Федор Березин - Допрос с пристрастием
Этот план частично оправдался. Действительно, когда Ведич с Глюком допрыгали до полегших больше года назад многоэтажек, тяжелые машины отстали. Наверное, если бы у них имелись челюсти, то сейчас бы они скрипели зубами от досады. Однако ужас ситуации заключался в том, что погоня, в общем-то, не закончилась. Ведь кроме колесных монстров там имелась целая армия различной нечисти помельче. Благо носиться со скоростью сто километров в час она не умела, так что несколько отстала от «КрАЗов-носорогов».
Изо всей колесной братии в город за сталкерами сунулся только наноджип «Тигр». Страшная тварь, зовущаяся в сталкерском народе «раптором». Благодаря механоидной эволюции он приобрел большую проходимость, чем его прототип. Потому на гору бетонированных обломков «Тигр-1000» взбирался не хуже, чем снаряженные экзоскелетами сталкеры. Еще огорчительней было то, что на его корпусе разместились два импульсных пулемета системы Карташова. Из этого добра «нанотигр» периодически постреливал. Причем боеприпасы явно не считал.
— Может, у него в кузове налажено их производство? — предположил по этому поводу Ведич. — Прямо из нанотравы, например?
— Нам разницы нет, — отреагировал Глюк. — Производит он или не производит, но у него в брюхе может находиться и тонна боеприпасов. Жизни эта тварь нам не даст.
— Что, будем драться? — прищурился Ведич.
— Основная банда отстала, так чего бы с этой зверюгой не разобраться как следует? — Глюк был настроен решительно.
— Мне кажется, он и так застрянет где-то в расщелине, — высказал мечтания вслух Ведич. — Смотри, как прет по плитам. Недуром просто. К тому же, пока будем с ним разбираться, так задержавшиеся твари добегут. Может, лучше заметаем след, пока есть зазор по времени?
— Если нанотехническая сволочь перевалит через эти обломки, то дальше он вообще почешет легко. Надо его остановить, — не унимался Глюк. — Дай, я это сделаю, а?
— Чего не вдвоем? — поинтересовался Ведич. — У него же преимущество в количестве стволов.
— Толку от тех стволов, — ухмыльнулся Глюк. — Они вроде бы жестко закреплены. Как он наводиться будет, если прет в верхотуру? Я справлюсь. А ты пока дуй вперед. Найди удобный плацдарм, где удастся удерживать круговую оборону. Так, на всякий случай.
— Плохой случай ты предсказываешь, — посмотрел на Глюка Ведич. — Чего случилось-то? Колись.
— Так Механушу же убили. Прикончил ее наш подопечный Страшилка. Разорвал живьем. Мне хочется еще малость поквитаться, — неожиданно сознался Глюк. — Дай я сам пришью этого «раптора», а?
— Хорошо, — кивнул Ведич. — Только не сильно задерживайся. Повредишь его чуть и сматывайся. Не трать на него много пуль. Толку-то нет. Скорги его, все едино, даже из мертвых подымут.
— Я справлюсь, — пообещал Глюк.
76. Снег
Переносную «GPS» Азриэль тоже выбросил. Весила она, вообще-то, немного, но раздражала не меньше, чем четырехкилограммовый «узи». Так от того хоть толк был. Конечно, в механическую псину из него попасть не удалось. Оно, может, и к лучшему. Еще неизвестно, смогло бы это музейное чудо пробить панцирь гада. Может, и нет. Тогда бы чудище воспрянуло духом и полезло в рукопашную, и тут Леон не слишком сомневался насчет исхода.
Ну так хоть отпугнуть получилось. А вот оттого, что «джипиэска» иногда оживала на каких-то холмиках, легче на душе вовсе не становилось. Поскольку один раз, судя по ней, они очутились в центре столицы Габона — Либревиле, а другой раз где-то в Канаде, на острове Виктория. Второе, конечно же, могло радовать. Все же Северное полушарие, а значит, точнее в координатах. Однако не радовало. А после многих часов пешего марша в неизвестном ракурсе насмешить тоже уже не могло. Так что Леон Азриэль бросил в снег «GPS» без всякого сожаления. Пусть механоиды со скоргами делают с ней что угодно. Может, им даже удастся использовать ее по назначению. Кто знает?
Однако всё это время их подводила только техника, зато человеческая психика держалась на высоте. По идее, что ей оставалось делать, этой психике? Только стискивать зубы и переставлять в голове пластинки с военными маршами, пытаясь заглушить скрип снега и завывание ветра. Иногда вспоминалось, что неплохо бы выдавить откуда-нибудь остатки воли и заставить себя растереть лицо шарфиком. Тогда какая-то не своя, стеклянная рука дотягивалась до шарфика, обнаруживала, что он давно превратился в жесткую сосульку, и соскальзывала по нему обратно в пропасть. Поднять ее по новой как-то не получалось. К тому же иногда требовалось осуществлять целую спасательную операцию по извлечению из снега самого себя. А порой кого-то другого. Оказывается, в их небольшом отряде еще существовала выручка и взаимопомощь. Конечно же, выговорить и даже продумать по слогам столь сложные словеса у них уже не получалось. Ну что ж, эти понятия могли некоторое время просуществовать и без названия. Ведь, наверное, не все вещи в мире проименованы, правильно? А к тому же существовали эти вещи еще до появления языка, так? Думать долго над такими сложностями не получалось. Да и думать вообще получалось тоже плохо. Надо было топать вперед. Точнее, утапливать ногу в снег, затем переключать внимание на другую, извлекать из снега, а затем снова утапливать. Чудовищный умственный напряг, между прочим, если занимаешься им часов эдак… Сколько уже, в самом-то деле? Извлекать часы не имелось никакого желания. Это было чрезмерно сложно для упрощенного до элементарного передвижения по снегу мира. Да и где вообще были те часы?
Леон Азриэль остановился, вспоминая. Что-то навалилось сзади. Оказывается, идущий след в след Рубак Ципло. Оба упали и на некоторое время замерли. Может, они снова угодили в зону повышенной гравитации? Азриэль был не против. Он был не против валяться вот так, упираясь лицом в жесткую подушку снега. Быть может, подушка была холодноватой. Но уж точно не холоднее, чем хлещущий в лицо ветер. От ветра стоило отдохнуть. Вздремнуть тоже стоило. Краем затухающего сознания он почувствовал улучшение комфорта. Похоже, напирающая гравитация несколько отхлынула. Сверху более ничего не давило. Теперь гравитация стала совсем отрицательной. Нечто внешнее дергало его кверху. Он совсем не хотел туда, совсем не жаждал попасть под царапающий глаза ветер. Тут, в гравитационной яме, было гораздо комфортней.
Похоже, некая сволочь лупасила его по лицу. В смысле, по обмороженной маске, которая раньше, в неведомой ныне истории, именовалась лицом. Глаза открылись.
Сволочь именовалась Деном Ирахи. Человеческий язык отныне неспособен произнести столь сложное сочетание слов. Странно, что до этого умел. Ирахи был когда-то распределителем боеприпасов в красивом танке «Меркава». Только полные дебилы могли покинуть столь благоустроенный и защищенный мир, из-за мелочного дискомфорта удвоенной тяжести. В конце концов, умереть в тепле, сытости и добром дружеском общении было бы куда приятнее и милее. В окончательном варианте их сердца дружно остановились бы от перегрузки. И весь экипаж уснул бы навеки, во главе с развалившимся в объемности пехотного отсека лейтенантом. Наверное, там бы их когда-нибудь и нашли. Ибо найти посреди Новосибирской локации шестидесятитонную боевую машину несравненно легче, чем вмороженные в снег трупики.
Боль возникла в районе скулы. Азриэль сосредоточил глаза на виновнике. «Лео, просыпайся!» — прочел он по губам Дена. Легко сказать. Как тут определиться, спишь ли ты еще или уже нет? Однако Ирахи вновь отвел руку для удара. «Стоп, дорогой, мы так не договаривались!» — промычал Леон Азриэль. В смысле, он просто что-то промычал. Однако Ден расслышал, опустил руку. Как, оказывается, просто можно с ним договориться! Бывший механик-водитель почему-то обрадовался такому обстоятельству. Но тут что-то ухнуло в него сбоку. Азриэль едва снова не свалился. Похоже, от падения его удержал все тот же вездесущий Ирахи.
Азриэль крутнул шеей. Этот подвижный когда-то инструмент работал со скрипом и скрежетом. Леон удивился, что другие, в смысле, Ден, совершенно не слышат этого чудовищного скрежета. Поскольку положение головы изменилось, то теперь в поле зрения попал еще кто-то. Какой-то снежный человек, старик с длинной белой бородой. Только когда он сделал попытку ругаться, выяснилось, что это всего лишь наводчик Ципло. Удивительно радостная встреча их троих в этой снежной пустыне! Азриэль попытался улыбнуться. Ледяная корочка вокруг рта лопнула почти беззвучно.
— Все из-за этого гада, — расшифровал Леон мычание Рубака Ципло. — Это он гнался за зверюгами и посадил машину в ловушку! Это он…
Кто-то встрял в дело со стороны. Мыкал что-то неразличимое. Поворачивать голову назад, для дешифровки с помощью губ не хотелось.
— Давай бросим его, Ден! — шифровал дальше Рубак. — Пусть тут сдыхает. Была охота его тащить. Пусть…
