Владимир Свержин - Война ротмистра Тоота
Стоит ли говорить, что как бы это ни звучало цинично, но хонтийцам и пандейцам тоже выгодна небольшая война по тем же причинам. Людям, которые не могут самостоятельно мыслить, нужны герои, на которых они будут равняться. Как ни парадоксально, общество жаждет войны, и если невозможно её предотвратить, то нужно остановить как можно быстрее, прекратить одним ударом, срубить, уничтожить под корень верхушки всех трёх участвующих в войне государств. — Командующий хлопнул ладонью по столу, точно вбивая в столешницу мелких, словно тараканы, негодников, обсевших кормило власти.
— Вы сможете это сделать? — заинтересованно спросил контрразведчик.
Ориен кинул на Странника подозрительный взгляд:
— Вы имеете в виду, можем ли мы идти на штурм столиц? Не можем. Но нанести несколько быстрых и мощных ударов — вполне. К тому же у нас есть фазированные секторные излучатели. Их дальнобойности вполне хватит, чтобы в нужный момент подавить сопротивление всех трёх столичных гарнизонов. Разработчики на танковом заводе постарались на славу: недели через три, самое большее месяц, у нас будет достаточно машин с секторными излучателями.
— Замечательно, — похлопал в ладоши шеф контрразведки. — Зачем в таком случае я вам нужен?
— Как я уже сказал, нужно захватить верхушку.
— Несомненно.
— Но для этого необходимо знать, где они собираются. Надо знать, когда они окажутся в этом месте все.
— С этим трудно не согласиться. Но мне бы не составило особого труда уничтожить их всех и в одиночку. Тем более, что теперь я знаю о тучах, сгущающихся над моей головой по милости Нарти Клосса. Вы мне для этого не нужны.
— Это верно, — мрачнея, ответил Ориен Тоот. — В таком случае вы станете диктатором вместо Канцлера. И охота начнётся на вас. А мне представляется, да и по словам Атра так выходит, что вас, энц генерал, всерьез волнует ситуация, в которой мы все здесь очутились. Если вы перестреляете Неизвестных Отцов и захватите кабинет, заляпанный кровью банды изменников, получите разваленную экономику. Куда ни ткни — везде ложь и гниль. Вы собираетесь разгребать это собственноручно?!
— Нет, меня больше интересовало, станете ли вы говорить, что в таком случае я не выйду из вашего подземелья? Или не станете. Я удовлетворён ответом. Но позвольте ещё один вопрос. Кто, по-вашему, станет во главе страны, если переворот, к которому вы готовитесь уже столько лет, удастся?
Ориен чуть заметно улыбнулся:
— Признаться, до недавнего времени предполагалось, что я, как главнокомандующий повстанческой армии трёх братских держав, стану во главе временного правительствующего комитета. Но сейчас… — Он запнулся.
— Что же произошло сейчас?
— Правильнее спросить это у вас. Совсем недавно я не смог убедить в собственной правоте младшего брата. Для вас это, должно быть, ничего не значит, но для меня… Этот странный перекос в мозгах у него произошёл аккурат после встречи с вами. Мне стало очень интересно, что же вы за человек.
— Теперь вы это знаете?
— Можно сказать и так. Вас не запугать и не купить, а ещё — вы не слишком интересуетесь властью. А именно такие люди должны быть у руля. Так что, полагаю, энц генерал, совместными усилиями мы сформируем правительство, способное вытянуть страну из бездны, а заодно не дать рухнуть туда нашим соседям.
— Что ж, разумно, — согласно кивнул Странник. — Полагаю, мы найдём общий язык. Готовьте свои штурмовые части.
Странник остановил свой автомобиль у ворот госпиталя и просигналил. Поездка в столицу не столько утомила, сколько раздосадовала его. Он вспомнил слащавую рожу Умника, пытающегося обвести его вокруг пальца. Можно было с уверенностью заключить: Департаменту юстиции ничегошеньки не известно о Нарти Клоссе, зато Умник роет землю, разыскивая Мака Сима. И не просто роет, а знает, где рыть.
Ворота с лязгом начали откатываться в сторону. Странник выжал газ, шепча под нос строки, наиболее соответствующие его настроению: «Спускайте псов войны!»
«Максима Умнику отдавать нельзя. Необходимо его опередить». Он остановил машину у крыльца и направился в специальную палату, отведённую для Тоота.
— Энц генерал, — доложил дежурный по этажу, — ротмистр Тоот на данный момент в палате отсутствует.
— А где присутствует? — спросил шеф контрразведки.
— Совершает вечернюю прогулку в парке, — преданно глядя на высокое начальство, отбарабанил медбрат. — Прикажете вызвать сопровождение?
— Сам найду, — отмахнулся Странник.
Старый больничный парк, на счастье не тронутый охотниками на хонтийских шпионов, радовал прохладой даже в самый жаркий день. Вблизи корпусов прогуливались выздоравливающие, подальше, в кокетливых беседках, оставшихся ещё с имперских времён, в тиши виноградных лоз скрывались от любопытных глаз влюблённые парочки. Руководство госпиталя на подобные вольности глядело сквозь пальцы, ибо ничто так не способствовало выздоровлению, как горячащие кровь нежные чувства.
Хорошо зная манеру ротмистра, Странник готов был поклясться, что Тоот выбрал самый глухой угол и уединённую беседку. Прикинув, куда бы направился сам, пользуясь такими критериями, Странник двинулся на поиски. Внимание его привлекло большое количество мундиров на аллеях. Военные о чём-то оживленно переговаривались, размахивая руками, не обращая внимания на человека, не похожего ни на врача, ни на пациента. Он прошёл две беседки с влюблёнными, прежде чем обнаружил ротмистра. Неподалёку от третьей беседки Странник почувствовал на себе взгляд — столь тяжёлый и давящий, словно он сам глядел на себя со стороны. Нащупав рукоять пистолета, контрразведчик медленно обернулся. От ограды, в просвете между кустами, на него смотрела огромная чёрная голова, очень похожая на собачью, но значительно крупнее, с недобрым испытующим взглядом круглых, по-человечьи умных глаз.
«Собака Баскервилей», — прошептал Странник, вспоминая об откушенных головах муниципальных стражников. Чудовище не проявляло ни малейшей агрессии. Оно просто глядело, пожалуй, даже как-то печально. Странник, не делая резких движений, вытащил руки из карманов и развёл их, демонстрируя, что не хочет причинить зло. Из беседки слышались тихие голоса и, как показалось Страннику, женские всхлипы.
— Что там ещё такое? — пробормотал он.
Упырь поднялся и, точно растворившись в воздухе, скрылся из виду. Шеф предупредительно кашлянул.
— Кого тут носит? — раздался из беседки резкий окрик Тоота.
— Знакомого.
Ротмистр обескураженно выглянул, застегивая верхнюю пуговку кителя и поправляя берет.
— Энц генерал? Мне сказали, вы уехали.
— Уже вернулся. А ты-то чего при форме?
Тоот растерянно поглядел на шефа:
— Энц генерал, полчаса назад в комендатуру прибыл секретный циркуляр о начале мобилизации. Все отпуска прекращены, офицерам и солдатам надлежит срочно прибыть в часть. Война.
— Массаракш, — процедил Странник и вспомнил, как улыбался Барон, пожимая ему руку. С таким чувством, будто нет для него большего счастья, чем стиснуть своими тисками его ладонь. «Недобрый знак — принять решение о мобилизации без меня. Очень недобрый знак». — Да, война, — досадливо подтвердил он. — И ты, и я знали, что она скоро начнётся. Теперь от нас зависит, чтобы она поскорее закончилась. А потому, энц ротмистр, ни в какую часть вы не возвращаетесь.
— Правда? — Из беседки, хватая Атра за плечи, выскочила Юна.
— Правда, — подтвердил генерал. — Для вас, Тоот, будет отдельное задание. Помните того горца с Голубой Змеи?
— Так точно, я вам докладывал… Он нынче в Боевом Легионе, в Стальной Когорте.
— Он уже не в Стальной Когорте и не в Боевом Легионе. Но если я правильно понимаю обстановку, скоро окажется на фронте. — Странник поглядел на девушку: — Ступайте. Ваш герой ещё придёт с вами попрощаться. Так вот, — провожая взглядом уходящую к корпусам госпиталя Юну, закончил контрразведчик, — ваша задача будет найти Мака Сима и обеспечить его доставку в столицу целым и невредимым. При необходимости можете снять с фронта любую часть. Особо присмотритесь к штрафным. При отказе командира повиноваться, расстреливайте на месте. И помните, этот Мак Сим может быть очень опасным. Почти как я.
— Вас понял, энц генерал.
— Действуйте, ротмистр.
ЭПИЛОГ
Тоот, прикрыв глаза, сидел на командирском месте бронированной «Куницы». Перед ним опять неотвязным кошмаром вставало поле, покрытое горящим танковым хламом: старье, неизвестно как сохранившееся на складах и теперь брошенное первой охапкой дров в топку войны. Нелепые железные сундуки с развороченной бронёй, со свёрнутыми носами орудийных башен, распластанными гусеницами, полыхали, чадя, всё больше и больше затягивая равнину густым вонючим дымом. Кое-где возле танков валялись трупы в однообразных серых с белой полосой мундирах штрафников Вспомогательного корпуса.
