Ник Перумов - Гибель Богов - 2. Книга вторая. Удерживая небо
— Такое не забывается, — поневоле сухо отозвалась Сигрлинн. — Но…
— Кто исполнял эти законы? Кто следил за ними? Что случилось бы, пожелай, скажем, Макран высказать мне в лицо всё, что он обо мне думает, а Эстери сопроводила бы это наглядной демонстрацией? Что, если бы они попытались просто убить меня? Задолго до нашего с Ракотом восстания? Скажем, до моего первого изгнания?
— Они бы не смогли… не посмели…
— Представь себе, что смогли бы и посмели. Объевшись, скажем, дурманных грибов.
Сигрлинн явно растерялась.
— Оборонила бы меня, спасла бы от неминуемой смерти какая-то неведомая сила? Или весь Закон свёлся бы просто к собранию Совета Поколения и осуждению — или изгнанию — ослушников?
— Какое… не может быть! — Она вдруг схватилась за голову.
— Что, если за этими законами стояли когда-то настоящие силы? Навроде Орлангура с Демогоргоном? Или, скажем, истинные заклятия, со временем ослабевшие и расточившиеся? Не только воля Молодых Богов, но и нечто помимо неё? Превыше её? Законы-то не зря прозывались «Законами Древних», а не, скажем, Молодых Богов!
— И всё это невесть сколько веков пребывало в…
— Не знаю, «в чём» или «как» они пребывали, Си. Но, пока я добирался сюда обратно от Кипящего Котла, мысль эта… скажем так, становилась всё неотвязнее. Мы не дали Упорядоченному новых законов. И оставили в небрежении старые.
— Не могу сказать, что старые были уж настолько хороши…
— Согласен. Но взамен скверных следовало установить «хорошие». Мы же этим пренебрегли полностью. Принявшись, как я уже сказал, метаться от пожара к пожару. Этакими «боевыми магами», только и знающими, что ругаться на закон Равновесия, не дающий нам покончить со всеми безобразиями раз и навсегда.
— И ты думаешь, что отсутствие ваших с Ракотом собственных законов — и есть корень зла?
— Нет. Слишком просто. — Я неотрывно глядел на бурлящий Урд. — Устанавливать законы — высокое право. Потому что они станут работать уже помимо тебя. Ты не сможешь броситься и перерешить раз установленное тобой, не сможешь изменить сотворённое истинным законом…
— Но те же законы Древних… их меняли, а порой и отменяли…
— И чем кончалось всё дело, Си? Не забыла?
— Но законы — это всегда те разумные, наделённые сознанием существа, что их применяют, — медленно сказала она. — Не слепые силы, сами по себе свершающие правосудие, карающие и милующие. В истинном суде есть всегда и обвинитель, и защитник. И знатоки законов, и те, кто зван выслушать всё, судя лишь по собственному здравому смыслу. И судья, тот, кто назначит приговор, но не объявит виновного виновным лишь по собственному произволу. Ты же не думаешь, что заклятия, даже самые лучшие, смогут заменить всё это?
— Конечно нет. Не смогут. Но потоки дикой магии надлежит упорядочить. Создать им русла. Я долго размышлял, шагая от Кипящего Котла, и подумал…
— Нет, мой Хедин. Вы с Ракотом были правы. Магия свободна и дика, и таковой она должна пребывать. Считающий себя сильным — встретит более сильного. Слабый должен надеяться на себя, а не на защиту «неведомого». Ты повторял мне это сам тысячи раз, ещё в Джибулистане…
— Всё верно, Си. Магия свободна и дика, но останки старых законов гниют где-то в её толще, отравляя чистый ток.
— Останки законов? Это как? Они ж не разлагающийся труп или нечистоты, Хедин!
Я вздохнул.
— И тут ты права. Я просто знаю, что заброшенные системы чар, созданные могущественными сущностями, не пропадают бесследно. Они оставляют по себе долгую память, и мой долг теперь — позаботиться, чтобы память эта осталась исключительно на страницах трактатов. Исторических, разумеется.
— Хедин, устанавливающий законы… — Сигрлинн покачала головой, рассмеялась — почти беззаботно.
— Пока ещё ничего не устанавливающий, — заметил я. — Просто понявший, что бросить вообще всё на произвол судьбы и вольных сил — тоже неверно. Вот поэтому мне нужны сейчас вы все. И Ракот, и Хаген, и ты, и старый Хрофт. Который, если помнишь, тоже где-то запропал.
— Я помогу с превеликой радостью, — покачала головой Сигрлинн. — Но Истинные Маги, наше Поколение, никогда не устанавливало своих законов. В лучшем случае мы повиновались, в… другом, но тоже лучшем — искали пути, как их обойти. И потом — разве не судили всё ж большей частью сами Молодые Боги?
— Когда судили Ракота, — я удержался от «и меня», — когда судили Восставшего, там не было никаких особых заклятий. Был именно суд, как у простых смертных. Но за обычными словесами крылось и что-то ещё. Закон Равновесия, возможно, Ракотом столь безрассудно попранный?
— Так, может, никаких тайных чар никогда и не было? — с надеждой спросила Сигрлинн. — Может, Молодые Боги просто лгали, как они делали не раз?
— Они не лгали и не «не лгали», Си. Они тут вообще ни при чём. Это всё лишь мои рассуждения. Но кажется мне, что…
— Если Богу что-то «кажется», это уже не просто «рассуждения», мой Хедин. Но с чего ты хочешь начать?
— Перестать метаться, Си. На месте одной заделанной пробоины сразу же появляется новая. Так нельзя.
— Судя по тому, что у Ракота находилось время развлекаться на гладиаторских аренах, дело обстояло не так уж скверно, — заметила она.
— Точно. Мы заделывали пробоины, однако потом тревога кончалась, самого страшного удавалось избегнуть. Решающей победы ни с Дальними, ни с Неназываемым достигнуть не получалось, и вот… и вот вам результат — Ракот Восставший, Ракот Повелитель Тьмы в роли варвара на арене!
— Это… неправильно, — покачала головой Сигрлинн. — Нет, не потому, что «трата времени». Это… отсутствие истинной цели. У меня, кстати, её тоже нет. Пока нет, я хочу сказать.
— Цель… — горечь, неизбывная горечь прорывалась, несмотря на все усилия. — Цели нет, Си. Только «хранить».
— «Хранить» и не «творить» невозможно, ты знаешь, мой Хедин. И творить мы все ещё будем. Я уверена.
ГЛАВА VI
Ракот, Гелерра, Аррис и другие
— Повелитель Ракот. — Аррис, тёмный эльф, стоял на одном колене, низко склонив голову. Подниматься он отказался, несмотря на гнев Восставшего. — Повелитель. Мы потеряли Гелерру. Враг разбит и отступил в беспорядке, портал им уничтожен, вторгшиеся погибли, несмотря на наши усилия взять пленных, но… Адата Гелерра исчезла. Все поиски ни к чему не привели.
Ракот гневно мерил огромными шагами тесный при его росте шатёр. Повелитель Тьмы вернулся к привычному облику, и всё тот же неизменный красный плащ окутывал плечи; новым стало разве что беспокойство, глубокое, почти вечное и неизбывное.
