Алексей Калугин - Ржавчина
Сталкер поджал губы. Не озадаченно, а скорее озабоченно. За семь без малого лет странствий по Московской Зоне Григ впервые видел эту аномалию. Хотя слышал о ней немало. Как и любой другой сталкер. Называлась она Преобразователем. И рассказывали про нее… Да что только не рассказывали! Суть же сводилась к тому, что этот самый Преобразователь обладал способностью оживлять неодушевленные предметы. То есть создавать новых механоидов… Ага… Говорили еще, будто Преобразователь – это место, где мир Зоны вплотную соприкасается с системой Узла. И разделяет их тут лишь тонюсенькая, легко проницаемая силовая мембрана. Верить этим россказням или нет – пускай каждый сам для себя решает. А Григ смотрел на извивающийся, как змеиный хвост, кончик ожившего карандаша и думал: что теперь с ним делать?
Григ подумал, подумал да и кинул то, во что превратился карандаш, в центр Преобразователя. По поверхности черного пятна поползли круги. Словно от брошенного в воду камня, только будто в замедленной съемке. В какой-то момент Григу показалось, что рябь на пятне складывается в рисунок, напоминающий черты лица. Причем лицо это было сталкеру знакомо. Но, скорее всего, это была лишь иллюзия. Потому что спустя всего лишь миг пятно снова стало пятном.
И только.
А в голове у сталкера продолжалось брожение мыслей, порожденное удивительной находкой. Григ лично не был знаком ни с одним сталкером, которому удалось бы найти Преобразователь. Ходили слухи, что кто-то, мол, где-то, видел Преобразователь. Но, как правило, к этому добавлялся еще один элемент неопределенности – когда-то. То есть все эти истории были страшно далеки от реальности. Таким образом, получалось, что Григ становился полновластным владельцем единственного Преобразователя, в существовании которого можно было удостовериться, ну, к примеру, сунув в него карандаш. Или – палец, если кому-то подобное взбредет в голову. В любом случае, после такого даже у самого заядлого скептика рассеется сомнение в том, что перед ним бесценная находка. Может быть, самое редкое и, следовательно, дорогое из того, что можно отыскать в Зоне. Однако интересная находка таила в себе не только радость обретения, но и ряд вопросов, грозящих перерасти в проблемы. Зона – это не Клондайк времен золотой лихорадки. Здесь нельзя застолбить участок, чтобы заявить о своих претензиях на все, что там находится. Законы здесь не действуют, а правила устанавливаются теми, кто заинтересован в их соблюдении. Хотя чаще всего и те и другие недолговечны. Вопрос – как сохранить свою находку, если ее нельзя засунуть в ранец? Если рассказать кому о Преобразователе, то завтра же – да какое там – сегодня к вечеру! – здесь будет толпа претендующих на то, чтобы объявить артефакт своей собственностью. И правы, как всегда, окажутся те, у кого стволов больше. Одиночки вроде Грига всегда остаются на обочине, когда дело доходит до серьезных денег. А ведь на одном этом Преобразователе можно заработать столько, что на всю оставшуюся жизнь хватит. Если, конечно, с умом подойти к делу. А какие, собственно, есть варианты? Можно продать кому-нибудь из фирмачей информацию о том, где находится Преобразователь. Но Григ не любил работать с корпорациями. По многим причинам. Представители корпораций на деньги не скупятся. Деньги для них, что для других мусор – сколько ни мети, все равно остается. А вот конкурентная борьба – отнюдь не пустой звук. И не абстрактная идея. Поэтому если кто-то решит, что информацию о Преобразователе следует хранить в глубочайшей тайне, то это будет означать смертный приговор для обнаружившего аномалию сталкера. Даже покинув Зону, он не сбежит от судьбы. Другой вариант – никому о Преобразователе не говорить, а использовать его для кустарного изготовления редких, уникальных артефактов. Диковинки вроде того карандаша, что Григ кинул в Преобразователь, пользуются неизменным спросом у коллекционеров. Это – стабильный доход. Хотя быстрых денег таким образом не сделаешь. К тому же и на этом пути существует ряд закавык. Во-первых, рано или поздно кто-нибудь непременно заинтересуется, откуда это сталкер таскает бирюльки, каких больше никто нигде не находит? А раз так, нужно за ним проследить. Чем это закончится, можно предугадать с достаточно высокой долей вероятности. Во-вторых, кто-то может и по чистой случайности обнаружить Преобразователь. Как Григ, который ведь тоже не искал его целенаправленно. И что тогда?..
– Григ?..
Занятый своими мыслями, сталкер совершенно позабыл о журналисте, оставшемся внизу.
– Что?
– Ну, как?..
– Что – как?
– Ты до верха добрался?
– Нет еще.
– Почему?
– Потому что… А, ты все равно не поймешь!
Григ давно уже смекнул, что самый верный способ заставить Васю умолкнуть, это обидеть его. И сделать это было нетрудно, благо обижался он, будто красна девица, по любому поводу. Сработало и на этот раз.
– Слушай… Эй, Василий!
– Что? – угрюмо и мрачно.
– Я тут одно место отметил, – Григ достал из кармана ролик с флуоресцентным пластырем, оторвал зубами полоску длиной сантиметра в три и наклеил ее на скобу, за которую держался. – Будь осторожен. Руками-ногами не размахивай…
– А что там?
Вот, снова он за свое!
– Аномалия дурная… Что-то вроде лазерной шинковки. Только невидимая… Когда поднимешься, пластырь светящийся со скобы отдери. Понял?
– А зачем?
– Что значит «зачем»?
– Зачем пластырь убирать?
Вот же зануда!
– У нас так принято.
– Каждый сам за себя?
– Дурак ты, Василий! Кусок светящегося пластыря на скобе может означать все что угодно! Поэтому нужно его убрать, чтобы не вводить других в заблуждение!
Врать Григ не любил. Поэтому и ложь получилась не слишком убедительная. Прямо скажем, вялая такая ложь. Но вот Василий в нее поверил. И это было хорошо для всех. Григ уже в который раз подумал, что со своей дурной привычкой задавать никчемные вопросы журналист мог бы плохо кончить, если бы шел с кем-то другим. Впрочем, у него все еще было впереди. Григ ведь вовсе не собирался становиться его опекуном. Дурацкая работа. Да и платить журналисту нечем.
Поднявшись еще на двадцать ступеней вверх, Григ приметил в стене шип. Очень хорошо спрятанный – точно под скобой. Хватаешься рукой за скобу, подтягиваешься, выставляешь голову и получаешь стальной зазубренный шип точно промеж глаз. И шлем не спасет. Пакостная ловушка – такую не сразу разглядишь. А когда разглядишь – будет поздно.
Григ посмотрел наверх. Судя по сероватому свету, проникавшему в колодец через вентиляционные решетки, до выхода оставалось метров семь. Ну, самое большое – девять. Шипы вообще-то редко располагаются парами, но, как известно, если дерьмо может случиться, оно непременно случается. Рискнуть или использовать отмычку? Правда, отмычка, что у него нынче была при себе, хороших денег стоила. Но, с другой стороны, если получишь шипом в лоб, кому они, эти деньги, достанутся? Скорее всего – никому. Василий не то что ста шагов по Зоне не пройдет, он из колодца этого сам не выберется.
– Не заснул еще, Василий?
– Чего тебе?
– Ты что грубишь-то?
– А, надоел ты мне.
– Вот оно как.
– Да, вот так.
Ну, ладно.
– Закрепи свои шмотки на моем ранце. Да как следует, чтобы не потерялись.
– Ну?..
– Что – ну?
– Ну, сделал.
– Тогда лезь сюда… Только не забудь, что я тебе сказал.
– О чем?
– О метке на скобе.
– А…
Снизу послышалась возня. Затем – гулкий удар о жестяную стенку колодца.
– Осторожнее!
– Стараюсь…
Григ посветил фонариком вниз.
Василий быстро карабкался по вделанным в стену скобам. И даже по сторонам не смотрел, оболтус. Добравшись до отмеченной скобы, он содрал с нее пластырь, сунул его в карман и полез дальше. Когда его голова оказалась на уровне ног сталкера, он поднял взгляд на Грига.
– Поднимайся выше.
Григ сместился в сторону и вжался плечом в угол колодца, чтобы Василий мог встать на одну с ним ступеньку.
Журналист недовольно сморщился, когда сталкер направил ему фонарик в лицо.
– Смотри внимательно. Очень внимательно. Иначе пропустишь самое интересное.
Григ быстро поднял фонарик чуть выше отмеченной скобы и тут же опустил его вниз. В луче света мелькнуло остро заточенное стальное жало.
– Видел?
Василий, как всегда, в своем духе. Нет бы просто ответить на вопрос – видел, мол, а как же, – но он ведь так не умеет. Или для него это слишком просто.
– Это ловушка? – спрашивает.
Хотя если подумать, ну какая ему, на фиг, разница, ловушка это или что? Шип меж глаз – вот что это такое. И кому какая разница, как это называется? У смерти нет имени.
– Это – шип, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Григ.
– А кто?..
– Никто. Он просто растет из стены. Как ветка дерева.
– А зачем?..
– Не знаю. Есть предположение, что это чисто рефлекторное движение. Если осу зажать в кулаке, она вонзает жало в ладонь, не думая, зачем она это делает. Так же и шип реагирует на движение или температуру. Еще вопросы?
