Александр Митич - Игра в поддавки
А нас вот провожают, показывают аномалии. Припять, собственно, только называется городом, в нем всего-то домов сорок, включая Разрушенные, но все они изначально строились как многоэтажные, а Деревянные постройки на окраинах отсутствуют как класс. И всегда отсутствовали, потому как ядерная энергетика и прадедушкины хаты. Тоже эклектика. Компактный городок, а ловушек в его пределах столько, что огоропь берет. Мутантов, наоборот, мало, но лишь потому, что здесь преобладают ночные твари, обжившие подвалы и света не любящие. Намаются «свободовцы» с зачисткой заветного бомбоубежища, намаются… На окраине видим издали стаю чернобыльских псов, они явно преследуют какую-то дичь и не обращают на нас внимания.
И уже видны, уже возвышаются над чахлым лесом циклопические постройки ЧАЭС, кажется, что до них рукой подать. В общем-то так оно и есть, пешком можно было бы дойти за полчаса и даже быстрее, если не по дороге, а напрямик. Да только кто же гуляет по Зоне, как по парку? Но Арина права, нутром чую. Этот последний участок надо проскочить в спринтерском темпе, тогда, быть может, уцелеем. Сколько у нас времени – час, два? Если и больше, то ненамного. Ладно, будем считать, что час, а там поглядим…
Дорога к ЧАЭС сохранилась неважно. Когда-то по ней, наверное, можно было ездить не только на бэтээре, когда-то здесь ходил нормальный транспорт, но теперь на дороге полно старых, заполненных ржавой водой воронок, а кое-где асфальт как будто взломан снизу и вывернут наружу лепестками чудовищных бутонов. Бетонобойные бомбы? Не похоже. Скорее что-то могучее и непреклонное хотело прорасти из земли сквозь асфальт и проросло-таки, взломав его, а потом куда-то делось. Но не испарилось же? Воображению рисуются шагающие деревья. А может, сквозь асфальт проросло что-то вроде гигантской репы и было попросту съедено мутантами? И главное, рыжая колючка в этих ямах нипочем не растет, хотя по трещинам в асфальте ее навалом.
– Как насчет дороги? – для очистки совести спрашиваю Арину. -Можно по ней идти?
– Можно, – отвечает она, не оборачиваясь. – Но не нужно. Так я и думал.
Арина и Чингачгук ведут нас, и ведут хорошо. С момента последнего выброса прошла уже почти неделя, за такой срок немудрено разведать все аномалии вблизи базы. Артефактов, конечно, здесь нет, «свободовцы» подобрали все подчистую. Впрочем, Хвост замечает чуть в стороне от проложенной тропы небольшой кусочек «твердого воздуха» и не ленится сделать два шага вбок и нагнуться за ним. Дурень жадный. «Твердый воздух» – наидешевейший артефакт Зоны и стоит у Сидора рюмку водки. На вид он вроде куска мутного стекла, но всего чуть-чуть теплый и при этом почти не фонит, как ни странно. Ни пользы, ни вреда сталкеру «твердый воздух» не приносит. Коллекционеры им не интересуются, потому что он понемногу испаряется, превращаясь в обычный воздух за время от нескольких суток до нескольких недель в зависимости от величины куска и условий хранения, так Сидор продает его ученым. Тем сколько ни дай, все мало, но и платят они скупо, а главное, такую сделку редко когда провернешь втихаря. Лично я в былые годы нагибался за «твердым воздухом» лишь тогда, когда добыча была такая, что хоть плачь.
Арина оглядывается, но ничего не говорит. Если бы я отклонился от проложенной ею траектории – получил бы нагоняй, а то и по морде. Хвосту разрешается рисковать собой, кому он нужен. Не на Хвоста делает ставку «Свобода», а на меня с Вычетом.
– Теперь всё. – Шагах в пятидесяти от крайнего дома Арина останавливается. – Дальше сами. Дороги я не знаю и направление не укажу. Хочешь дам пару советов. Чемодан?
– Валяй.
– Оставь здесь все лишнее, даже детектор. Он не поможет. За барахло не беспокойся, я присмотрю за ним. Только оружие, больше вам ничего не надо. Надейся на чутье и не стой на одном месте. Напоретесь на «монолитовцев» – стреляйте первыми.
– Спасибо, – говорю. – Это были два совета или сколько?
– Это был один. А вот второй: глотни водки. Вреда не будет.
Глава 11.
Как загоняют в бутылку
Естественно, никто не захотел расстаться с рюкзаками, зато второй совет был принят без возражений. Пить можно и в Зоне, если без фанатизма. По рукам пошла бутылка. Вычет заартачился было и замотал головой, но я заставил его сделать глоток. Больше ему не надо. Ведь что такое водка? Лекарство от дрожи в коленях. Нет, не о трусости речь – просто трезвый человек не всегда способен на отчаянные поступки. Даже Вычет при всем его страстном желании вернуть Катю и пренебрежении к собственной жизни может инстинктивно отшатнуться, увидев какой-нибудь ужас, а то и побежит в панике прочь сломя голову… до первой аномалии. Знаю я чудодейственное влияние огненной воды, да и кто ж его не знает. «Наркомовскую» дозу в войсках зря не введут, а еще говорят, что спринтеры времен братьев Знаменских принимали по полстакана перед забегом в качестве допинга. Мы готовы к последнему марш-броску, мы полностью собраны. Вычет опять сменил свои очки на контактные линзы. Снаряжение подогнано, ничего не болтается, в заштопанных рюкзаках только необходимое. Аспид не обманул, теперь мы не испытываем нужды в боеприпасах. Гляпа, сменивший свой карабин на АК-74, по-прежнему идет впереди, а Хвост ведет его по детектору. Оба спешат, и мы идем быстрее, чем вчера, но мне кажется, что все равно еле ташимся.
– Может, сам пойдешь первым? – огрызается Хвост в ответ на мои понукания. – Мне Монолит даром не сдался…
– До него еще дойти надо! – рычу я. – Вперед, убогие!
– Слушай, так нечестно! – возмущается Хвост. – Мы все время впереди
Мне смешно. Впереди он! Это безропотный Гляпа тралит Зону собой, а уж мы идем ему в кильватер.
– Ты сам согласился, никто тебя за язык не тянул, – возражаю я. – Не нравится – проваливай.
– Да нравится, нравится! Только все равно нечестно…
– Зато все здешние артефакты твои. Дарю.
– Да какие тут артефакты…
Лукавит Хвост, сильно лукавит. Артефакты здесь есть, их гораздо больше, чем в среднем по Зоне, но не до каждого легко доберешься. Вон слева открыто лежит «грави», а в трех шагах от нее «кристальная колючка», но на пути к ним две «Электры» и «карусель», не пройдешь, а пробираться в обход некогда. Вот и стонет Хвост, и ноет, пряча в контейнер заурядный «выверт», подобранный прямо под ногами, и пуская напрасные слюнки на недоступную добычу. Хорошо еще, что ему на глаза не попалось ничего по-настоящему ценного, ну, не «шнек». конечно, а, скажем, «ночная звезда» или тем паче «мамины бусы». Зуб даю, не выдержал бы Хвост, полез бы за сокровищем, сам бы, наверное, сгинул и Гляпу своего погубил, а нипочем не заставил бы себя пройти мимо. «Ночная звезда» – это считай полгода безбедной жизни. а «мамины бусы» – года два. Тут бы мы и расстались с Хвостом – наверное, с разными обидными словами, но, в общем, по-мирному, если бы он не взбрыкнул…
Но он наверняка думает, что главная добыча еще впереди, рядом с Саркофагом, и рвется к ней со всей страстью алчного игрока. Он наверное, вообразил себе, что там залежи «маминых бус». Ой, Хвост, погубит жадность фраера! Ты хорошо подумал? Учти, я за тебя думать не буду, нет у меня на это времени. Кто ты мне – друг? Никогда ты им не был. Мы только временные партнеры, почти свободные от взаимных обязательств, и каждый из нас вправе в любой момент выйти из игры.
«Жарка» справа, «мясорубка» слева, впереди узкий проход между «каруселью» и «воронкой». Бочком, Гляпа. бочком! Эх, что же ты…
Сбросив рюкзак, в спринтерском рывке сбиваю с ног пятящегося Хвоста – он коротко вякает – и, ныряя вперед, хватаю «отмычку» за ногу. Блин, меня самого тащит! Активированная «воронка» шутить не любит, а любит она жрать все, что в нее попало. Чуть ли не по рукоятку втыкаю в землю мачете, держусь… Грунт, на мое счастье, такой, как надо – не слишком рыхлый и не каменистый. Гляпа кричит и дергается. Ничего, ничего, самое главное сделано, я успел, теперь надо немного выждать, и «воронка» немного ослабит хватку. Тогда ползи прочь. Хотя бывают нетипичные «воронки»…
Эта – типичная. Загребая полные горсти грязи, я ползу назад, как рак, и тащу Гляпу, медленно выгадывая сантиметр за сантиметром. Вычет бросается помогать – я рявкаю на него злобным матом. Сам справлюсь, не маленький! Уф-ф, теперь можно встать и стряхнуть грязь… Вид у Гляпы обалдевший, он еще не поверил, что выскользнул из однозначно смертельной ловушки. В «отмычки» он сейчас категорически не годится.
Хвост – тоже. Не стану и предлагать. Во-первых, обидится, а во-вторых, «отмычка» из него как из меня оперный тенор. Пусть тащится сзади. Прикроет от внезапного нападения с тыла – уже хорошо.
Значит, мне идти первым. Не Вычету же.
Мелькает мысль: а, собственно, почему бы не ему? С самого начала я вожусь с ним, как с писаной торбой, а чего ради, собственно? Ну Да, я хочу, чтобы он выбросил из головы мысль о самоубийстве. Но насколько я хочу этого? Неужели сам полезу в петлю, если мой неблизкий родственник сведет счеты с жизнью? Ведь ничего подобного со мною совершенно точно не будет. Конечно, я не обрадуюсь его смерти» но не настолько же!..
