Уильям Сандерс - Очаги сопротивления
— Это правда?
Вместо ответа Ховик протянул одеяла.
— Это правда, — прямо ответил старик, когда Джудит закутывала в одеяло плечи Дэвида.
Тот снова зашелся кашлем. Ховик подошел к умывальнику и налил Дэвиду стакан воды (гляди-ка, натуральные бокалы не бумажные стаканчики, как у всех. Сукин этот кот о себе не забывал, измышляя способы человекоубийства).
— Спасибо, — выдавил из себя Дэвид, когда восстановил дар речи. — Ховик, надо бы это место изолировать полностью. Никого не выпускать. Если будет надо, прикажи своим открывать огонь. Бог знает, какая зараза вьется вокруг — вирус, наверно, разлетелся уже по всему корпусу. Вы все себя подставили.
— Поздно уже, — угрюмо сказал Ховик. — Я об этом думал, да слишком много народа уже снялось. Добрая половина просто хватанула первую же машину и сделала ноги. Некоторые и конца дожидаться не стали. Причем не только заключенные: я видел, как Рамон отчаливает на фургоне из ворот, когда мы сюда входили. Об заклад биться готов, — он ухмыльнулся, — прихватил с собой, гад, пару баб. Бритые головы, ну и все, что пониже.
— Видно, действительно так, — согласилась Джудит. — Когда мы заносили раненых, на стоянке полно было людей, которые забивались в машины и отъезжали.
— Удастся оно, разумеется, не всем, — подумав, рассудил Ховик. — Я имею в виду, сбежавшим: бритая голова сразу в глаза бросается, к тому же многие из них уже не жильцы, а из моих народ по большей части в розыске. Но все равно, прошмыгнет изрядное число. Вот ведь черт, сейчас кое-кто из них подруливает уже, может статься, к Сан-Берду или Бейкерсфилду. — Он перевел взгляд на старика. — Да даже если их и сцапают позднее в городе, что толку? Они уже разнесли на себе ту чертову заразу.
Дэвид плотнее закутался в одеяло.
— Тогда все, — немногословно подытожил он.
Неожиданно с пола слабо донеслось:
— Именно. Вы, дурни, это обеспечили.
Все удивленно уставились в лежащего на полу коротышку.
Про него совершенно забыли, даром что время от времени обходили и даже переступали.
— Гловер! — изумился старик. — Все еще среди нас, а? — Присев на корточки, он перевернул коротышку на спину, снял с пояса нож и принялся распарывать спереди оранжевую мантию. Лицо у Гловера было землисто-серым, глаза закрыты. Массивные очки лежали рядом, кто-то успел их раздавить.
Под тканью открылась безупречно белая сорочка, меченная посередине большим алым пятном. Над брючным ремнем на расстоянии друг от друга виднелись два пулевых отверстия.
— Неплохо, — одобрительно отметил Ховик, — для первого-то раза!
— Да, — кивнул задумчиво старик, разрезая сорочку и осматривая раны. — Чуть выше, и вы обеспечили бы ему более легкую кончину, чем он заслуживает… Ховик, положите-ка его сюда, на стол!
Ховик почесал в затылке.
— Ну, раз так уж надо, — неуверенно произнес он, нагибаясь за телом.
— Понежнее, — предупредил старик. — Мне, видимо, понадобится кое о чем его расспросить.
Джудит проворно освободила стол от посторонних предметов, и Ховик уложил Гловера на массивное стекло.
— Какие еще вопросы? — спросил он при этом. — Тут, я смотрю, надо хватать какую-нибудь развалюху и дуть отсюда во всю прыть. Если вы, ребята, правы и еще есть чего ловить, то шансы у нас пока имеются.
— Достаточно верно, на шанс все еще можно рассчитывать. Только я хочу, чтобы соотношение улучшилось в нашу пользу. — Старик посмотрел на Дэвида. — Мистер Грин, вы не против еще слегка поупражняться с этим прибором?
— Если вы имеете в виду какую-нибудь вакцину, — понял его Дэвид, — то мне кажется, ничего у них нет. По крайней мере я ничего такого не замечал.
— Но ведь вы и не знали толком, где именно искать, верно? — приязненным голосом уточнил старик. — Для начала, давайте хотя бы посмотрим.
Гловер чуть шевельнул головой.
— Нет вакцины, — выдавил он.
— Ой, уж ради Бога, Гловер! — старик просматривал кипы распечаток. — Напрягитесь и вспомните, кому вы это говорите.
— Ты в самом деле думаешь, у них от этой напасти есть прививки? — с надеждой спросил Ховик.
— А то как же. Над чем еще им было трудиться вот уже больше года, вагонами переводя людской материал, и это уже при наличии вируса?
— А ведь и вправду, — согласился Ховик. — Иначе как этот вирус использовать на поле боя, если нет гарантии, что его не подцепят свои же?
— На поле боя, говорите? — саркастически усмехнулся старик, поворачиваясь лицом ко всем. — Для чего оно, думаете, предназначалось? Очередное сверхоружие в без-остановочной гонке вооружений? — голос звучал сухо и горько.
— А для чего тогда? — подала голос Джудит.
— О, несомненно, вначале бы именно так и подавалось. Многие и многие считают, что единственно с этой целью все и делается. Я уверен, большинство Администрации и, конечно же, наш любимый Президент тоже пребывают под этим впечатлением. — Старик сверху вниз посмотрел на Гловера. — Но мы-то с вами осведомлены лучше, не так ли? Вы бы из-за такой мелочи и затевать ничего не стали; стоит лишь вспомнить наш тогдашний разговор. Пусть покуда держат массы в узде, а когда настанет решающий момент…
— Извини, что встреваю, — перебил Ховик, — не мог бы ты хоть раз в жизни изъясняться, язви его, так, чтобы людям понятно было? До меня из твоих слов ну ни черта не доходит!
— Почему же, здесь нет ничего непонятного. Эти люди здесь давно уже утратили интерес к такой банальщине, как бактериологическое оружие. То, что они намеревались…
— Господи, — воскликнула внезапно Джудит. — Я, кажется, догадываюсь…
— Возможно да, душа моя. Окончательное решение национального вопроса, если можно так выразиться. Изменить всю этническую карту мира. Иммунизировать всех, кто достоин выжить; в качестве критериев ставятся политическая благонадежность, лояльность, рабочие навыки, без которых не обойтись, ученость, цвет кожи. Я вижу, — обратился он к Гловеру, — большое внимание у вас уделяется разновидности, особо губительной для небелых народов.
— Черт же побери, — повел головой Ховик. — Так кто ж они такие были, горстка маньяков?
— Безусловно! Кто же еще правил миром задолго до того, как вы явились на свет? На вопрос же, удался бы им их план, отвечу: разумеется, да. Если как следует все предусмотреть, ничего неосуществимого в нем нет. Определить, кому именно надлежит выжить, используя базу данных ФЕДКОМа, и под каким-нибудь предлогом сделать прививку, не говоря при этом, что же происходит на самом деле. Затем просто выпустить вирус на свободу в определенных точках земного шара. И конечно же, все в стране привести в готовность: армия и Управление во всеоружии, иммунизированы расставлены по ключевым постам, члены нового правительства готовы приступить к исполнению — даже план эффективного использования трупов наверняка есть.
— Но ведь сам-то по себе этнический вопрос не настолько уж острый, — попытался возразить Дэвид.
— Не будем водить себя за нос. На этнические проблемы им, в сущности, было наплевать.
Гловер пытался что-то вставить, но старик гневно сверкнул на него глазами. — О, этим доводом вы спекулируете уже столько, что, наверное, сами в него успели поверить. Трагическая необходимость; проредить население и ослабить немыслимую напряженность. Принести частично в жертву одних, чтобы выжили другие, более достойные! В конечном итоге достаточно гуманно. Сортировка планетарного масштаба. Дерьмо! — Последнее слово прозвучало веско и звучно.
Старик уставил костлявый палец Гловеру в лицо. — Что действительно было у вас на уме, так это абсолютная власть. Никаких больше политических оппонентов, диссидентов, дефицита и безработицы, опасных меньшинств и асоциальных элементов! А за отошедшими в прошлое границами распахнутый настежь мир — обезлюдевший, вам на вырост. Ресурсы, которых хватит на века, и рабсила из низов и инородцев — как раз столько, чтобы поддерживать нужды империи. Вы сразу хотели требовать себе поклонения, как богам, — едко спросил он, — или все же думали годок-другой повременить?
Гловер лежал молча, не открывая глаз.
— Если все именно так, как вы говорите, — рассудила задумчиво Джудит, — у них должна иметься какая-нибудь вакцина.
— Вот именно это, — назидательно заметил старик, — я постоянно и пытаюсь до вас довести. Поэтому если можно положить конец этой очаровательной дискуссии, мне бы хотелось перейти к делу.
Старик повернулся к Дэвиду, и оба начали перебрасываться фразами, из которых Ховику не было понятно решительно ничего. Какие-то сплошные вычислительные термины. Ховик тихонько покачал головой, чувствуя себя настолько идиотом, как еще никогда в жизни. «Черт побери, — кисло подумал он, — кто ты такой, если сравнить? Скакал бы себе на полусогнутых да чистил задними, черт их побери, лапами банан».
