Владимир Брайт - Москва никогда
– Это многое объясняет, – пробормотал Паук.
– Что, например?
– То, – ответила за него Гончая, – что в твоей глупой башке нет ни единой дырки, в то время как тело напоминает дуршлаг. Ты не мертв, сладенький. И не жив. Как дерьмо в проруби мотаешься между небом и землей. Нет, это же надо, – от избытка эмоций она хлопнула себя рукой по колену, – заключил сделку с демоном. Какая глупость!
Не уверен насчет остального, но в этом она была абсолютно права. Сделка и правда оказалась самой большой ошибкой в моей прошлой жизни.[22]
– В каком смысле? – удивился Валет.
– В прямом. Заключил сделку с демоном, и – поминай как звали. Двадцать семь дырок в теле и ни одной – в голове!
– Ясно, – сказал Сеня, хотя на самом деле не понял, о чем идет речь.
– А ты на редкость догадливый, – хрипло рассмеялась Гончая. – Сладкий, ты даже представить не можешь, как мы рады с тобой поиграть!
– Сладкая, ты бы пасть закрыла, – агрессивная сука вконец достала его. – Это ведь, как-никак, Алагон. Пик мироздания, а не приют для бездомных дворняжек. У тебя что, течка? Нормального кобеля найти не можешь? В чем вообще твоя проблема?
Вместо того чтобы ответить, Гончая запрокинула голову, закрыв глаза. Мохнатая лапа паука легла на плечо женщины-сфинкса.
– Не надо…
– Ее проблема в том, что она всех ненавидит, – усмехнулся Кай, чьи симпатии были на стороне новичка.
– Я уже понял, – ответил Валет, подумав, что все-таки ноймы – это вам не какие-нибудь озлобленные истерички из шоу уродцев, а настоящие мужики.
– Ладно, хватит ерундой заниматься, давайте играть, – встряхнув головой, словно пытаясь отогнать призраков прошлого, Гончая открыла глаза, побелевшие от ненависти. – Кто-нибудь, объясните ему правила.
– Ваши правила? – удивился Валет.
– Ну почему же «наши»? – искренне огорчился Паук. – На Пике мироздания играют в обычный «Блэк Джек». Карты не крапленые. Крупье банкует, игроки пытаются сорвать куш, только и всего. Проходит определенное время, и остается один победитель: игорное заведение в вашем лице или клиенты – в нашем.
– А что потом?
– Проигравший бросится в пропасть, – пасть злобной суки, помимо воли, растянулась в довольной улыбке. – И этим «счастливчиком» будешь ты!
– Давайте не будем предвосхищать события? – предложил Паук.
– Давайте, – согласился Валет, занимая место крупье за столом. – Кто-нибудь уже прыгал?
– При мне – нет, – честно признался Кай.
– Он здесь вместо безмозглой декорации, поэтому не в курсе событий, – не скрывая презрения, процедила Гончая.
– А ты?
– Хватит! – мохнатая лапа с силой ударила по столу. – Начинаем игру. Все готовы?
– Да.
– В таком случае – делайте ваши ставки.
– Уже!!!
Из уголка пасти возбужденной суки стекала слюна. Казалось, она забыла обо всем на свете, с головой погрузившись в игру.
«Казалось» – ключевое слово. После того как Сеня Валлтес проиграл свою печень, он перестал обращать внимание на внешность игроков. Не имело значения, кто как выглядит и ведет себя. Конченый наркоман мог на самом деле оказаться хитроумным стратегом, а бесстрастно хладнокровный джентльмен – удачно притворяющимся лохом.
– Карту?
Предвосхищая вопрос крупье, азартная Гончая решила рискнуть при пятнадцати очках.
– Еще!
Нет смысла проявлять благородство, объясняя зарвавшейся суке, что в «Блэк Джеке» на пятнадцати брать неразумно, даже если это не реальная жизнь, а всего лишь красивый глюк.
– Ты слышишь меня? Еще!!!
Создавалось впечатление, что она не остыла после охоты. Или до сих пор продолжала ее. Натянутые струны-нервы адреналиновой наркоманки требовали новой дозы. Разумеется, каждый волен распоряжаться собственной жизнью по своему усмотрению. Тот, кто решил раствориться в нирване безумного кайфа, вспоров бритвой вены, задумчиво созерцая, как стекающая на пол кровь смешивается со слюной, сочащейся из пасти, имеет на это полное право…
Валет перевернул карту.
– Глупыш, а ты мне не верил! – так заботливая мама ласково улыбается несмышленому малышу. – Все ведь так просто: берешь на пятнадцати шестерку. В сумме – двадцать одно и победа!
Она не сомневалась в успехе. Когда ловишь кураж, жизнь кажется куском мягкой глины, из которой возможно вылепить все, что угодно. Бессмысленно разговаривать с игроком, находящимся в таком состоянии. Можно лишь попытаться сбить масть…
«Почти убедила, “мамуля”, – подумал Валет. – Но твои зрачки так расширены, что почти скрыли радужку. Я уже давно не малыш, а гребаная шестерка – всего лишь случайность. Так что расслабься и получай удовольствие, пока можешь. При такой манере игры тебе осталось не так уж и долго радоваться успехам…»
Откровенно симпатизирующий крупье Кай и осторожничающий Паук не влияли на общий ход игры. Оба делали минимальные ставки, внимательно наблюдая за тем, как развивалось противостояние Валета и Гончей. Именно от него зависело, кто в конечном итоге победит, а кто…
– Ваша подружка плохо кончит, – заметил Валет, обращаясь к дымящему сигарой Пауку.
Когда масть не идет, нужно любыми методами сбить игроку удачную волну. Самое простое – вывести клиента из себя.
– Женщины любит острые ощущения, – небрежно взмахнул лапой мохнатый весельчак. – Не стоит осуждать их за маленькие слабости.
– Кто бы спорил о женщинах, – многозначительно усмехнулся Валет, у которого была десятка – отличная карта…
Только в том случае, если на нее не ложится шестерка, а следом – девятка.
– Перебор, – констатировал Паук. – Стол выиграл. Казино продолжает «лететь». У крупье осталось фишек на две сдачи.
– Одну – уточнила Гончая, поставив на кон все, что имела. Ее неумолимо влекло к бездне.
– Значит, у нас решающая раздача, – подытожил Паук. – После нее кто-то умрет.
– И этим «таинственным» кем-то, – хрипло рассмеялась мерзкая сука, ни на секунду не усомнившись в скорой победе, – будет наш сладкий крупье…
* * *– Флинт, пульса нет! Начинай компрессию[23]!
– Начал.
Пока я делал непрямой массаж сердца, Герцогиня продолжала заниматься искусственным дыханием. Без понятия, как долго длилась реанимация, – в таких случаях трудно судить о времени. Но в конечном итоге нам все же удалось вернуть пациента к жизни.
– Есть! Дышит!
– Давай ампулу!
– Держи!
Быстро наполнив шприц, она сделала инъекцию адреналина в вену.
«В сердце было бы намного эффектнее, почти как в кино», – подумал я с облегчением.
Самое страшное осталось позади, и теперь…
* * *– Будешь брать на пятнадцати? – Валет почувствовал, что эта последняя и решающая раздача останется за ним.
Прежде чем ответить, Гончая на секунду задумалась. Так ведет себя собака, неожиданно потерявшая след. Только что все было в порядке, и вдруг след пропал.
– Все зависит от того, собираешься ли ты пойти до конца? – ей все же удалось взять себя в руки, никак не выказав растерянность.
– В каком смысле? – широко улыбнулся Валет, понимающий, что злобная сука не просто потеряла прежний боевой задор. Она «поплыла», как боксер на ринге, пропустивший прямой в голову.
– Я хочу знать, доиграешь ли ты игру до конца, если я возьму карту?
– Конечно…
– Не торопись, – подал голос молчавший до сих пор Кай. – На Алагоне нельзя просто так бросаться словами. К тому же ей всегда чертовски везет.
– Мне торопиться некуда, – Валет ни на секунду не сомневался в своем решении.
Великая игра великого игрока…
И уже неважно, чем вызван этот глюк – действием наркотика или он на самом деле оказался в точке пересечения миров. Важно то, что фартовый Сеня Валлтес точно знает: следующая карта – пятерка, а за ней идет туз. Злобная сука получит двадцать и остановится, а он положит туза на свою десятку и…
«Блэк Джек» разобьет сердце бешеной твари!
– Мы доиграем игру до конца, чего бы это не стоило! – пообещал он.
– Ну, смотри, сладкий. Никто тебя за язык ни тянул. Давай карту.
На стол легла пятерка.
– Двадцать. Карту? – чисто для проформы спросил крупье. Ведь при игре до двадцати одного никто и никогда не берет на двадцати.
– А…
* * *– Валет! Очнись! Слышишь меня? Валет?
Солнечный свет потускнел, превратившись в скоротечные летние сумерки, а сам Пик мироздания и игроки за столом подернулись дымкой.
– Валет, давай, приходи в себя. У нас получилось! Ты живой!
Две увесистые пощечины отодвинули Алагон еще дальше, превратив в расплывчатый контур.
– Главное – оставайся здесь, не засыпай. Тебе сейчас нельзя отключаться!
Странно. Он никогда в жизни не видел Флинта таким счастливым…
– Слышишь меня? Скажи… Вот черт! Герцогиня, как снять эту скобку? Его язык до сих пор пришпилен к щеке! Валет?!
