Недоучка - Забусов Александр
Старший брат, которому скоро уже тридцать пять, говорил, что так в их семье было не всегда. Все случилось после глобальных потрясений в стране и государственных кризисов. Родителям приходилось выживать и рвать добычу чуть ли не зубами. После этого нелегко перестроиться на спокойный и мирный режим, вот почему они стараются воспитать дочь приспособленной к возможным ударам судьбы. В этом заключался корень зла. Могла бы жить и радоваться, а заставляют каждодневно тренироваться, готовиться к войне, учат не жить, а выживать.
Из этой их науки Элька уже многое в себя впитала. И тайная жизнь тетки для нее не секрет. Есть желание самой стать ведьмой, и ради этой цели она на многое готова пойти.
Помешивая ложкой сахар в чашке, она с отстраненной ленцой спросила:
– Ты что-то от меня хочешь, раз встречу назначила?
– Удивительная проницательность.
Жанна Викторовна улыбнулась. Прикурила новую сигарету. Глубоко затянувшись дымом, тут же сделала глоток кофе, после чего рассказала о цели вызова.
– Мне нужен Рязанцев, и ты мне в этом поможешь.
– Что тебя привлекло в нем? Девчонки из «В» класса рассказывали, что он ботан. По жизни ни рыба ни мясо. Ф-фу! – передернула плечами Эля. – Амеба бесхребетная.
Улыбка промелькнула на губах Жанны Викторовны. Браво ей! Остальные мальчишки в окружении несусветно глупы. Как жить будут? Но это их проблемы. Хотя и она до недавнего времени не смогла распознать присущие парню черты. А все эта курица, эта фарфоровая кукла – его мамаша. Ну да ладно!
– Тебе не нужно ничего знать и ни о чем думать. – Женщина через стол протянула пузырек с прозрачной жидкостью. – В стакан ему подольешь.
– Все вылить? – Брови девчонки вопросительно приподнялись.
Жанна Викторовна засмеялась:
– Можешь и все. Хуже не будет.
– А потом?
– Потом, как козленочка на веревочке, куда захочешь, туда и поведешь. А поведешь ко мне.
– Зачем тебе это?
– Извини, дорогая, не твое дело.
– Что-то я не пойму: в чем моя выгода?
– Но ты же хотела стать одной из нас? Вот и станешь. Договоримся.
Эля радостно кивнула.
– Да-а! Чуть не забыла. Мой тебе совет: на выпускной поскромней оденься. От этого только выиграешь. Надеюсь, пятнадцати тысяч рублей тебе хватит?
– Еще косметика!
Достав из сумочки кошелек, Жанна выложила на стол перед племянницей пять пятитысячных купюр.
– Хватит, – констатировала Элька, пряча деньги в карман.
– Тогда иди и сделай все как надо…
Погода на удивление не подкачала, разделив с выпускниками и их родителями праздничные хлопоты выпускного и добавив в их ощущения толику счастья и радости.
Началось! Выпускной!
Вот уж действительно, многих одноклассников на прощальной линейке ожидал в некотором роде сюрприз. И сюрприз – это мягко сказано.
На парковой вечеринке Сергея никто толком разглядеть не сумел: темно было. И сейчас в статном, спортивного телосложения парне, одетом просто, но со вкусом, на породистом лице которого выделялись умные глаза, трудно было узнать ботаника Рязанцева – вечно бледного заморыша, подверженного влиянию посторонних людей и неспособного защитить свои кровные интересы. Казалось, даже походка у него изменилась. Стала какой-то… грациозно-неторопливой, что ли? А вот улыбка прежняя, открытая. Однако нет-нет да и проскользнет в ней иной раз почти неуловимая тень снисхождения к собеседнику.
– К-красавчик! – с шипением и придыханием извергла из себя Светка Богуславская, которая не так давно его глазенки грозилась выцарапать.
Для самого Сергея, как и для многих выпускников-парней, последний день в стенах гимназии некоторым образом тоже явился сюрпризом.
Половина выпускниц в такой знаменательный и погожий день выглядели гораздо старше своих лет, откровенность нарядов зашкаливала. Парни же, наоборот, по большей части напоминали неоперившихся щеглов.
Пока Рязанцев, припозднившийся к началу мероприятия, пробирался через толпу родителей и зевак, он не сразу понял, о ком ведут речь двое мужчин в совсем еще не преклонном возрасте.
– Полжизни пошло прахом… Я, оказывается, не в том классе учился, не в ту школу ходил и непонятно, на каком выпускном был…
– Угу, – вторил ему другой, – раньше платья покупались в специализированных магазинах, а теперь в интим-шопах. М-да, дожили… Наряды ассоциируются только с торжественной сдачей звезды в эксплуатацию.
Дядек поддержала женщина, громко, с возмущением заметившая:
– Раньше это, – слово «это» она многозначительно выделила, – делали на свадьбах, вернее, после свадьбы, а теперь сразу на выпускном.
На нее зашикали:
– Ну и чего вы сюда пришли? Сидели бы дома!..
– Может быть, девочки хотят отыграться после десяти лет строгих школьных правил.
– Во всем меру знать надо! – не согласилась обиженная и оскорбленная, но, отвернувшись, не стала больше вступать в полемику.
Прорвавшись через сплошное кольцо, Сергей осмотрелся. Действительно, перебор. Перестарались, и немало. Как-то раньше не обращал внимания на татухи одноклассниц. Или под одеждой их скрывали? Труселями из-под прозрачной материи платьев, можно сказать, напоказ светят… Паноптикум школьный! Но для молодых глаз приятный. Да и вообще – класс! На лицах улыбки, в руках букеты цветов, на одежде красные ленты с золотым тиснением «Выпускник».
После поздравлений и вручения аттестатов, парами держась за руки, как в детском садике, под неусыпным контролем тающих в умилении родителей направились за школьную ограду. Кафешка, в которой отмечают выпуск, здесь совсем неподалеку.
В зал вошли в приподнятом настроении. Столы ломятся от большого количества яств. Все проголодаться успели. Как последний штрих к прелюдии – или апофеозу, это уж кому как нравится считать, – несколько родителей расставляют бутылки шампанского на столах.
Кто-то из взрослых промямлил:
– Уберите бутылки, а то проверяющие нагрянут – будет скандал.
Ага! Щаз! Никто и не пошевелился…
Застолье, как и ожидалось, начиналось чинно и благородно – с добрыми словами, с тостами. Наконец добрались до танцев. Большая часть родителей рассосалась, оставив чадушек на попечение выборного комитета. А там – так уж случилось – ребята достали принесенную с собой водку. Как-никак взрослые уже! Алкашей в выпуске нет, а значит, можно по чуть-чуть. По их разумению, криминального в этом мало.
– Серега, будешь? – предложил, на удивление Рязанцеву, Виталий Белов. Никогда особо с ним близок не был.
Ребятки, прикрывая друг друга, злоупотребляли в толкотне, перед местом для танцев. Колокольчик опасности дилинькнул в сознании. Хотел сказать «нет», но этого и не потребовалось. Рядом как из-под земли нарисовалась Элька Степанова, девчонка из параллельного класса. Не девочка – мечта! На лице минимум косметики, одета со вкусом – в довольно строгий костюм светлых тонов и без излишеств.
– Белов, отвянь! – объявила девушка.
– С чего это?
Не обращая внимания на всю компанию, она предложила:
– Рязанцев, идем потанцуем, пусть они свой лонг-дринк сами употребляют.
Сергей галантно вывел ее в круг, приобнял под медляк, повел в танце.
Не успел опомниться, потому как готов к такому не был: Элька в полутьме той половины зала, где находился танцпол, прямо-таки нырнула под него, чуть ли не повиснув стиснутыми бедрами на его ноге, и плотно прижалась всем телом, а в частности слегка развитой грудью, к его телу, верхняя половина которого из-за расстегнутого пиджачка на стильном костюмчике была прикрыта лишь тонкой белой рубашкой… То, что теперь откровенно прикасалось к ритмично встречающей его плоти, вздыбилось, уперлось в ее мягкое, податливое…
