Иван Кузнецов - Ковчег
С момента прошлого посещения золотистая стена вокруг ТЭЦ ничуть не изменилась. Правда, я увидел ее только мельком, издали. Грузовик подкатил не к ТЭЦ, а к входу на металлургический завод.
Нас уже ждали — семь человек, трое при оружии. Видимо, та самая исследовательская группа с охраной. Возглавлял ученых седовласый мужчина с прилипшей к губам улыбкой. Над улыбкой топорщились усы щеточкой.
— Пичугин Александр Иванович, — бодро представился он. — А вы, я так понимаю, группа разведки? Ничего, я вас долго не задержу.
Он достал из кармана сложенный вчетверо лист и сунул его мне.
— Это карта. Неполная, конечно, но чем богаты.
На листке обнаружился грубый набросок — завод, прилегающие улицы, территория ТЭЦ. Постройки окружал желтый контур. В нескольких местах линия пересекала заводские корпуса. Выходит, рисунок был не условным, он точно передавал положение световой стены. Но заинтересовало меня не это. На территории ТЭЦ рядом с градирнями тянулась еще одна желтая полоса, кое-где непрерывная, кое-где отмеченная пунктирной линией.
— Это что? — ткнул я в пунктир.
Игорь подошел и с интересом заглянул в листок.
— Там еще одна стена, — охотно пояснил Пичугин. — Прямо за этой. Сначала мы хотели пройти внутрь электростанции по Черемшанской — видите, улица между ТЭЦ и заводом? Так вот, стоило нам пройти через первую стену, как мы увидели вторую. Точно поперек улицы. Видите крестики? Это места, где мы проходили через внешнюю стену. Надолго мы не задерживались, поэтому картина неполная и дорисована пунктирной линией.
Я выслушал немного путаную речь ученого и резюмировал:
— Хреново.
С неудовольствием посмотрел на пунктир, аккуратно опутавший цистерны с мазутом. Проходить и через одну чертову стену не больно хотелось, а уж через две…
— Рекомендую — через завод. — Пичугин царапнул ногтем нижнюю часть карты. — Пойдете со стороны ТЭЦ — упретесь во внутренний барьер. А со стороны завода барьер одиночный. Вглубь мы, правда, не заходили, может быть, второй барьер и там есть, но если повезет, подойдете к цистернам со двора. Тогда внутреннюю стену пересекать не придется.
Я посмотрел на расположение крестиков: три со стороны ТЭЦ, еще два на Черемшанской и только один у входа на завод. Как-то маловато они наисследовали.
— На сам завод вы не заходили?
— Нет. — Пичугин отклеил улыбку и посмотрел на меня с возмущением. — Там, знаете ли, не розами пахнет.
— Ага, — вполголоса сказал Игорь. — Холопам идти можно, а бояре побрезговали.
Пичугин покраснел.
— Мы, знаете ли, жизнью своей рисковали. Дорогу вам проложили. Могли бы и «спасибо» сказать.
— Ну да, вымостили благими намерениями, — совсем тихо пробормотал Игорь.
Пичугин то ли не услышал, то ли не узнал цитаты.
— Ладно, все ясно. — Я счел за благо закруглить дискуссию. — Еще что-нибудь интересное расскажете?
— Сами всё увидите, — в голосе Пичугина звучала обида. Впрочем, он взял себя в руки, вернул улыбку под усы и добавил: — Ничего там особенного нет. Я за барьер три раза заходил — ни холодно, ни жарко. Только темные очки наденьте и глаза прикройте. Внутри… обычная картина для людного помещения. Вы такое, поди, сто раз видели. Разве что по сторонам смотрите. Тут собачья стая прибилась.
— Стая? — удивленно изогнул брови Игорь.
— Самая натуральная. Я сам видел, как псина через барьер бегает. Здоровенная такая.
— Ясно, — сразу подобрался Игорь.
Все-таки, что бы он ни говорил, на собачках у него пунктик. И у меня, похоже, тоже. Когда Пичугин упомянул псину, сердце екнуло и забилось чаще. Проклятый дог, в каждой тени теперь мерещится.
— Хватит рассусоливать, — отрезал Сан Саныч. — Больше сказать нечего? Тогда пошли, а то до ночи простоим, в бумажку глядя.
Вербовски усмехнулся.
— Я готов. — Игорь походил на сжатую пружину. Предвкушая встречу с четвероногими врагами, о стене света он уже не думал.
Сан Саныч придирчиво осмотрел наш небольшой отряд и первым двинулся вперед.
Глава 3
Несбывшиеся ожидания бывают трех видов. Чаще всего они не вызывают ничего, кроме раздражения. Взять, к примеру, опытного игромана, собаку съевшего на компьютерных баталиях. Решит игроман развлечься отстрелом конкурентов в многопользовательской сетевушке, и вдруг с ужасом обнаруживает, что в его команду записались сплошь новички, которые не то что о раше — о хедшотах не слышали. В гневе бьет игроман по клавиатуре или джойстику и выходит из игры, предварительно прокричав, что он думает о нубах.
Есть другая категория — приятная, хотя и, несомненно, более редкая. Вместо того, чтобы слить матч, сборная России вколачивает в ворота итальянцев три безответных мяча, и оголтелые футбольные фанаты, еще вчера клеймившие «кривоногих пешеходов», взрывают петарды и оглашают ночные улицы радостным воем, мешая спать честным гражданам. Парадоксально, но несбывшиеся ожидания способны приносить не только печаль, но и радость.
Существует и третий вариант. Странный и непривычный. Когда ожидания обманывают столь нейтральным либо причудливым образом, что не знаешь, как и реагировать.
Я не разделял страхов Ники, не пылал исследовательским энтузиазмом Игоря. Я до последнего ждал какого-то подвоха. И когда стена света оказалась на расстоянии вытянутой руки, все внутри сжалось в комок.
Как и в прошлое посещение зудела кожа, ныли зубы, спина покрылась мурашками. Еще один шаг — и свет, пробивающийся сквозь сжатые веки и очки-поляроиды, погас. Ничего не произошло. Я по инерции прошел дальше, и ослепительное сияние осталось за спиной.
Я открыл глаза. Обычная проходная, обычный коридор, развилка в конце. В углу над распахнутой дверью — растрепанная паутина. Мелкие комочки земли на полу: кто-то из рабочих умудрился принести на ботинках редкую летнюю грязь. Ни звука, только шуршание шагов. Знакомый гнилостный запах — не очень сильный. Главное испытание будет впереди. Ничего необычного, совсем ничего.
Не знаю, что я ожидал увидеть: полный мутантов и аномалий мир Зоны, Зазеркалье, проход в Злую Параллельную Вселенную? Не знаю. Но мои ожидания не оправдались. Никак.
Сан Саныч снял очки и помассировал переносицу. Вербовски убрал одну руку с автомата.
— Похоже, первое испытание пройдено, — с истеричной ноткой в голосе сказал Илья — приписанный к нашей четверке рейдер. Надо же, выходит, тоже нервничал, а с виду скала скалой.
Сан Саныч убрал темные очки в карман.
— Пошли.
— Только не спешите, — предостерег Игорь.
— Собак боишься? — Сброшенное напряжение развязало Илье язык.
— Мало ли что, — серьезно ответил Игорь. — Ученые сами сказали, что дальше границы не проходили.
Он сделал легкое движение рукой, и железный шарик от подшипника заскакал по каменному полу и подкатился к стене напротив. Выходит, мысль о Зоне пришла в голову не только мне. Сан Саныч посмотрел на шарик с удивлением, а Эдик Вербовски вдруг улыбнулся. Узнал.
Мы миновали коридор и увидели первое тело. Чоповец с пристегнутой к поясу рацией и дубинкой распластался перед открытой дверью. Рядом лежал перевернутый стул. Запах усилился. Не сговариваясь, мы натянули противогазы. Что творится в цехах, я прекрасно представлял, и на сей раз ожидания, к сожалению, сбылись.
Людей было много. Счет шел на десятки, если не на сотни. И хотя огромные размеры цехов скрадывали масштаб трагедии, стоило вспомнить сухие цифры, как по спине бежал холодок. Я боялся, что придется идти в полумраке, но огромные окна пропускали достаточно света.
Мы прошли мимо гигантского пресса со стертыми полуметровыми буквами «УЗТМ», мимо огромных цистерн и широкого языка конвейерной ленты. Мне вдруг стало не по себе — не от мертвецов, их я уже повидал достаточно, не от застывших во времени заводских махин. Что-то было не так. Это место чем-то отличалось от могильников, в которых мне довелось побывать. Чем-то неуловимым и вместе с тем важным.
Я немного сбавил шаг, пытаясь понять, что меня взволновало. На первый взгляд — всё как обычно. Сан Саныч и Вербовски бодро вышагивают с автоматами наперевес. Рядом вьется Игорь — в одной руке пистолет, в другой подшипники. Через каждые несколько шагов он останавливается и бросает шарики вперед. Шарики скачут по полу и замирают в четком соответствии с законами физики. Интересно, что кончится раньше — их запас или терпение у Игоря? Вполне возможно, что ни то, ни другое: парень упорен и запаслив. Илья тоже не суетится, его напарник Михаил с любопытством поглядывает по сторонам. Трупами его не увидишь, а вот на заводе он впервые. Все нормально, никакой опасности, даже мифической собачьей стаи. Всё в порядке… Тогда откуда это нарастающее ощущение неправильности?
Я забрал чуть левее, обходя сразу два тела — совсем молодой парень в грязных перчатках и мужчина постарше, до сих пор сжимающий какой-то прибор. На обоих заляпанная синяя униформа, рядом валяются белые каски. Кожа покрыта отталкивающими синюшными пятнами. Трупными пятнами…
