Константин Стригунов - Контрмеры
— Ему не один год, — заметил он, направив луч в сторону разломанных и погнутых тюбингов, которыми укрепляли в своё время стены туннеля.
— Какого чёрта? — шепотом обратился Князь. — Завал, да еще и здесь?
— Может, обвалились от времени? — предположил Барс. Майор скептически покачал головой.
— Вряд ли. Проектировщики их делали на века, а здесь мы имеем дело с чем-то катастрофическим.
— Землетрясение? — удивился Араб и отбросил ногой в сторону булыжник.
— Если землетрясение, то весьма странное, — заметил командир отряда.
— Чем? — спросил рядовой.
— Посмотри на всю конструкцию. Туннели делаются с расчётом на определенную нагрузку и просто так их не развалить. Для этого нужна гигантская энергия, а значит и землетрясение должно быть очень мощным.
— Первый имеет ввиду ограниченность последствий, — вмешался Меткий, все еще чувствуя лёгкое помутнение от недавнего воздействия.
— Поясните, — попросил Барс.
— Сталкер прав, — сказал Егоров, — если имело место землетрясение, способное превратить целый туннель в руины, то почему мы не наблюдали его последствия в остальной его части?
— К чему ты ведёшь, командир?
— Чем мощнее землетрясение, тем разрушительнее его воздействие и больше масштабы. На поверхности появляются разломы, земляные волны и так далее, но ни в одной из сводок ни разу не сообщалось о чем-то подобном.
— И я ничего такого не припоминаю, — поддержал Меткий. — Пройди по Зоне подобная встряска, пришлось бы менять топографические карты. Нет, здесь другое и больше всего похоже на еще одну аномалию.
Егоров в подтверждение кивнул головой.
— Обыщите каждый сантиметр. Если завал следствие воздействия аномалии, то в них бывают проходы.
Бойцы с рвением трудовых муравьёв взялись за обследование завала и методично стали прочесывать все его стороны. Сталкеру досталась правая часть, которую он вместе с Арабом исследовал и после недолгого осмотра выяснил, что некоторые трещины, тянувшиеся снизу до потолка были перекрыты камнями и кусками железобетонных конструкций. Пока другие, за исключением Князя, выставленного часовым метрах в двадцати, возились с вверенными им участками, Меткий, посветив фонарем в глубь одной из таких трещин, заметил тянущийся дальше разлом. Сталкер закинул за спину автомат и, взявшись руками за одну из каменюк, с силой дернул ее на себя. Она с грохотом вывалилась наружу и Меткий едва успел отойти в сторону, чтобы не попасть под груду обломков, последовавших за ней.
— Эй, взгляните! — позвал он грушников.
Первым подбежал Егоров и с направленным лучом света посмотрел вглубь расщелины. Она уходила так далеко, что не было возможности увидеть, где ее окончание.
— Очень похоже на подземные ходы, которыми пользуются суррогаты, — заметил командир. При упоминании этих существ бойцы непроизвольно вздрогнули, зная, сколь коварными могут быть эти твари.
— Они их используют в качестве логова, — заметил Меткий, — но я никогда не слышал, чтобы их видели в этих краях.
— Все бывает в первый раз, — обернулся майор.
— Идея ползти по этим ущельям — не самая лучшая. Если что-нибудь обвалится, то у нас не будет ни единого шанса на спасение, — запротестовал Барс. Главному специалисту по разминированию с ходу не понравилась затея, но сколько-нибудь вразумительной альтернативы сам он предложить не смог и его протесты были отклонены.
— Предлагаешь сунуться в пасть к крысам? Тебе прекрасно известно, что после Выброса они возвращаются обратно в свои норы и туннель их рассадник. Мы должны попробовать, это наш единственный выход.
Аргументы Егорова Барсу нечем было крыть, поэтому он просто взялся помогать отчищать остальные обломки, которыми перекрывался дальнейший проход. Совместные усилия подготовленных бойцов довольно быстро принесли плоды в виде расчищенного пространства, уходящего в земные недра.
— Зовите Восьмого, — скомандовал Егоров, имея ввиду Князя, и как только все были в сборе, командир группы выдал указания.
— Ширина разлома позволяет идти только по одному, значит последовательность такая: в начале идёт Пятый, потом я, сразу за мной сталкер, за ним Восьмой и замыкает Четвертый. Если что-то пойдёт не так, то впереди идущий даёт команду отступать. В пещерах главное не стрелять без глушителей и не кричать, поэтому проверьте свою амуницию. Фильтры всем заменить.
Приказ был выполнен незамедлительно, а сами разведчики не потратили ни единой лишней секунды. Использованные фильтры были спрятаны обратно в рюкзаки, чтобы не оставить никаких следов своего пребывания здесь, хотя в отряде прекрасно понимали, что сюда никто не сунется проверять, была ли группа специалистов или нет, а подробности самой операции останутся тайной. И все-таки привычка заметать следы, буквально заложенная в крови бойцов, в этот раз заставляла поступить так, как учили их инструкторы.
— Готово, — сказал Барс и остальные подтвердили замену фильтров.
— Выходим, — отозвался Егоров, глядя как прозванный Барсом сержант Павлов пролез в громадный разлом. Стеснённость в разломе мешала нормальному продвижению, особенно цеплянием рюкзака и спецкостюма за неровности стен вперемешку с корнями, невесть откуда взявшимися на такой глубине. Шаг за шагом отряд медленно протискивался вперёд лишь с одной целью — суметь покинуть проклятое подземелье и увидеть хмурое небо Зоны. На пути попадались огромные валуны, перекрывавшие ход разведчикам, что требовало от них изрядных усилий для преодоления препятствия. Карабкаться в таких условиях было сравнимо с подвигом, тем паче когда казалось, что стены могут вдруг сдвинуться и смять пятерых бойцов своей тысячетонной массой. Пока еще ни у кого приступов клаустрофобии не наблюдалось благодаря серьёзной подготовке бойцов, в том числе и в плане психической устойчивости. Меткий, никогда не проходивший тесты и подготовку по ведению боевых действий в подземных коммуникациях и ходах, знал об этом не меньше, чем любой из его теперешних напарников. За годы, проведенные в Зоне, он научился даже спать посреди таких разломов, если требовалось для рейда. И ничего не поделать: застрянешь между аномалиями — ни прилечь, ни выйти, вот и ждёшь сутки, пока одна из ловушек не деактивируется. Если повезёт. В любом случае умение приспосабливаться к любым условиям, а также к их смене, едва ли не менее важное для сталкера, как «чуять» аномалии и западню. Однако это вовсе не означало возможность действовать в Зоне по неким заранее отработанным шаблонам, наоборот, всякая однотипная реакция на угрозу смерти подобна и данный урок одним из первых, который усваивают новички от своих более опытных наставников, когда попадают внутрь Периметра. Единственный шаблон может быть только в мгновенном реагировании даже если есть лишь намёк на угрозу. Такая реакция должна быть выработана на уровне рефлекса, без которого в аномальных землях делать нечего, если, конечно, нет желания испытать на себе фантазию Зоны в том, сколь разными способами можно закончить здесь свои дни.
Проход расширился настолько, что в нём стало возможным идти в два ряда и как следствие Меткий с Егоровым обогнали Барса, чтобы впереди всех шли два наиболее опытных ходока. При иных обстоятельствах подобные действия были бы недопустимыми, поскольку командир, а теперь и агент, должен подвергаться риску в последнюю очередь, как бы цинично это не выглядело. Потеря командира с точки зрения выполнения задания куда более существенна для отряда, нежели утрата рядового бойца. Однако в Зоне правила игры менялись и на переднем крае часто следовало ставить именно самых опытных ходоков, чтобы увеличить вероятность заблаговременного обнаружения аномалии или мутанта. Стены расширились почти до двух метров, смыкаясь над головами разведчиков значительно выше, а под ногами валялись разных размеров камни с кусками земли вперемешку, существенно мешавшими ходьбе. Из-за этого скорость упала буквально до двух, максимум, трёх километров в час, что с другой стороны помогало избегать ненужной спешки. В какой-то момент Меткий остановился и выключил свет на фонаре. Его примеру последовали многие и в напряжённом ожидании следили за его действиями, но сталкер лишь всматривался дальше в темноту. Когда глаза адаптировались, то к удивлению всех, кроме сталкера и майора впереди был заметен тусклый свет, которого хватало видеть без использования приборов ночного видения и фонарей. Показав, что можно идти дальше, Меткий первый перетупил через лежащий на пути валун. Чем ближе отряд подходил к источникам странного призрачного света, тем большее укреплялось убеждение в том, что ими были живые существа. Высота разлома в этой части причудливой пещеры достигала не меньше пятнадцати, а то и всех двадцати метров, но более всего удивляло присутствие крайне необычных существ, чья люминесценция освещала окружающее пространство. Эти бесформенные грибовидные образования каким-то образом крепились к высоченным стенам и были частью уникальной экосистемы, образованной за какие-нибудь пять-семь лет. Доподлинно никто не знал, по каким законам шла эволюция здешнего органического мира, но факт заключался в появлении крайне необычных видов, принципиально отличных по своему строению и часто поведению от всего, с чем человек сталкивался до появления Зоны. Впрочем сталкер ясно понимал: даже фантастическое зрелище светящихся «грибов», часть из которых медленно переползала с одного место на другое, не должно было вводить в заблуждение. Здешняя сверхагрессивная среда обитания приводила к появлению у существ всевозможных способов нападения и защиты, причём порой настолько смертоносных, что являлось причиной гибели огромного числа людей. В этом аспекте аномальная экосистема мало чем отличалась от внешнего мира, с той лишь разницей, что опасность местной живности была несоизмеримо выше.
