Недоучка - Забусов Александр
Сергея тронули за плечо, что заставило его мгновенно отреагировать – сместиться в сторону и развернуться к возможной опасности.
Сознание, вцепившись в зрение, просигнализировало, что никакой опасности нет. Сергей находился под ярким светом ламп, подвешенных над головой на приличной высоте, стоя в широком проходе между стеллажами самого обычного сетевого магазина. За окном, находившимся прямо напротив него, за стеклом просматривались сумерки, а рядом, считай, в двух шагах, стояла женщина в ярко-зеленом халате и с любопытством разглядывала посетителя.
Со стороны касс к ним обоим уже торопливо двигался охранник, мужчина предпенсионного возраста, в униформе черного цвета, на ходу подавая голос:
– Молодой человек!..
– Степаныч! – закрывая собой покупателя, проявила свои лучшие качества уставшая за день работница супермаркета. – Степаныч, не гони лошадей! Трезвый он.
– Так ведь…
– Точно трезвый! Я бы почувствовала. – Она обернулась к Сергею и спросила: – Чего купить-то хотел?
«А и правда, чего хотел?»
Вспомнив, он промямлил:
– Ш… ш-шампанского.
– О-о-о! Мила-ай! По паспорту годков-то тебе сколько?
– Семнадцать.
– Хо-хо! Тогда, как там кавказцы в интернете поют, «Давай, до свиданья!». Рано тебе еще спиртным увлекаться. – Продавщица обернулась к охраннику: – Степаныч, проводи на выход молодого человека.
– Ага! Ну что, гусь лапчатый, пошли, что ли? – уже более добродушным тоном предложил тот.
И что делать?
Сергей поплелся за ним следом, не преминув попрощаться с доброй женщиной:
– До свидания.
– Заходи. Только не за спиртным.
На самом выходе взгляд зацепился за отражение в зеркальном стекле. Это он, что ли? Просторная куртка с капюшоном, скрадывающая телесные габариты, довольно потертые джинсы синего цвета, на ногах кроссовки. Его кроссовки. Все остальное…
Н-да! Пить надо меньше, закусывать больше. А в целом – нормалек. Сам себя не узнает. Сергей хмыкнул. А что? Насколько знает, такой тип мужчин, каковым он сейчас является, всегда женской половине европейского населения нравился.
– Ты это… – напутствовал охранник, – ты, парень, не балуй. Домой иди. Неча по ночи приключений на филейную часть организма искать.
– Иду…
На самом деле Сергей направился к парку, где по громкой речи и смеху в темноте быстро нашел сборище одноклассников.
– О! Никак гонец наш заявился! – констатировал приход Сергея неугомонный подвыпивший Ванька Ка-верзон. – Чего куртку напялил? Замерз? Ё-о-о! Да ты никак пустым приперся?! Ребята! Что за подстава?! И на фига мы этого дундука посылали?!
– А чего ты, Ванечка, от ботана Рязанцева ожидал? – рассмеялась с сарказмом Светка Богуславская. – Он не то что дамам шампанского купить – за девичью письку еще ни разу не держался. Ведь не держался, Сереженька? Ну, признайся! Иди, милый, ко мне, дам по шерстке погладить.
Общий гогот накрыл парковую полянку.
Самое невероятное, что Сергею не было обидно от выходки самой стервозной пройды выпускного «В» класса. Он даже не успел удивиться такой перемене в своем внутреннем мире, когда чисто на автомате, почувствовав волну негативной энергетики рядом, перехватил кисть руки, желавшую отвесить леща незадачливому однокласснику. Это всеобщий любимец и бессменный лидер класса Вовка Парфенов, спортсмен и супермен в одном флаконе, решил восстановить статус-кво в подконтрольном ему прайде, где, по его разумению, Рязанцев стоит на нижней ступени пищевой и вообще любой другой цепочки.
Он отвел замахнувшуюся на него руку и при этом машинально, не разбирая, как и почему так, указательным пальцем ткнул однокласснику в горло. И только когда тот лег на траву и как припадочный засучил ногами, Сергей осознал всю пагубность своего проступка.
Милые сердцу одноклассницы тут же подняли крик, набросились на него с кулачками, пытались накрашенными ногтями глаза выцарапать. Парни тоже обиделись…
– Стоп! – Сергей поднял перед собой обе руки, останавливая поползновения к драке. – После разберемся. Нужно Парфену помощь оказать.
– Ну так и оказывай! – согласился Ванька.
Рязанцев присел рядом с парнем, наклонился над ним. Желание было одно – помассировать шею, заставить товарища дышать. Окруженный плотным кольцом мальчишек и девчонок, в темноте нащупал пальцами шею. При тактильном контакте с кожей – как оно вышло, он сам не понял – пальцы самостоятельно, без участия мыслей, сделали все необходимое. Вовка наконец-то полноценно задышал.
– Расступились!
– Во-во, – поддержал Каверзон, – в стороны разошлись. – Участливо поинтересовался у Парфенова: – Вова, ты как?
– Н-нормально. – Еще лежа, он подслеповатым из-за плохой освещенности взглядом обвел окружавших его людей и поинтересовался: – Что это было?
Все тот же Каверзон прояснил ситуацию:
– Это на тебя Рязанцев наехал. С какого-то перепугу рамсы попутал.
После того как Парфенова поставили на ноги, Мячковский озвучил общий приговор:
– Рязанцев, шел бы ты лесом! От тебя одни неприятности.
Сергей с каким-то облегчением сразу согласился с предложением:
– С радостью, друзья мои! С большой радостью.
Уходя, услышал за спиной:
– Может, догнать и рожу начистить?
– Еще не вечер, Виталя! Успеется…
Домой, как и обещал, заявился трезвым, чем удивил и даже слегка расстроил Стефанию Германовну. Мальчик не от мира сего, растет замкнутым и нелюдимым. Друзей, судя по всему, не нажил.
– Стефания Германовна, идите домой. Вас ведь родные заждались. Уже поздно.
Вот! Вот! Что и требовалось доказать.
Ушла она вконец расстроенной. Кто он ей? Сын? Пускай с ним родная мамаша разбирается, а то ведь только по телефону названивает.
Сергей, погруженный в свои мысли, разделся, зашел в ванную комнату, стал под душ. Тугие струи теплой воды лились на голову, унося за собой в сливное отверстие совсем уж примитивные мысли о минувшей тусовке.
«Хорошо! Кажется, сто лет так не полоскался!»
Встав на пол, он плотным махровым банным полотенцем принялся вытирать утомленное тело. Дошел до ног. Взгляд наткнулся на искусную вязь татуировки.
«Что это?» – удивился Сергей.
Такого просто не могло быть. Когда она появилась? Ведь не по пьяни же в парке одноклассники подшутили над ним. Невооруженным взглядом видно: тату свежестью не блещет, да и болевых ощущений не вызывает.
«Крыша поехала».
Он поставил ногу в ванну, намочил мочалку и, намылив ее, с остервенением принялся оттирать набитый на кожу рисунок. Итог – фигвам, индейская национальная изба. Не оттирается.
После всего он внимательно осмотрел себя в ростовое зеркало. Может, еще какое несоответствие обнаружится? И обнаружилось, ждать себя не заставило.
На левом предплечье, совсем недавно еще не имевшем накачанной мышечной ткани, а сейчас проявившемся жгутом эластичной мускулатуры, он заметил едва заживший шрам, которого, убей бог, с утра не было. След явно остался от страшного укуса, так укусить разве что бультерьер может.
– Ох ты-ы! – только и вымолвил Сергей.
«И что теперь делать? Куда пойти, куда податься? Кого найти, кому отдаться? Тьфу т-ты! Черт подери! Даже высказывания не мои. Ну откуда что берется?»
Поужинав оставленной на плите едой, он продолжил размышлять над непонятками в своем поведении и внешнем виде, но так ни к какому выводу и не пришел. Если только предположить, что инопланетяне его похитили, поиздевались и назад вернули. Ах да, еще память стерли.
Хмыкнул. Если они даже в натуре имеются, зачем он им?
Ближе к одиннадцати вырубился и спал хорошо. Спал сном праведника…
Прошло два дня, в течение которых Сергей осознал, что с ним все же что-то не так, только понять был не в состоянии. Как это? Вчера был одним, сегодня – полная противоположность себе прежнему.
