Дмитрий Казаков - Идеальное отражение
Второго, такого же, выкинуло с противоположной стороны кратера, и рядом с ним появился третий, и его я узнал.
– Антипа! – воскликнул я.
Мой «друг» из Старой Зоны не стал гоняться за беглым Лисом по всему Пятизонью, зря тратить нервы и силы. Он поставил по наблюдателю в каждой из локаций, а сам с бойцами остался около тамбура на территории ЧАЭС.
И поступил очень разумно, ведь рано или поздно я захочу пройти через гипертоннель, а значит – попаду в засаду.
– Кто? – не понял Колючий.
– Враги! – ответил я, шлепаясь на камни и нажимая спусковой сенсор «Шторма».
Детине из отряда Антипы, первым перенесшемуся в Москву, не повезло – слишком близко он к нам оказался и попал под обстрел, не успев отойти от шока перехода через тоннель.
Ну а промахнуться с расстояния в два десятка метров – это не для меня...
Изуродованное тело упало наземь, а я вскочил и побежал в сторону высившегося ниже по склону огрызка дома: только первый этаж, толстые бетонные стены, неширокие окна, в общем идеальный вариант для того, чтобы устроить здесь импровизированный ДОТ.
По нам начали стрелять, и из импульсного оружия, и из армганов, но пока не слишком точно.
– Может быть, отступим? Уйдем из тамбура? – пропыхтел мчавшийся следом за мной Синдбад. – В открытом бою нам не выстоять!
– Ни за что! Здесь скоро будет дубль!
Жахнула «мегера» Колючего, и еще один боец Антипы, появившийся слишком близко к нам, стал трупом. Вспышки микропульсаций перестали сотрясать вихрь, и я обнаружил, что у нас осталось восемь противников.
Против троих – слегка многовато, а если учесть, что вооружены они не «калашами»...
– Оп-па! – Я перепрыгнул огрызок стены за мгновение до того, как неподалеку взорвалась граната.
Неистовое белое сияние на миг ослепило, но это была ерунда, самое главное, что мы выскочили из зоны поражения и укрылись в сравнительно безопасном месте. Чтобы выкурить нас отсюда или достать прямо тут, Антипе и его головорезам придется изрядно попотеть и потратить немалое количество боеприпасов.
– Все целы? – Я глянул на Синдбада, затем на Колючего.
Оба выглядели вполне боеспособными, хотя и тот, и другой совсем недавно получали раны. Сам я чувствовал себя измотанным, и это тоже рано или поздно скажется – дрогнет рука, подведет глаз.
А наши противник полны сил и злости.
– Целы, слава Богу, – отозвался беглый праведник, и тут по нам стали палить всерьез: пули заколотили по стенам, несколько залетели внутрь, луч армгана проделал аккуратное отверстие неподалеку от того места, где лежал Синдбад.
Наше убежище позволяло вести огонь на все четыре стороны и было достаточно просторным, чтобы разместить взвод. Не хватало разве что потайного хода, который уводил бы километра на два-три в сторону, и бронированной крыши.
– У них достаточно людей, чтобы палить вот так беспрерывно, не позволяя нам высунуться, – сказал Синдбад, – и одновременно подкрасться незаметно и закидать нас гранатами.
– Пусть только попробуют, – с натужной бодростью заявил я. – У нас тоже гранаты есть, и мозги имеются.
Судя по траекториям выстрелов, враги разбились на две группы, и каждая двигалась к «нашим» руинам со своей стороны, если поглядеть на тамбур сверху, то одна – по часовой стрелке, а другая – против. Я вошел в форс-режим и определил, что группы эти равны по численности, но та, что подойдет к нам с севера, вооружена лучше: два армгана и два «карташа», а у «южной» – три ИПК и «Шторм».
– И вот эти красивые мозги... – Синдбад осторожно выглянул в окно и тут же спрятался снова, – скоро изящно расплещет по этим камням или менее изящно превратит в пепел.
– Не вешать нос, гардемарины! – вспомнил я песню из очередного старинного фильма и изложил план.
Шансов на то, чтобы успешно воплотиться в реальность, он имел, честно говоря, не слишком много. Но альтернативой была бесславная гибель, или отступление от тамбура, и оба варианта мне не нравились.
Начали мы с того, что принялись отстреливаться – не очень яростно, осторожно, чтобы ни в коем случае не получить ран, но дать Антипе понять, что Лис с соратниками намерен обороняться. Бандитский вожак на наживку клюнул, и обе боевые группы, на короткое время приостановившись, затем вновь продолжили сходиться – точно стрелки у свихнувшихся часов.
Двигалась каждая одинаково – двое прикрывают, другие двое перебегают очередные двадцать-тридцать метров.
– Красиво идут, – бросил я, высунувшись, чтобы оценить обстановку, и едва не получил пулю в лоб.
Колючий поглядел на меня почти с ужасом – он, похоже, не мог представить, что приближение типов, собравшихся отправить нас на тот свет, можно оценивать с эстетической точки зрения.
Две группы сходились, сходились... и вскоре должны были оказаться примерно на одной линии, в центре которой располагалось наше убежище. И тем самым они лишались возможности поддержать друг друга огнем без риска поразить своих же, а значит – давали нам надежду на победу.
Более-менее опытный командир увидел бы эту опасность и избежал бы ее, но ослепленный жаждой мести Антипа, привыкший убивать и грабить, а не воевать, оказался неспособен мыслить стратегически.
– Так, все готовы? – спросил я, в очередной раз «оглядевшись». – Осталось тридцать секунд...
В левой руке граната, правая сжимает «Шторм», но главное наше оружие – внезапность и четкое осознание того, что мы будем делать. Врагам же придется действовать в неожиданно изменившейся обстановке, и какое-то время они потратят на то, чтобы сориентироваться.
Я искренне надеялся, что этого времени им не хватит.
– Двадцать! На позицию! – скомандовал я, и Синдбад перебрался на ту сторону, где находились мы с Колючим, и мы замерли каждый напротив своего окошка. – Десять!.. Пять!..
Выкрикнув «Ноль!», я перескочил через подоконник, швырнул гранату и покатился по камням. Следом за первой ГП-1 полетели еще две, и три взрыва превратили ночную мглу в солнечный полдень.
На датчике биологических объектов мигнули и погасли две метки.
Но радоваться было некогда – я дал очередь, пытаясь поразить одного из уцелевших бандюганов, но промахнулся. Ответная очередь из «карташа» захлебнулась, поскольку его хозяина превратил в решето меткий выстрел из «мегеры». Последний из головорезов ухитрился бросить гранату, но с перепугу перестарался, и она шлепнулась внутрь убежища.
Там, где мы находились еще минуту назад, вспыхнуло белое пламя.
И вот тут выяснилось, что Антипа – парень не только злобный и мстительный, а еще и быстро соображающий: в нас начали палить с тыла, причем так плотно, что мы не могли поднять голов.
– Вот лахудра... – прошептал я, всем телом вжимаясь в землю.
Я-то надеялся, что руины прикроют нас от выстрелов с севера, и они действительно прикрыли. Но Антипа мигом понял, что от его южной группы остались только трупы, и дал приказ сдать в сторону.
И мы оказались перед его бойцами, как на ладони.
Нужно было быстро найти новое убежище, иначе нас перестреляют, словно куропаток.
– Получи, гнида! – рявкнул Синдбад. Звук выстрела возвестил, что с кидальщиком гранат покончено, и я уныло подумал, что на сегодня это будет нашим последним успехом.
Но тут я заметил, что на краю кратера появилось еще одно действующее лицо, причем пришедшее примерно с той же стороны, откуда явились и мы. А через мгновение мои импланты дружно начали сбоить, выдавая два потока информации, две «картинки», снятые с разных точек местности.
Дубль все же явился к тамбуру!
Не обращая внимания на обстрел, я приподнялся на локтях и всмотрелся в ночную тьму.
– Ложись, дурак! – гаркнул Синдбад.
Дубль стоял, и я мог разглядеть его – боевой костюм, тот самый, что я носил год, хорошо знакомый мне рюкзак, проверенный ИПП, и даже шлем, так долго прикрывавший мою голову. А внутри этого – нечто, внешне на меня похожее, но в то же самое время странное, не имеющее ни отца, ни матери, непонятно, чем рожденное, и чуждое почти всему человеческому.
Мое отражение, с одной стороны – идеальное, а с другой – черное, искаженное.
В мозгу вспыхнула совершенно несвоевременная мысль: «Неужели и я такой долговязый и сутулый?», и тут дубль поднял «Шторм» и начал стрелять. Не знаю, уж как он прицелился, ведь его импланты наверняка сбоили не хуже моих, но я услышал крик и понял, что хотя бы одна цель оказалась поражена.
И целью этой стал кто-то из бандитов Антипы.
– Это еще кто?! – воскликнул Колючий.
Я захотел ему ответить, но не смог – все мои мускулы, вплоть до самых маленьких, словно выключились.
Для головорезов атака с фланга оказалась неожиданностью, и прежде чем они на нее среагировали, потеряли еще одного. Когда выжившие залегли, дубль развернулся и побежал, обходя место схватки по широкой дуге и направляясь к тамбуру.
«Стой! Его надо остановить!» – подумал я, но не смог произнести эту фразу даже через М-фон.
