Алексей Калугин - Ржавчина
– Зачем? – не понял Василий.
– Давай, тебе говорят!
Григ нетерпеливо дернул кончиками пальцев.
Василий поймал крутившуюся под ногами машинку – Виолетта недовольно пискнула, но сопротивляться не стала, хотя, наверное, могла – и передал ее Григу. Сталкер поднял Виолетту двумя руками и осторожно поставил на край вентиляционного отверстия. Машинка весело зажужжала и, тихонечко насвистывая «Take The» «A» Train, скрылась во тьме.
Вернулась она через пять минут.
– Выход недалеко, – перевел ее возбужденный писк Григ. – Надо будет подняться наружу, но есть лестница. Старая, ржавая, но Виолетта считает, что выдержит. Ты идешь замыкающим.
Снова отправив Виолетту вперед, Григ закинул в вентиляционный ход ранец и стволом автомата протолкнул его подальше. Затем и оружие туда же кинул. Подтянувшись на руках, сталкер протиснул плечи в лаз и, судорожно извиваясь, дергая ногами, будто ища опору, начал заползать в вентиляционный ход.
Дождавшись, когда ноги сталкера скрылись в темном отверстии, Василий взобрался на турникет. Постоял немного, чтобы убедиться в устойчивости опоры, и начал, как Григ, закидывать вещи в лаз.
С автоматом и ранцем все получилось здорово, а вот самому забраться в дыру оказалось не так-то просто. Руки скользили по стенкам жестяного короба, не находя, за что зацепиться. А нижняя часть тела все время почему-то оказывалась тяжелее передней и упорно тянула назад. Василий дважды сорвался и только с третьей попытки смог носком ботинка найти крошечный выступ на стене, который и помог ему влезть в вентиляционное отверстие.
Внутри пахло сыростью, ржавым железом и чем-то тошнотворно-кислым. Одним словом – воняло мерзко. Вентиляционный короб проржавел настолько, что его можно было пробить кулаком. Легко, как лист гнилого картона. Локоть то и дело проваливался в дыру, но, по счастью, упирался в бетонную плиту, на которую был уложен короб. А вот с полным ранцем было труднее – ремешки, лямки, застежки и кармашки постоянно цеплялись за неровные края. Василий едва слышно матерился себе под нос и старался не отставать от Грига.
В коробе было темно, как в глубоком колодце. И даже впереди просвет не намечался. Чем дальше они ползли, тем более спертым и затхлым становился воздух – одно название, что вентиляция, свежим воздухом даже не тянуло. В какой-то момент Василий почувствовал, что у него начинает кружиться голова. И он уже не может определить, ползет ли он по горизонтальной плоскости или по наклонной? А если по наклонной, то вверх или вниз? Еще он вспомнил, что где-то читал, будто в полной темноте люди теряют чувство времени. Хотелось бы знать, как скоро это начнет угрожать ему?.. Хотя, с другой стороны, зачем? Как будто это что-то меняет. Не так ли, моя прелесть?.. Быть может, он уже утратил чувство времени. Напрочь. А заодно с ним и чувство реальности. И теперь он, так же, как Григ, может с машинками разговаривать… А вот интересно, почему сталкер больших механоидов не понимает?.. Или – понимает? Только вида не подает?.. Вот же хитрый сталкер… Хитрый… Не то слово. Тот еще жук.
Если бы Григ узнал, что за мысли бродят в голове его спутника, он бы ничуть не удивился. Сталкер давно уже пришел к заключению, что с мозгами у парня не все в порядке. Он не считал убогих святыми людьми. Но все же относился к ним с пониманием. И даже – с жалостью. В напарники бы он Васю не взял ни за какие деньги. Но от работы, за которую взялся, отказываться не собирался. И дело тут было даже не в деньгах…
Григ почувствовал, что не может протолкнуть дальше свой скарб. Ранец уперся в стену. Прижав его поплотнее, Григ посадил Виолетту на ранец, затем перевернулся на спину и начал протискиваться в узкий проем.
Лаз, ведущий наверх, был такой же темный, как и тот, по которому он полз до сих пор. Лишь где-то очень далеко вверху, темнота приобретала едва заметный сероватый оттенок.
Когда Григу удалось высвободить руки, он поднял их вверх и ухватился за металлическую скобу. Теперь дело пошло быстрее. Подтянувшись на руках, Григ ухватился за вторую перекладину, затем – за третью. Вскоре ему удалось встать на ноги.
– Ну, как там? – услышал он сдавленный голос Васи.
– Фигово.
Григ не стал комментировать свое заявление. Хотя дело обстояло именно так, как он сказал. Сталкер надеялся, что в вертикальном проходе будет хоть немного света, проникающего через расположенные на улице вентиляционные решетки. Горизонтальный лаз проверила Виолетта, поэтому Григ даже фонарик включать не стал – в том, что касалось обнаружения скрытых ловушек, Виолетте равных не было. И Григ ей в этом полностью доверял. Но вот чего Виолетта не умела, так это ездить по отвесным стенкам. Значит, лезть наверх придется на ощупь, доверясь интуиции. А это все равно, что играть в русскую рулетку. В этом деле мастерство и опыт – не помощники. А полагаться на удачу Григ не имел привычки. На удачу рассчитывают лишь полные дураки. Удача, она ведь то в одну сторону смотрит, то в другую. И, если ты хоть раз увидел ее лицо, то лучше даже не старайся запомнить черты. В другой раз соблазнительная красотка может обернуться беззубой каргой.
– Григ?..
– Ну?
– У тебя проблемы?
Сталкер усмехнулся в темноте. Вот в этом весь Василий-журналист.
Можно подумать, что если у Грига проблемы, то у него их нет.
– Хочешь помочь?
– А что случилось?
Ну вот, снова – ни «да», ни «нет». Не ответ, а пережеванный вопрос.
– Пока ничего.
– Так, может?…
Вот же зануда.
– Сиди тихо и жди сигнала.
– Какого?
– Как доберусь до верха, я тебе кирпич кину.
Пауза.
– Ты это серьезно?
– А что, сейчас подходящее время для шуток?
– Нет, но…
– Умолкни, Василий.
Григ включил фонарик и осветил им стену, в которую были вделаны скобы. Взявшись за скобу на уровне груди, сталкер как следует дернул ее. Вроде должна выдержать, хотя и ржавая. Григ направил лучик выше. Провел им по другим стенкам. Ржавчина, грязь, даже паутина местами. В целом ничего особенного. Лишь на той стене, что окажется за спиной, когда он станет подниматься, какие-то черные потеки. Высоковато, на глаз не определишь, что это такое… Но, в конце концов, мало ли какие разводы могут образоваться на стенках заброшенного вентиляционного колодца. К тому же если подниматься осторожно, то даже спиной их не коснешься.
В общем – порядок. Почти. Поскольку не видно, что там выше.
Григ закрепил фонарик на шлеме, как следует приторочил автомат к ранцу, Виолетту тоже ремешком с липучкой зафиксировал. Достав из кармана катушку с тонким тросом, он закрепил ее на поясе, а карабин, что на конце троса, защелкнул на кольце, вшитом в верхний клапан ранца. Это чтобы потом все разом поднять наверх.
Поднявшись метра на два, сталкер покрепче ухватился левой рукой, в правую взял фонарик и стал внимательно осматривать стенки. Ничего. То есть все та же ржавчина и грязь. Даже странно, что никакая пакость столь миленький колодец не облюбовала. Темно, сыро, воняет черт-те чем – рай для всевозможной заразы. А для невозможной – особенно привлекательное местечко. Вставив фонарик в держатель на шлеме, Григ осторожно поднялся еще на пару метров и снова приступил к осмотру стенок колодца.
Все бы ничего. Да только в расплывающемся луче фонарика и цвет, и фактура предметов становились хотя бы самую малость, да иными. А порой ведь и самой малости хватает, чтобы все полетело черту под хвост. Запросто.
Видимо, мысль была глубокая и верная. Потому что именно в тот момент, когда Григ подумал о кончике хвоста черта – заостренный он или расплющенный, как иногда рисуют? – он увидел непроницаемо-черное, неровное, расплывшееся, будто клякса, пятно. Располагалось оно слева от него, примерно на полтора метра выше, и занимало почти всю стенку, от угла и до угла.
Выругавшись сквозь зубы, Григ поднялся выше, остановился рядом с пятном и снова посветил на него. Теперь, когда свет падал под прямым углом, оно вовсе не казалось непроницаемо-черным. Пятно выглядело как живая, находящаяся в постоянном движении субстанция. Отдельные участки ее то вздувались, будто пузыри, то вновь опадали. То и дело на поверхность пятна набегала мелкая рябь, которую тут же гасило встречное движение с другой стороны. Все эти непрестанные движения казались похожими на оптические иллюзии, когда плоский рисунок при определенном взгляде на него вдруг обретает трехмерную структуру.
Григ достал из нагрудного кармана заточенный карандаш, осторожно взял его двумя пальцами за самый кончик и стал медленно вводить в центр пятна. Карандаш исчезал, как будто растворялся во тьме. Введя карандаш примерно на две трети в глубь загадочного пятна, Григ потянул его назад. Для того чтобы вытащить карандаш, не потребовалось никаких усилий. Однако то, что оказалось у сталкера в руке, уже мало напоминало вещь, называвшуюся прежде карандашом. Карандашом она оставалась ровно на треть. На ту самую треть, что не коснулась пятна на стене. Та же часть карандаша, что побывала внутри черного пятна, а может быть, и не внутри вовсе, а по другую его сторону, напоминала скрученный спиралью обрывок колючей проволоки, покрытый мелкими, металлически поблескивающими, игольчатыми ворсинками. И все бы ничего – в Зоне увидишь и не такое, – да только вдруг загнутый кончик спирали шевельнулся. Распрямился и снова согнулся. Будто указательный палец, манящий Грига за собой.
