Анна Фенх - Ружья еретиков
Старый Волк снова повернул голову так, что под взором его белых глаз оказался королевский секретарь.
— Я займусь этим, — прошептал секретарь, и Главный Инквизитор согласно кивнул:
— Да, вы займетесь этим. И я займусь. А теперь, я полагаю, мы обсудим Архипелаг.
— Позвольте! — королевский казначей оправился от потрясения и теперь копался в бумагах, выискивая нужный документ. — Позвольте, мы перейдем к делам Архипелага чуть позже. Вести оттуда действительно самые неутешительные… Но сейчас я должен вновь поднять тему конфискованного имущества.
Рейхар опустил глаза — все повторялось из заседания в заседание, в определенный момент всплывала тема осевшей в Трибунале, а значит, не дошедшей до королевской казны собственности еретиков. Уже через несколько минут зал Совета наполнился возмущенными криками и взаимными обвинениями. Казначей Псов разводил руками и указывал на казначея Трибунала, со словами «дело Ордена — поймать добычу, судит и конфискует все только Трибунал». Казначей Трибунала, мужчина с острым сухим лицом и неподвижным пустым взглядом, оставлявшем впечатление, что смотришь не в глаза человека, но в глаза старой ящерицы, спокойно переводил этот свой хладнокровный взор с королевского секретаря на королевского же казначея и уверял их, что как только еретики уходят в Мировой Свет с горьким дымом, их имущество уходит в казну. В том же, что к тому времени, когда происходит казнь, имущество это такое же невесомое, как дым, вины Трибунала нет никакой.
— Но как же так, — кричал, срывая голос, казначей Короны, и узкие кулачки его сжимались, а лысина его покрывалась испариной, — арестовываете вы, массаракш, зажиточного человека, а имущества от него, массаракш, остается с птичий хвост!
— Стало быть, не такой уж он и зажиточный был, — рассуждал казначей Трибунала, в ответ на что поднимался с места раскрасневшийся секретарь Короля и крики продолжались.
Сидел молча один только казначей Волчьего Ордена, и только он да Слепец позволяли себе легчайшие полуухмылки. Их вся эта денежная возня мало касалась, тайный Орден Инквизиции питался из инквизиторской же казны, но к приходу денег никакого отношения не имел.
— Так что же предлагает Его Величество? — спросил вдруг Главный Инквизитор, и крики мгновенно стихли.
— Его Величество?.. — казначей осекся так резко, что закашлялся. — Право, не знаю. Я не имею на этот счет никаких распоряжений…
— Я имею распоряжения, — вздохнул тяжело секретарь Короля, приглаживая волосы рыхлыми вспотевшими ладонями. — Нам следует обратить теперь особенное внимание на соседствующие с нами земли, а после — и на Архипелаг.
Казначеи подобрались, переглядываясь, а Главный Инквизитор чуть наклонился вперед, словно чтобы лучше расслышать слова секретаря.
— Король предлагает войну?
— А как еще можно поработить, в конце концов, эти темные земли? — уныло спросил в ответ секретарь. — Вы ведь понимаете — там рудники, там лес, там плантации и земли, которых не хватает Империи. Да и что же есть подлинная Империя, если не захваченный весь без остатка Юг? Северная Империя сильна и стабильна, весь век они нависают над границами тяжелой и опасной медвежьей тушей. Король согласен повременить с войной на Архипелаге, но он требует… Да, массаракш-и-массаракш, он требует! Немедленно подготовиться к войне с соседними королевствами! А до того — объединить все наши местности под рукой Церкви. И предоставить людей для захвата колоний.
— Даже если Церковь согласится поддержать эту идею, — Генерал Ордена Псов говорил медленно, осторожничая, — нам потребуется время.
— У вас было достаточно времени, — секретарь снова нервно выставил руки перед собой. — Король тоже слышал о ружьях, он хочет, чтобы они подтвердили свою славу в провинциях.
— Так и будет, — сказал Слепец, словно бы совсем не удивленный требованием Короля, — но смею вас заверить, еще слишком рано для войны. Темные земли не готовы к немедленному «порабощению», как вы выразились, хотя я все же предпочитаю слово «освобождение». Мой Орден работает и на границах с темными землями, и в них самих, и я знаю обстановку в этих странах и знаю, на что способно Королевство. У нас есть большой шанс войти с оружием в Айю и посеять там смерть и ненависть, но будет лучше, если мы сделаем это через три года. К тому времени в провинции Айю, равно как и в Шуурхе, и в Фешкет и, возможно, даже в городе-полуострове Фрунк, будет подготовленное к принятию истинной власти разумное, воцерковленное население, ведь трибуналы там есть уже несколько лет и они вовсе не бездействуют. А у нас к тому же времени будет и сильный флот, и подготовленная армия, и приток средств из разработанных плантаций и рудников Архипелага.
— У вас, — нехорошо усмехнулся вдруг секретарь прямо в лицо Главному Инквизитору, — именно что у вас. Король крайне озабочен тем, что все это будет не у Короны, а у вас. Постройка флота — у вас, заготовка и поставка продовольствия — у вас, мастеровые — в монастырях. И все заказы теперь у вас, потому что больше их отдать некому, и больше половины земель — у вас. Короне кажется, что пришло время подтвердить свое право на все это!
— Иначе спустят Охотников? — участливо спросил Вожак, и королевский секретарь метнул на него тревожный взгляд.
— Я ничего не знаю ни о каких Охотниках. Но я знаю, что Его Величество не слишком довольно тем, что в Трибунале пропадают и средства, и земли. Не говоря уж о людях. И что же там все-таки с этими волшебными ружьями?
— Не волшебными, — холодно поправил секретаря Вожак, — это церковные ружья, здесь нет места никакому волшебству, запомните это хорошо. Ведь идет еще охота на ведьм.
Секретарь закусил губу, а Генерал-Пес неожиданно перевел взгляд на Рейхара:
— Пусть о ружьях докладывает брат-волк, который за них в ответе.
Главный инквизитор проследил взгляд Жошуа и кивнул Рейхару:
— Смелее, монах. Я слышал о твоем успехе, и всем нам не терпится увидеть, что же за ружья ты изобрел.
— Не я, — тихо сказал Рейхар, но Вожак перебил его, повысив голос:
— Прекрасная идея, братья. Я распоряжусь, чтобы все было подготовлено к демонстрации. А сейчас вернемся к Архипелагу…
Он махнул рукой в сторону двери, и Рейхар, поклонившись, покинул зал совещания. Собрать подготовленных им монастырских стрелков было делом дюжины минут. Вскоре все шестеро, включая Рейхара, уже топтались во дворе, каждый со своим ружьем, пристрелянным и любовно вычищенным.
— Верно ли, что сам Инквизитор будет? — один из стрелков, высокий нескладный деревенский парень, нервно сжимал в широких ладонях приклад своего ружья и тревожно поглядывал на здание.
— А то ему больше делать нечего, на вас любоваться, — ответил Рейхар. — Бочку видишь? В нее попасть нужно. Каждый в свою. Об остальном не думай.
— Это мы запросто, — усмехнулся другой стрелок. — Массаракш, в бочку! Делов-то…
— Смотрите у меня, — Рейхар поправил на плече собственное ружье, то самое, которое демонстрировал Генералам Орденов в день, когда арестовали Виля. — Промажете — в монастыре сгноят. Или в порт сошлют, матросне, которая ни ножа, ни Тьмы не боится, про Мировой Свет рассказывать. И меня вместе с вами.
Парень посерьезнел лицом и даже побледнел, сжал кулак в охранном жесте и со стуком спечатал кулак в свою грудную клетку:
— Удержи Господь. Не подведем, брат Рейхар, как положено отстреляемся. Вы уж на нас положитесь.
Рейхар кивнул своему отряду, в пятый раз перепроверил, чисты ли стволы, хорошо ли смазаны маслом и при себе ли у каждого из стрелков специальная колотушка и шомпол. Когда во двор вышел Генерал-Пес, стрелки уже устали волноваться и негромко переговаривались, припоминая монастырь, в который они уже не вернутся.
— Построиться, — приказал Рейхар, и отряд, повинуясь команде, поднял ружья на плечо и встал в линию.
Вслед за Жошуа Вером из здания Трибунала вышел Главный Инквизитор, казначеи и затем Слепец, которого вел под руку секретарь Короля, явно весьма напуганный Генералом-Волком. За Советом Церкви шли охранники из числа монахов-псов и личная охрана Слепца, зорко следящая за каждым движением представителя Короны, и тем еще более его смущающая.
— Брат Рейхар, — шепнул ближайший к Еретику стрелок, — который тут Генерал?
— Вон тот, здоровый, первым идет — это Пес. А старик белоглазый — это Волк, — сказал в ответ Рейхар. — Он слепой, потому не шепчи, он все одно слышит.
— Понял, — стрелок, сглотнул и уставился в мишень, словно самым интересным во дворе была именно она.
— Каково расстояние? — спросил казначей Короны, когда все наблюдатели заняли свои места в стороне от стрелков.
— Сто шагов, — определил на глаз Жошуа Вер. — Рейхар, поясни-ка нам, что за ружья ты принес. А затем все мы посмотрим, как они работают.
