Александр Бауров - Нойоны. Гроза на востоке
Бомбы начали рваться. Как и полагал магистр, точность удара была невелика, большинство бочек не попало в стену. Несколько зарядов поразили копошащихся у обрушенных лестниц варваров и орков.
И тем не менее в некоторых местах каменная кладка сильно пострадала. Были обрушения и наружу, и внутрь, в некоторых участках провалы достигали пары ярдов глубины и, по сути, разделили отряды защитников.
– Балки, кладите балки! – командовал Торребор. Город горел. Тушить было некому – все, кто мог, стояли на восточной и северной стенах.
– Они снижаются, лучники, товсь! Сбивайте рухов!
Птицы грома шли вниз, на бреющем полете раскрывая огромные когти, целили прямо в защитников крепости. Орки внизу оживились, снова поднимали лестницы. Огры прорвались к самым воротам и стали молотить с такой силой, что было ясно – долго дерево не выдержит. Птицы заходили со стороны города. Гримли развернулся к ним лицом, его доспехи были перепачканы черной кровью, в руке был средний меч. Толин прикрывал его спину и без жалости бил вновь прорывавшихся на стену орков и варваров. Марк также дрался отчаянно. Илирвен стояла на обрушавшейся груде камней и стреляла в упор, потом бросила чужой лук и выхватила свой – черный эльфийский.
Торребор крикнул:
– Держитесь, я к воротам!
Илирвен спустила огненно-желтую тетиву, и магическая стрела попала в крыло руха. Объятая пламенем птица забилась и, потеряв скорость, врезалась в стену с внутренней стороны. Птероптархи вылетели со спины и были переколоты защитниками. Лучники тяжело ранили еще трех птиц грома, и те рухнули, уже перелетев стены города. Гримли бросил меч и протянул вперед две руки – жаль, что в астрале у него их тоже только две. Дотягиваясь до разума своих жертв, он разрывал в клочья головы монстров. Один рух был сбит баллистой с площади перед воротами. Однако несколько птиц все-таки достигли стены. Рухи в ярости выпускали когти, хватали рыцарей и гвардейцев, рвали на части, сбрасывали вниз. Строй людей был нарушен, а орки на лестницах вновь были рядом. Защитники оказались меж двух огней.
– Пиками! В строй, выравнивайтесь! Встретьте их пиками! – кричал полковник. Тут кто-то из птероптархов вскинул арбалет, и черный болт пробил грудь старшего по званию защитника стены. Полковник рухнул как подкошенный, строй бойцов стал рассыпаться. Гримли согнулся – над ним пролетел рух. Молодой рыцарь уже чувствовал боль в висках, солоноватый привкус во рту. Он все равно колдовал и жалел лишь о том, что не обучался магии. Вот бы их ослепить или усыпить. Это не отняло бы столько сил, как рукопашная бойня в астрале. Он сбил еще двух рухов. От навалившейся усталости взгляд выпал из мерцающей дымки параллельного мира, у юноши подкосились ноги…
Орки вновь были на стене, под прикрытием рухов, отвлекавших защитников, они пытались закрепиться и лезли вперед. Вскоре на той башенке, где до того стоял флаг генерала Венка, был поднят красный влаг с черной горой – знамя Крага Хака из рода Кровавого Ущелья. Но и рухов все-таки били, они не были так сильны в защите, как гроссы. Конечно, огромные плотные перья с трудом поддавались мечу, отбивали большинство стрел, но некоторые, смазанные ядом, делали свое дело. Вскоре над укреплениями людей осталось всего две птицы. Наездники-птероптархи в отчаянии повернули обратно, это будто стало сигналом для орков. Их натиск сразу ослаб.
Гримли, уже лежа на камнях стены и плохо соображая, что происходит, увидел над собой орка. Толин сбил врага с ног, потом другого, и тут прямо рядом с гномом завис один из последних гигантских горных орлов. Его когти были измазаны кровью разорванных гвардейцев. Илирвен выстрелила, но из-за навалившихся врагов промахнулась и пустила стрелу себе под ноги. Марк был ранен и лежал на ступенях, ведущих вниз со стены. Рух хотел разнести гнома ударом гигантского клюва, но тот дважды смог увернуться. Гримли, обжигая руки о какие-то дымящиеся балки, начал творить свое заклятие. Из-за соседних зубцов гвардейцы, отбив очередную вылазку противника, дали пару арбалетных залпов. Птероптархи-лучники со стонами покатились вниз.
Но погонщик уцелел, он очень хотел задавить этого проворного гнома – тот лежал на земле и казался легкой добычей. Когда огромные когти пронеслись мимо, Толин со всей силы ударил птицу двуручным топором и по самую рукоять засадил его в лапу зверя. Рух яростно заклекотал, раскрыл крылья и поднялся вверх. Гном зацепился кожаным ободком перчатки за древко секиры, дернулся в сторону, но было поздно. Внизу мелькнули желтые когти орла и, вцепившись в ногу птицы, перетянув затянувшимся кожаным ремнем кисть руки, гном взмыл вверх. Громко проклиная весь мир, Толин видел, как быстро удаляется стена, сражавшиеся орки и гвардейцы. Прислонившийся к груде обломков Гримли остался далеко внизу. Гном летел в воздухе на высоте двухсот футов, и орел с каждой секундой набирал скорость.
– Толин! – закричала эльфийка. Гримли бросился к Мей, силы вновь возвращались к нему. С одним мечом, без щита, он налетел на десяток солдат Крага Хака, отвлекая их от Илирвен.
Торребор на укреплении над воротами видел, что бой идет по всей восточной стене. На их позицию рухи не сбросили ни одной бомбы – видимо, боялись повредить своим. Огры яростно колотили ворота своими молотами и дубинами. Ни стрелы, ни арбалетные болты не брали их толстенные грубые доспехи. А попасть в щели чрезвычайно сложно. Деревянные ворота, хоть и были обиты железом, начали поддаваться. Около магистра оказались несколько монахов ордена:
– Где Гримли Фолкин? Нам надо к нему!
– Нет, не надо! Остановите этих проклятых огров! – закричал на них магистр. – Они выломают ворота! – и тут же понизил тон. Стрела, пущенная из-под стены, попала в грудь монаху, к которому он обращался. Молодой человек охнул и повалился на спину.
– Убейте их, убейте! – скомандовал магистр и сам припал спиной к зубцу, глядя на восточную стену. Ему показалось, один из последних рухов выхватил из рядов защитников низкорослого рыцаря и понес в сторону лагеря кревландцев. Он еще миг вглядывался туда, старался различить, кого именно унес рух, как тут к нему пробился простолюдин из ополченцев.
– Мы принесли котлы со смолой и кипятком, здесь можно лить?
Торребор вышел из оцепенения, посмотрел на горожанина, на стоящих сзади людей и котлы, над которыми поднимался пар. В висках отдавались ритмичные удары огров, готовых высадить ворота крепости.
– Вниз, туда! Лейте на огров! – крикнул он.
Горожане и ремесленники поднимали огромные, в половину человеческого роста котлы и опрокидывали их у края стен. Орки обстреливали защищавшихся, несколько человек упали, кто-то обварился. Монахи разили орков маленькими жгучими шаровыми молниями. Даже закованные в броню огры падали замертво, пораженные несколькими такими ударами. Огонь и вода сделали свое дело. Огры падали, ревели, из тел возник целый холм, штурмующие ворота начали запинаться друг об друга. Кипяток и смола проникали сквозь доспехи. Наконец кревландцы не выдержали и побежали. У орочьих стрелков также кончались стрелы, но в возникшей у ворот сутолоке новых не подносили. Управление отрядами рушилось, ведь наученные Торребором стрелки моментально выхватывали из толпы орочьих офицеров. Внезапно огры бросили оружие и с яростным воем бросились прочь, затаптывая других солдат Крага Хака.
В то же время флаг с красной горой полетел вниз с восточной стены. Гвардейцы и рыцари, впереди которых шли Гримли и Илирвен, сбрасывали со стены последние орочьи отряды. Те на глазах таяли, превращаясь в ощерившиеся копьями мелкие кучки. Штурм захлебывался.
Толин висел на ноге руха, и тут его сильно ударило в спину. Орел, чувствуя боль, старался другой лапой содрать этого мелкого паразита. Гном понял: еще мгновение, и его разорвут в клочья эти огромные, толщиной с руку желтые когти. Он выхватил короткий меч и всадил его в ногу над своей головой. Подтянулся и полез дальше, забираясь под крыло птицы. Рух заклекотал, и сидящий на шее птероптарх потерял контроль над птицей. Гигантский орел завис в воздухе над полем битвы и раз за разом пытался клювом содрать это мелкое кусающееся существо. Но Толин очень хотел жить, он втыкал в тело птицы метательные ножи, цеплялся за огромные перья, и отчаянно карабкался на спину чудовища. Птероптарх заметил противника, но при большой скорости полета не мог встать в полный рост. Он пытался дотянуться до гнома кривым ятаганом, но лишь делал птице еще больнее. Толин оперся на бочку, привязанную к боку орла. Это была одна из трех бочек, почему-то не сброшенных птероптархом при налете на город. Погонщик чувствовал ярость верткого гнома, от него нужно было избавиться, и он отпустил ремень. Бочка ушла из-под тела Толина. Но тот ловко извернулся на ремнях и продолжил карабкаться вверх. Наездник не заметил яркой вспышки внизу, а бочка попала прямо в колонну волколаков вождя Креллиона, на расстоянии мили от стены. Взрыв был мощным: восемь всадников полегли на месте, и не менее трех десятков были посечены мелкими каменными шариками, которые заполняли часть бочки.
