой второму спутнику рябого. Прямо в лоб попал. С минуту, если не больше, полежит в отключке. Приземляясь, ушел вниз и, с разворота, подсечкой опрокинул рябого на землю. Сорвал с него автомат.

— Лежать! — рявкнул.

— Бросай пушку! — прохрипел за спиной голос. Василий резко обернулся. Коренастый мужичок, хрюкая кровавыми пузырями, одной рукой обхватил за горло Вовку, другой приставил к его виску пистолет.

— Бросай пушку, а то пристрелю твоего щенка, — прохрюкал мужичок.

Глава 17

Парамон

Василий медленно опустил автомат на землю. Тут уж ничего не поделаешь. Рябой поднялся на ноги и со всего маху нанес удар Василию ногой по печени. Жесткий пресс приглушил удар, но Василий, всё же, нарочито, согнувшись пополам, изобразил на лице гримасу боли. В тот же момент он почувствовал ослепляющий удар, заставивший его откинуться на спину. Сквозь медленно отступающую, боль он увидел звериный, окровавленный оскал мужичка с разбитым носом. Тот довольно потер кулак. Василий сконцентрировался. Вовремя. Мужичок с размаху пнул Василия кованым сапогом в бок.

— Хватит, Фрол! Так и убить недолго! — остановил мужичка рябой. — Парамону они живыми нужны. Свяжи их.

— Сволочь! Он мне нос сломал! — злобно прохрипел Фрол, вытаскивая откуда то из-под полы крепкую веревку.

— Ничего, твоей морде от этого хуже не будет, — хохотнул рябой.

Фрол что-то недовольно пробурчал, подошел к Василию и, перевернув его лицом вниз, затянул ему руки веревкой.

— Щенка тоже свяжи, — услышал Василий. — Да посмотри, что там с Григой. Здорово ему в лоб досталось. Не откинулся бы совсем. Удар у этого пришельца жестко поставлен.

— Всё нормально. Дышит. Глазами хлопает. Только лоб синюшный, — отозвался Фрол.

— Тогда пошли. Не теряем время. Вставай! — Василий почувствовал ощутимый пинок в бок. Он поднялся на ноги. Ситуация была не из лучших. Но все же не безвыходная. Рябой сказал, что они нужны Парамону живыми. Значит, прямо сейчас не грохнут. Время есть. Вовка, похоже, не особо напуган. Прищуренными глазами по сторонам стреляет. Ничего. Выкрутимся. Может оно и к лучшему. Похоже, что их сейчас прямиком к этому Парамону доставят. А там видно будет. В принципе, и сейчас освободиться можно. Кости из суставов выставить, а веревки сами соскользнут. Но зачем? Пока не надо.