Виктор Мурич - Дважды возрожденный
Из-за угла дома показался маг. Его руки поднялись на уровень груди. Ну, с этим мы уже знакомы, этим нас не возьмешь.
Кубарем выкатываюсь из железного плена, раня беззащитные руки осколками металла. В место моего падения с треском впивается рой огненной картечи файерболов величиной с шарик для настольного тенниса.
Щит, складываясь, прячется в рукав. Вместо него хватаю по бесформенному куску металла, в изобилии валяющегося вокруг, в каждую руку.
Расстояние между мной и готовящимся к новому удару магом не более пятнадцати метров. Выиграть мне поможет только быстрота реакции, так как с такого расстояния он второй раз уже не промажет.
Вскакиваю с земли и что есть сил бегу навстречу магу. Судя по улыбке, он уже готов праздновать победу.
В миг, когда файерболы начинают рождаться крохотными звездочками на кончиках его растопыренных пальцев, бросаю обе железяки в его сторону. Естественно, что в метре от головы мага куски металла остановились как вкопанные и упали к ногам, обутым в комнатные тапочки. Я и не надеялся, что удар достигнет цели. Главное то, что он отвлекся, и стайка файерболов прошла в полуметре от моей головы.
Не останавливаясь, делаю прыжок в сторону дома и, оттолкнувшись от его стены чуть повыше резных наличников окон, виртуозно выполняю разворот в воздухе, одновременно освобождая лезвие меча из рукояти.
- Игра окончена! - Тяжело дыша, стою за спиной мага.
Лезвие меча удобно устроилось у него на плече, плотно прижавшись к незащищенной шее, как бы свидетельствуя о превосходстве своего хозяина.
За моей спиной раздалось Светино изумленное оханье и аплодисменты.
Не опуская меча, медленно поворачиваю голову. Хлопая в ладоши, по ступенькам крыльца спускается широко улыбающийся маг.
Но как такое может быть? Двойник, что ли?
Оборачиваюсь и с удивлением смотрю на меч, лежащий на рогах большой старинной деревянной вешалки. Оказывается, я сражался не с магом, а с куклой. Он создал псевдооболочку вокруг вешалки, и я как ребенок поймался на такой дешевый трюк, приняв иллюзию за реальность...
Меч со скрежетом сползает по полированной глади антиквариата, и я поворачиваюсь к настоящему противнику, уже спустившемуся с высокого крыльца.
Невидимая сила зажимает меня в железные тиски и, не давая шевельнуться, поднимает вверх. Выполнив несколько акробатических па в воздухе, спиной припечатываюсь к стене дома. Печально хрустнули ребра, выражая протест против такого бесцеремонного обращения.
Наводя фокус после удара, с удивлением обнаруживаю, что вешалка опять превратилась в мага, а вот человек, спустившийся с крыльца, стал медленно растворяться в воздухе.
- Эх, молодой человек, при вашей-то квалификации пора бы знать, что фантомы не имеют своего поля и не могут совершать магических воздействий, - с укоризной говорит маг, несколько секунд назад бывший вешалкой. - Но в то же время вы показали весьма неплохие способности. Было интересно поиграть с вами. Так что добро пожаловать в дом, гости дорогие! - Он царским жестом указал на распахнувшуюся саму по себе дверь. - Посидим, чайку попьем. Обсудим, зачем вам понадобился Глобус. - Видя недоумение на лице Светы, пояснил: - В связи с прической, - провел он ладонью по поблескивающему черепу, - меня все знакомые называют Глобусом.
ГЛАВА 7
Домой к Мичману я вернулся только поздно вечером.
- Ну что, нашли? - вырос на пороге Мичман.
- Угу, - буркнул я, вваливаясь в квартиру.
Разбухшие от воды, мои ботинки дополнили ряд, состоящий из мичманских сверкающих штиблет и покрытых многочисленными пряжками и заклепками сапожищ Мотора.
- Ну, как? - вырулил из кухни наперерез мне Мотор с бутылкой пива в руке. - И как тебе маг?
Судя по его легкому пошатыванию, эта бутылка уже далеко не первая.
- Хреново! - Я пощупал до сих пор побаливающие ребра. - Своеобразное у них, у магов, гостеприимство. Это можно скорее назвать гостенеприятельством, чем гостеприимностью.
- А Света где? - продолжает любопытствовать Мотор.
Прошлой ночью он было решил к ней поприставать... В общем, проснулся я от его крика и какого-то грохота... Света потом долго извинялась. Мол, выработанный годами рефлекс и все такое. Оставшуюся часть ночи Мотор провел сидя в ванной. Вместо ответа ловко выуживаю из его рук начатую бутылку и залпом опустошаю ее.
- В общем, краткое содержание сегодняшнего дня. Маг оказался самым настоящим... ммм... магом. Очень даже сильным. - Как бы в подтверждение моих слов тупо заныли ребра. - Света осталась у него учиться премудростям всяческим. Идея отправиться с нами в качестве тяжелой артиллерии ему не понравилась. Магу сейчас не до нас. У него своих хлопот по самые ноздри. Основательно достали колдуны, жаждущие перевести его в ранг десерта. У Глобуса, это его имя, там целая магическая крепость с массой ловушек и препятствий. Вы себе даже представить не можете, сколько у него должно уходить сил на круглосуточное поддержание этой защиты... То есть выручать Стаса и Ритку отправимся втроем.
Честно говоря, я очень надеялся на помощь мага. Думал, что удастся его убедить отправиться с нами. Несмотря на свои несколько нетрадиционные возможности, я совершенно не питаю иллюзий по поводу успешности предстоящей операции. Вот так запросто, втроем ворваться в замок какого-то мужика в чужом мире и спасти друзей... Маловероятно... В конце концов я же не Жанна д'Арк с тысячной армией... Но в то же время не попытаться их спасти - это предательство чистейшей воды. Неизвестно, как с ними обращаются и что они терпят. В любом случае выбора у нас нет.
- Как всегда, рассчитываем только на себя! - деловито произнес Мотор и отобрал у меня бутылку. - Не люблю я всех этих магов-колдунов. Без них обойдемся. - Тут он обнаружил, что бутылка уже пуста, и уничтожил меня взглядом, - А то ходят тут всякие, потом пиво пропадает.
- У меня в холодильнике еще четыре бутылки стоят, - решил выступить в роли миротворца Мичман.
- Всего-то! - разочарованно протянул Мотор.
- Полуторалитровых.
- Ну, это в корне меняет дело, - наконец смилостивился Мотор. - Но тогда почему они там, а мы все еще здесь? Непорядок!
Он поставил опустевшую бутылку на стол и, гремя многочисленными заклепками и бляшками на кожаных штанах, отправился на кухню за пополнением. Мы с Мичманом переглянулись и отправились вслед за ним. Мотора с пивом наедине оставлять нельзя.
* * *
Держа в руках холодную пластиковую емкость с приятно плещущейся жидкостью, обдумываю подробности предстоящей операции. Наши действия очень сильно осложнит невозможность использования огнестрельного оружия. Все-таки мы цивилизованные люди, привыкшие к определенному виду оружия. Ну я - то ладно. У меня с холодным оружием довольно теплые отношения. Я непроизвольно улыбаюсь: забавный каламбурчик получается. Надо запомнить и как-нибудь в обществе шикануть своим остроумием. У нас на носу работа с абсолютно непредсказуемым результатом, а я, видите ли, каламбурчики сочиняю. Так вот, у меня-то все в порядке, а вот Мичман и Мотор... Да они скорее себе уши поотрубают, чем в противника попадут. Бросаю мимолетный взгляд на друзей, умиротворенно посасывающих в тишине пиво. Ну это я конечно преувеличиваю... Но в серьезном бою, с опытным противником они и трех минут не выдержат. Выходит, что основными козырями в этой спасательной операции будут внезапность и нетрадиционность действий. Но кто же знает, какие действия в том срезе считаются традиционными? В каждом мире свои правила и обычаи.
- Виктор, - вывел меня из раздумий оторвавшийся от бутылки Мичман, совсем забыли сказать... Все необходимое оружие будет через два дня. Пришлось обратиться к знакомому оружейнику. Он поскребет по своим сусекам и поспрошает у коллег. Будут кольчуги, арбалеты, кинжалы, мечи и еще кое-какая мелочовка.
Я утвердительно киваю головой, выражая одобрение.
Надеюсь, что весь этот дорогостоящий металлолом сыграет хоть какую-то роль в предстоящей пьесе.
И очень хочется, чтобы по жанру это была не драма, а классический голливудский фильм с обязательным хеппи-эндом.
ГЛАВА 8
Палач шумно вдохнул воздух, вскидывая вверх массивный топор с широким лезвием, покрытым пятнышками кровавой ржавчины. Когда он выдохнет, топор опустится на плаху и отправит мою гудящую от боли и бесполезных мыслей голову под ноги безликой толпе.
Ну почему же безликой? В человеческой массе, окружившей помост, я с трудом, но все же различаю оставшимся глазом отдельные лица.
Вот стоит тучный мужчина в засаленном переднике и с массивным ножом в правой руке. Скорее всего, мясник. Он с интересом смотрит на происходящее действие. Как и все, в тот миг, когда стальная масса топора взвилась вверх, он затаил дыхание в ожидании момента истины. Момента, когда моя голова, отделенная от туловища, скатится с помоста к его ногам. Он с таким нетерпением поглядывает на замершего как изваяние палача, что у меня возникает мрачное подозрение о дальнейшем использовании моего тела.
