Майкл Стэкпол - Призрак войны
Он посмотрел мимо меня на Цыгана.
– Хотя я понимаю логичность этого плана и согласен с тем, что вода представляет собой жизненно важный ресурс, я обеспокоен способностью мистера Донелли провести военную операцию. Я думаю, будет лучше, если самим проникновением на объект и прочими тактическими вопросами буду руководить я. Я испачкать руки не боюсь совершенно.
Цыган нахмурился.
– Вы уверены, что это хорошая идея, майор? Эту операцию возглавляет мистер Донелли, и с вашей стороны это будет выглядеть как покушение на его полномочия.
– Нет, нет, совсем нет. Он останется во главе. Я просто буду направлять военную сторону дела. – Он встал и оглядел комнату. – Сивек, Джонстон и Бриджер, у вас в ротах есть люди, смежные навыки которых позволят выполнить задание. Я бы сказал, двенадцать-восемнадцать человек точно подойдут для вашего замысла, мистер Донелли.
Я снова кивнул, на этот раз очень торжественно.
– Я бы сказал, две дюжины, но вам все это виднее, чем мне.
– Действительно, виднее. – Упомянутые им поименно подчиненные кивали или поднимали головы, показывая, что готовы пойти с ним в дело. Котфорд вышел к центру комнаты и присоединился ко мне у голодисплея. – Так, у нас есть все нужные люди.
Цыган покачал головой.
– Мне жаль, Сэм, но его опыт действительно даёт ему преимущество в этом случае.
– Я знаю, я всего лишь хочу, чтобы все сработало.
– Сработает. – Котфорд широко усмехнулся, а его помощники демонстрируя уверенность, улыбнулись в ответ. – Так какую из очистных станций мы атакуем?
– Никакой.
– Что? – Котфорд сердито на меня посмотрел. – Но вы же сказали…
– О, майор, вода очень важна с двух точек зрения. Она поступает в дом и покидает его. Так вот, мы займемся тем, что из дома выходит.
Нет необходимости описывать, насколько лицо Котфорда, безо всяких преувеличений, по-багровело – как только он начал понимать, на что вызвался пойти добровольцем. Остальные в комнате были достаточно любезны, чтобы сдерживать смех, но на их лицах периодически появлялись ухмылки, когда они припоминали, как я назвал эту работу вонючей. Котфорд, назойливо требовавший себе всю славу этого задания и клявшийся, что не боится испачкаться, влип.
Он был вынужден – я пытался избежать игры слов – ловить рыбу в мутной воде или самоустраниться из операции и он решил ловить. Это было хорошо, потому что мне действительно было нужны его люди для выполнения этой задачи.
Двумя днями позже, после полутора дней проливных дождей, мы привели свой замысел в исполнение. Когда застраивали центр Манвиля, берега реки Широкой прочно укрепили набережными, укрытыми в тени парков и пешеходных аллей. Глубоко в земле, параллельно реке, шла огромная ливневая канализация, обеспечивавшая отвод всего стока воды. Согласно путеводителям, которые я добыл в книжном магазинчике, а также замечательному описанию ливневых коллекторов, сделанному манвильской коммунальной службой, в сезон дождей коллекторы вмещали больше воды, чем было в реке и вся она текла на водоочистительные станции, перед тем, как её можно было отвести обратно в реку.
На водоочистительных станциях было по несколько накопительных водохранилищ, предназначенных для сброса избытка воды. Воду в эти искусственные озера подавали по большим трубам, после чего вода ожидала своей очереди попасть на очистку. Согласно плану нашей операции, ворота шлюзов, перекрывавших воде путь назад на станцию, должны были быть взорваны, а невозвратные клапана на самой станции должны были быть заклинены в открытом положении.
Котфорд и его коммандос, работая при свете молний, выполнили эти задачи в два часа ночи на шестое число. Поэтому получилось так, что миллионы тонн воды под невероятным давлением рванулись обратно в городскую канализацию. Когда трубы десятиметрового диаметра загружены полностью и их содержимое попадает в трубопроводы, ведущие в дома, диаметр которых тридцать сантиметров, получается очень зрелищный результат.
У счастливых домовладельцев западной части города трубы были старые, поэтому они лопнули где-то посреди их дворов. Жидкость била и пузырилась, перемешивая дерн и грязь в вонючее болото, и обещала примерно через год превратиться в прекрасно удобренный газон.
Жителям многоквартирных домов так же повезло, потому что их трубы лопнули в подвалах зданий.
Но невезучими – а согласно сообщениям новостей, таких было много – оказались люди, у которых стояли хорошие трубы и которые, по разным причинам, в момент удара канализационной волны наслаждались теплом ванны или уединились в туалетах. Нечистоты били в домах гейзерами, доставая в отдельных случаях до потолка. Они выплескивались из ванн, выливались из посудомоечных машин, капали из раковин на кухнях и умывальников.
В паре мест лопнули трубы побольше, проложенные под дорожным покрытием улиц, создавая вонючие лужи, поглощавшие припаркованные ховеры и медленно расползавшиеся в зловонные озера. Некоторые промокшие насквозь и взбешенные граждане начинали бить тревогу немедленно, но остальные были разбужены характерными запахами от печально похожих на мокрую губку напольных ковров.
И удар по деловой жизни города, особенно в самых низких точках города был настолько же разрушительным. Школы в западной части были закрыты, а граф Джермейн выступил по головидению и призвал всех, кому было необязательно покидать свои дома, просто оставаться в них, пока город не будет вычищен. Хотя его доводы имели смысл, никто не хотел сидеть в доме, превратившемся в выгребную яму, особенно если все, что ни выльешь в раковину, немедленно начинает выплескиваться из ванной или из дыры где-нибудь в подвале. Горожане сразу закипели, особенно после того, как выяснилось, что богачи, расположившиеся на холмах, избежали катастрофы.
Олдрингтон Эмблин немедленно ринулся в бой и показал себя великолепно. Одной из подконтрольных ему фирм была компания по чистке домов, собранная из персонала, сокращенного из его гостиниц. Эта компания, под названием «Благочестие Лтд.», сразу предложила «добрососедскую» скидку в девяносто процентов и начала нанимать людей, увеличивая объём работ. Он также временно переселил людей из затопленных домов в пустые номера его гостиниц, также расположив к себе население.
Правительство Джермейнов сделало ответный ход, открыв ряд муниципальных гаражей и ангаров, где люди могли переждать на выданных им простынях, спальных мешках и раскладушках. Эмблин повысил ставки, пожертвовав ещё больше простыней, подушек и кроватей.
Джермейнам был нанесен дополнительный ущерб, когда машины, которые они вывели из гаражей, освобождая их, залило фекальное болото.
Местное головидение провозгласило нашу победу, продемонстрировав данные статистических опросов, согласно которым люди посчитали чиновников Джермейнов некомпетентными.
Во-первых, сама катастрофа объяснялась неисправностью ограничительных дамб. Поток воды просто вырвал взорванные ворота шлюзов и уничтожил все следы наших действий. Только через два дня после событий двери были найдены и правительство начало утверждать, что это был акт преднамеренного саботажа. Как только они это заявили, началось всевозможное гиканье и улюлюканье, мол, все это попытка обелить себя и доказательства подделаны, и это скрыло наш след даже лучше, чем я мог рассчитывать.
На нашем внутреннем фронте Котфорд оказался в затруднительном положении. Все по-здравляли его с удачно выполненной работой, а я отдал ему львиную долю славы. Он знал, что не может мне доверять, но я вел себя очень искренне, сбивая его с толку и, я уверен, ещё больше утверждая в мысли избавиться от меня. Однако он должен был ждать, пока один из моих планов не провалится.
Поставив себя на место Котфорда, каким бы оно ни было мокрым и склизким, я решил, что если ни один из моих планов проваливаться не пожелает, он приложит свою руку и поможет этому случиться. Это требовало от меня загрузить его достаточным объемом работы, чтобы он был доволен и повременил разыгрывать свои карты. Я также понял, что теперь он постарается придумать операции продолжающие моё начинание и мне придется с ним конкурировать. Я не сомневался – один на один я уверенно смог бы его обставить, но у него был целый свой штаб, обмозговывавший дела, а у меня не было. Одному из его людей может прийти в голову хорошая идея и мне придется её топить.
Успех атаки привел многих в лоно веры в малозатратный терроризм. Некоторые пытались потрясти меня своим анализом и идеями, явно выпрашивая будущую работу, некоторые просто сказали: «Здорово вышло». Попытки Котфорда выставить меня дураком провалились. Я по-прежнему не испытывал уверенности в тех, с кем мне нужно было работать, но теперь они были готовы прислушиваться ко мне в будущем, и это было важно. Если я смогу преподнести им план, который обеспечит им оплату без риска быть убитыми, они его исполнят, а я смогу свести побочный ущерб к минимуму.
